В чем прав Дональд Трамп

Трамп прекрасно знал, что делает, расставляя акценты в своей предвыборной кампании.

Группа видных экономистов в области торговли издала документ, в котором отмечается, что если бы объем китайского импорта увеличивался в последние 15 лет хотя бы в два раза медленнее, то сейчас к переезду в Белый дом готовилась бы Хиллари Клинтон, а не Дональд Трамп, пишет американское издание Vox (перевод – inosmi.ru).

Есть причина для скепсиса в отношении таких выводов, так как они сосредоточены на регионах, которым торговля с Китаем нанесла вред, и не учитывают выгоды, которую вынесли из нее жители других областей страны. Однако в любом случае в нем подчеркивается значительное воздействие торговли с Китаем на американскую экономику — и на нашу политику.

Десятки лет эксперты утверждали, что более свободная торговля идет на благо американской экономике и занижали ее возможные экономические негативные последствия. В своей предвыборной кампании Дональд Трамп сделал ровно противоположное, выступив против торговли с Мексикой и Китаем и пообещав остановить упадок промышленного сектора.

К удивлению многих экспертов, Трамп одержал победу. В новых исследованиях высказывается предположение, что Трамп прекрасно знал, что он делает, построив свою предвыборную кампанию вокруг торговли.

В последние годы группа экономистов под руководством Дэвида Отора (David Autor) из MIT изучала экономические последствия китайского импорта на американские сообщества. Их исследование показало, что китайский импорт имел значительные и продолжительные экономические последствия в городах, где местные производители столкнулись с конкуренцией со стороны Китая.

«Занятость в сфере производства играла большую роль для рабочих без высшего образования, — говорит Отор. — Я действительно считаю, что ее упадок сильно сказался на их заработке».

Совсем недавно они выяснили, что китайский импорт имел и значительные политические последствия. В 2010 году в сообществах, больше всего пострадавших от китайской конкуренции, была тенденция выбирать в Конгресс кандидатов с более радикальными взглядами.

Те же самые сообщества отдавали предпочтение Дональду Трампу в президентской гонке 2016 года. В самом деле, по оценкам экономистов, если бы китайский импорт рос в два раза медленнее в последние 15 лет, Хиллари Клинтон одержала бы победу в Висконсине, Мичигане, Пенсильвании и Северной Каролине, и, следовательно, стала бы президентом.

«Основание этого жесткого разделения по линии торговли начало действовать в 2000-х, задолго до президентских выборов, — говорит Отор. — Действительно можно наблюдать этот раскол между территориями, испытавшими воздействия торговли с Китаем, и теми, которые не были ими затронуты».

Это, разумеется, не доказывает, что расширение торговли с Китаем было неудачной мыслью. Многие американцы в других частях страны получили выгоду от понижения цен, а также благодаря созданным экспортом в Китай рабочим местам. Однако, к злорадству многих занимающихся этим вопросом экономистов, это действительно создает проблемы. В теории правительство может предостввлять компенсации тем, кто остался в проигрыше, чтобы все остались довольны. Но Отор в своей работе (а вместе с ним и популистские настроения, способствовавшие приходу Трампа в Белый дом) предполагает, что США сделали недостаточно, чтобы помочь пострадавшим от торговых отношений.

Китайский импорт разрушил ряд американских сообществ

Отор работал в 2013 году с экономистами Дэвидом Дорном (David Dorn) и Гордоном Хэнсоном (Gordon Hanson) над исследованием, показывавших, как рост китайского импорта во время 2000-х повлиял на некоторые регионы США.

Американская экономика сложна, поэтому не так легко определить причины и их следствие. Отор и его коллеги разработали тонкую стратегию в попытке выделить последствия роста китайского импорта. Они собрали данные о росте китайского импорта в ряде разных индустрий, узких категорий, например, «багаж», «обувь из резины и синтетики» и «картон». Они также собрали данные о том, где были расположены конкурирующие американские производители в каждой из категорий.

