Деноминация как символ неприятностей

С момента своего провозглашения деноминация была свидетельством того, что власти взяли курс на проведение жесткой денежно-кредитной политики.

Белорусы почувствуют - когда еще не почувствовали - ее последствия в виде тысячи разных неприятностей.

Все началось с заморозки зарплат еще в прошлом году, а закончится может хроническим безработицей уже в ближайшем будущем.

«Уникальная» модель

«Уникальная» белорусская модель экономики действительно во многом отличалась от аналогов. Пожалуй, главное из таких отличий - наличие практики директивного кредитования. В большинстве случаев такое кредитование осуществлялось подконтрольными государству банками в рамках так называемых «госпрограмм», которых только в 2015 году осуществлялось более 70.

Довольно распространенным были случаи, когда за счет выданных кредитов предприятия финансировали свою «модернизацию». За валюту приобреталось новое оборудование, но долги в полном объеме не возвращались, так как продукция по разным причинам не находила рынков сбыта. Либо модернизация была проведена «от балды». Например, Ляховичский льнозавод купил оборудование, которое не помещалось в цех: не хватало ни длины, ни высоты здания. Почему было принято такое решение? Кто был в нем материально заинтересован? Это выясняли, да так и не выяснили компетентные структуры.

Неумелое расходование денег ухудшало платежный баланс страны. То есть, уходило из страны больше валюты, чем в ее попадало. Отсюда появилась потребность либо одалживать разницу, чтобы поддерживать игру в «модернизацию» и экономический рост. Либо надо было давить на тормоз.

Любимым инструментом сглаживания дисбалансов для власти до последнего времени была девальвация белорусского рубля. В результате курс доллара в Беларуси с начала 2010 года вырос почти в семь раз. В свою очередь девальвация приводило к росту цен и, по-сути, появления новых нулей на ценниках в магазинах.

Эпоха «финансовой диеты»

В прошлом году власти что-то «поняли». Возможно, то, что при текущем состоянии дел в госаппарате, концернах, на подконтрольных предприятиях, при моральным качествам среднего руководителя, модернизация попросту питает коррупцию и способствует межведомственной интеграции коррупционеров.

Как минимум, всем было очевидно, что из-за падения цен на нефть и западных санкций российская экономика опустилась в рецессию. Основной торговый партнер значительно сократил спрос на нашу продукцию. То есть, даже если мы проведем полную модернизацию белорусских предприятий, то не факт, что их продукцию будут «раскупать как горячие пирожки» наши соседи. Кроме того, из-за кризиса Россия не будет налево и направо разбрасываться деньгами: вероятность получить очередной щедрый российский кредит в обмен на поцелуи снизилась.

Все это подтолкнуло власти к приостановлению практики директивного кредитования. Началась новая эпоха. Эпоха «финансовой диеты».

Лучше не будет

Сейчас государство не будет разбрасываться кредитами на поддержку предприятий и обещаниями о повышении зарплат.

Так, по различным государственным программам на 2016 год установлен лимит кредитования в размере 28 триллионов рублей. Это в полтора раза меньше, чем было в 2015 году.

«Необходимо понимать, что помощь предприятиям не может оказываться бесконечно. В определенный момент субъекты хозяйствования должны начать работать самостоятельно - без дополнительных вливаний и льгот, платить налоги и дивиденды, обеспечивать занятость и развивать бизнес», - заявил недавно в интервью журналу «Финансы, учет, аудит» первый заместитель министра финансов Максим Ермолович.

Для многих подконтрольных государству предприятий сокращение государственной поддержки фактически означает смерть, что в свою очередь приведет к росту безработицы. Те организации, которые останутся на плаву, будут вынуждены урезать зарплаты, сокращать персонал, расходы. Это неизбежное скажется на их контрагентах (поставщиках комплектующих, услуг и т.д.) в частном секторе. Впрочем, все это уже происходит: цепная реакция сокращения расходов и сжатия экономической активности стартовала еще в прошлом году.

От жесткой денежно-кредитной политики неизбежно пострадают и бюджетники. Тот же Максим Ермолович заявил, что в белорусском бюджете фактически нет средств на повышение зарплат, пенсий, стипендий.

«Свои желания нужно соизмерять с имеющимися возможностями. К сожалению, в Беларуси для наращивания социальных обязательств резервы практически исчерпаны. Приступать в ближайшее время к реализации новых амбициозных задач вряд ли имеет смысл, так как они не подкреплены реальным финансированием. Среди прочего, ограничения коснутся темпы повышения зарплат, а также увеличения пенсий, пособий, стипендий. Существенно наращивать такие расходы проблематично», - рассказал замминистра финансов.

Об затягивание поясов неоднократно говорил также помощник президента по экономическим вопросам, популяризатор мема «финансовая диета» Кирилл Рудый.

«Мы можем наполнить экономику деньгами, получить краткосрочный эффект, но необходимо думать о долгосрочной перспективе. Если не будем думать о будущем, столкнемся с дефицитом торгового баланса», - говорил он во время презентации англоязычного издания своей книги« Финансовая диета».

Высказывания чиновников высшего ранга свидетельствуют о том, что они фактически отказались от старой модели, которая базировалась на директивным кредитовании. Объяснение этого отказа якобы «благородное»: чтобы больше не проводить девальвацию белорусского рубля и не продуцировать нули на ценниках и банкнотах. В любом случае, объявление деноминации первом засвидетельствовала, что прежняя экономическая модель умерла.

Александр Ярошевич, «Новы Час»