Сопоставляя эти две группы данных, исследователи смогли сравнить города, где местная промышленность столкнулась с сильной конкуренцией со стороны китайского импорта, с другими промышленными городами, где китайский импорт не представлял серьезной угрозы. Результаты оказались поразительными. Торговля с Китаем не только способствовала росту количества людей, потерявших работу, в городах с наиболее выраженной конкуренцией со стороны Китая, но и последствия этого феномена длились дольше, чем этого ожидали многие экономисты.

Иными словами, экономисты переоценили гибкость американского рынка труда. Рабочие, потерявшие свои места, не могут вернуться в прежнее состояние и найти новое место на других производствах, вопреки прогнозам традиционных экономических теорий. Многие из этих людей надолго стали безработными, кто-то преждевременно вышел на пенсию или оформил пособие по нетрудоспособности.

А из-за того, что утрата рабочих мест сосредоточена в определенных городах, они имеют более обширные последствия для общества. «Когда город теряет промышленные рабочие места, он не просто теряет их», — говорит экономист Энрико Моретти (Enrico Moretti). «За пределами промышленного производства также исчезают рабочие места, потому что производство обеспечивает благосостояние местной сферы услуг. Если посмотреть на цифры, самые большие потери терпят области за пределами промышленного производства».

Люди, управляющие магазинами, ресторанами и другим местным бизнесом несут потери, потому что их клиенты могут тратить меньше денег. Город меньше нуждается в учителях, врачах и строителях. Снижение базы налогообложения сокращает бюджет местных властей.

Эти изменения также могут нести глубокие личные последствия. В недавно опубликованном исследовании экономисты Джастин Пирс (Justin Pierce) и Питер Сшотт (Peter Schott) установили, что в округах, где местная промышленность столкнулась с китайской конкуренцией, уровень смертности был незначительно выше, чем в других. Авторы предполагают, что потеря работы и оплаченного медицинского обслуживания привело к ухудшению здоровья некоторых рабочих.

Насколько всерьез следует воспринимать эти выводы? Экономика — не точная наука, но многие экономисты считают использованные в этих исследованиях методы убедительными. Многие факторы повлияли на общее ухудшение состояния ситуации с трудоустройством в промышленности в экономике США в целом. Однако соответствия в каждом отдельно взятом городе и отдельно взятом производстве между импортом и потерей рабочих мест предполагают, что торговля с Китаем действительно сыграла определяющую роль.

Китайский импорт еще больше расколол Конгресс

В дальнейшем исследовании, опубликованном в этом году, Отор, Дорн, Хэнсон и Кавех Маджлиси (Kaveh Majlesi) установили, что торговля с Китаем также имела значительные последствия для политики США. Они сравнили схемы голосования за места в Конгрессе в период с 2002 по 2010 год. И, как и в их более ранних исследованиях, они сопоставили области, где местная промышленность потерпела тяжелые потери из-за китайских конкурентов, с теми, где конкуренция с Китаем была меньше.

Результат: на выборах в Конгресс избирательные округа, более открытые китайскому импорту, были более склонны выбирать на места политиков, выражающих более радикальные идеологические позиции, в отличие от тех округов, которые испытали меньшее воздействие китайского импорта. Гнев избирателей из-за экономических последствий торговых отношений с Китаем способствовал популярности Движения чаепития, позволившего республиканцам получить преимущество в Палате представителей после выборов 2010 года.

Избирательные округа, представленные в Конгрессе умеренными республиканцами в 2002 году, чаще выбирали консервативных республиканцев в 2010 году, если округ испытывал сильное воздействие китайского импорта. (Законодателей разделили на либералов, умеренных и консерваторов, используя стандартные параметры, применяемые при классификации участников голосования).

Избирательные округа, изначально представленные умеренными демократами, чаще выбирали либо либеральных демократов, либо консервативных республиканцев спустя восемь лет, после того как они испытали воздействие китайского импорта. Среди этих изначально демократических округов, округа, где большинство составляло белое население, скорее выбирали консервативных республиканцев, в то время как мажоритарно-миноритарные округа скорее выбирали более левых демократов.

Это происходило главным образом не потому, что бывшие умеренные члены Конгресса переметнулись вправо в течение 2000-х. Скорее, многих умеренных политиков, избранных в 2002 году, уже не было в Конгрессе к 2010 — их сменили более консервативные (или более либеральные) члены Конгресса.

Это часто было результатом политической нестабильности в этих регионах: умеренный республиканец проигрывал свое кресло демократу в 2006 или 2008 году, взамен, демократ уступал свое место другому республиканцу в 2010. А поскольку республиканская партия становится все более консервативной в целом, новые члены Конгресса выражали более консервативные взгляды, чем их предшественники.

«Рост конкуренции, связанной с импортом из Китая, повлиял на исчезновение умеренных политиков в Конгрессе, голосование в Конгрессе сместилось в сторону идеологических крайностей, консервативное крыло республиканских представителей выросло, включая политиков, связанных с Движением чаепития», — отмечают Отор и его коллеги.

Исследователи утверждают, что в период с 2002 по 2010 доля умеренных политиков в Конгрессе (как демократов, так и республиканцев) снизилась с 57% до 37%. Будет ошибкой сделать из этого вывод, что торговля с Китаем является причиной роста идеологического раскола в Конгрессе. Эта тенденция наблюдалась уже с 1970-х годов. Однако торговля с Китаем, вероятно, ускорила этот процесс.

Торговля с Китаем усилила позиции Трампа в Висконсине, Мичигане и Пенсильвании

Ранее в ноябре Отор и его коллеги провели подсчеты и выявили схожую схему в президентской гонке 2016 года. Они сравнили результаты голосования в период с 2000 по 2016 год, проанализировав, насколько лучше (или хуже) по сравнению с Джорджем Бушем-младшим 16 годами ранее выступил Дональд Трамп в различных частях страны. Они выяснили, что Трамп получил значительное преимущество (по сравнению с результатами Буша в 2000 году) в зонах, больше всего пострадавших в результате китайского импорта. Последствия оказались достаточно обширными, поспособствовав победе Трампа на выборах.

По оценкам авторов, в альтернативной вселенной, где прибыль от китайского импорта в период между 2002 и 2014 была бы на 25% меньше, и потеря рабочих мест на Среднем Западе США, соответственно, была бы не столь значительна, Дональд Трамп уступил бы Висконсин на 1,7% вместо того, чтобы выиграть там с преимуществом в 0,8%. Он бы проиграл в Мичигане на 1,7% вместо того, чтобы выиграть там с преимуществом в 0,3%.

Далее, согласно оценкам исследователей, если бы прибыль от китайского импорта была на 50% меньше, Трамп проиграл бы в Северной Каролине и Пенсильвании так же, как и в Висконсине и Мичигане. Провала в этих четырех штатах было бы достаточно, чтобы Коллегию выборщиков получила Хиллари Клинтон.

Одним словом, развивающаяся экономическая мощь Китая является убедительным объяснением удивительной перемены предпочтений в Мичигане, Висконсине и Пенсильвании (штатах, которые прежде отдавали предпочтение демократам на каждых президентских выборах, начиная с 1992 года) в пользу Дональда Трампа. Направленная против свободной торговли риторика Дональда Трампа и его в целом пессимистичная оценка экономики, похоже, оказались особенно актуальны для избирателей в этих штатах.

Невероятно актуальны они оказались в тех частях этих штатов, где местные производители столкнулись с сильной конкуренцией со стороны китайского импорта.

Как признают сами авторы, было бы ошибкой придавать слишком большое значение конкретным цифрам в данном случае. Многое могло бы быть иначе в гипотетическом мире, где китайский импорт развивался бы вдвое медленнее. Скорее всего, люди в других частях страны не могли бы наслаждаться более низкими ценами или не имели бы рабочих мест на производствах экспорта в Китай, и эти преимущества не учтены в качестве факторов при анализе. Поэтому, если бы объем торговли с Китаем был ниже, результаты Клинтон на Среднем Западе были бы лучше, но хуже в тех штатах, которые расцвели в эпоху глобализации.

Что представляется совершенно ясным в исследовании — это то, что риторика Дональда Трампа против свободной торговли оказалась созвучна распространенным чувствам избирателей, которые в большинстве своем игнорировались традиционными политиками. Китайский импорт негативно сказался на экономическом положении многих избирателей в Мичигане, Пенсильвании и Висконсине, создав плодотворную почву для трамповского бренда экономического популизма.

Негативные последствия торговли будет нелегко исправить

Если китайский импорт нанес урон некоторым сообществам в США, очевидным решением было бы отказаться от политики, изначально позволившей войти китайскому импорту в страну. Дональд Трамп предложил это, призвав обложить импорт из Китая 45-процентным налогом.

Однако, по мнению экономистов, это не слишком удачное решение проблемы — по двум важным причинам.

Одна состоит в том, что в целом эта торговля сыграла положительную роль для США, несмотря на негативные последствия для некоторых регионов. Потребители в США получили преимущество в виде низких цен и большего разнообразия продукции. Американские компании получили преимущество из экспорта своих товаров на китайский рынок.

Американская и китайская экономики укрепили связи, поэтому отказ от торговли между двумя странами вызвал бы множество тяжелых экономических последствий. Некоторые американские производители зависят от деталей или сырья, производимого в Китае, Китай является большим экспортным рынком для многих американских компаний. Торговая война с Китаем навредила бы многим американским компаниям и их работникам, а также китайским компаниям.

Более широкой проблемой, однако, является то, что, даже при нашей готовности пойти на экономические испытания, повторное введение препятствий для торговли вовсе не обязательно исправит негативные последствия в сообществах, потерявших рабочие места за последние 15 лет. Большие ограничения, возможно, создадут несколько новых производств, но, вероятно, эти рабочие места возникнут не в тех городах Среднего Запада, где они исчезли в последние 15 лет. Скорее всего, они будут располагаться в городах Среднего Запада с хорошим климатом, растущим населением, трудовым законодательством, сопутствующим развитию бизнеса.

А многих утраченных рабочих мест просто не будет.

«Многие рабочие места, которые мы проиграли Китаю, были своего рода пережитками прошлого», — говорит Отор. Он утверждает, что без китайского импорта «мы не потеряли бы их столь стремительно, но все равно расстались бы с ними в следующие 15-20 лет. Вряд ли мы восстановим их».

Одним словом, если бы компании были вынуждены перевести производство обратно в США, они бы стали строить заводы с роботами и меньшей потребностью в людях.

Традиционное решение разрушительных последствий торговли — это предложение отраслевой помощи, государственные программы, предлагающие потерявшим места рабочим профессиональное обучение, преимущества при переезде и другие услуги, способные помочь им вновь встать на ноги.

Однако, по мнению экономиста Энрико Моретти, «не всегда оказывается возможно помочь пострадавшим рабочим. Если вам 50, и вы всю свою жизнь проработали на заводе, вам будет очень сложно переквалифицироваться».

Одно решение, вероятно, могло бы помочь — даже сейчас: если бы Федеральный резерв делал больше для поддержки спроса в экономике в целом. За последние 15 лет Китай резко снизил спрос на товары, произведенные в некоторых американских городах, однако с 2008 года это сочеталось с постоянным дефицитом спроса американской экономики в целом.

Низкий спрос в США усложнил в некоторых городах, затронутых конкуренцией со стороны Китая, появление новых компаний в тех областях промышленности, которые меньше соприкасаются с торговлей. Это также снизило шансы рабочих, теряющих работу в городах Среднего Запада, найти новые места в соседних городах. Закрытие крупнейшего завода в вашем городе — мрачное обстоятельство, вне зависимости от более широкого макроэкономического контекста, но значительно хуже, если экономика в целом страдает в попытках медленной реабилитации.