Белорусскоязычная литовка: Ваш язык невероятно прекрасен

Агне Шняукштайте-Бейнарене выучила белорусский язык пять лет назад, когда один парень подарил ей белорусскую книгу.

Агне Шняукштайте-Бейнарене разговаривает по-белорусски достаточно уверенно, хотя, по ее мнению, раньше она разговаривала еще лучше, пишет nn.by. Труднее всего даются ударения, приходится ставить интуитивно, с чем Агне успешно справляется. Ее увлечение языком началось лет пять назад, когда один белорусский парень подарил ей белорусскую книгу.

Впервые Агне услышала белорусский язык на фолк-фестивале в Вильнюсе.

«Я подружилась с ребятами из фольклорной группы, и один из них подарил мне книгу «Русальная нядзеля. Прымхі і забабоны беларусаў-палешукоў». В школе я учила русский язык как второй иностранный, поэтому с кириллицей никаких трудностей не было. Взялась читать, хотя сначала ничего не понимала. Понемногу стала углубляться все больше и больше, и когда дочитывала, понимала почти все. Потом начала читать «Нашу Ниву», приобрела еще одну белорусскую книгу — «Чароўны човен: казкі і апавяданні беларусаў Слуцкага павета». Впоследствии друзья подарили мне несколько книг. Третьей, которую я прочитала, была «Сіняя кніга беларускага алкаголіка»».

Потом друзья из Беларуси пригласили Агне в Минск, где как раз проходила конференция по фольклору в Университете культуры и искусств.

Девушка провела в Минске три дня, поэтому мало что успела увидеть. Поразило ее то, что даже в Университете культуры и искусств ребята и девушки, которые изучают этнографию и фольклор, между собой разговаривают по-русски.

У девушки нет белорусских корней, во всяком случае насколько ей известно. Но для Агне это не причина не учить белорусский язык.

«Почему нет? Кто-то учит греческий, кто-то — португальский, а почему не белорусский?» — объясняет девушка.

Агне по образованию историк. Уже четыре года она работает гидом в Мемориальном комплексе в Тускуленай. Здесь находится парк покоя, где в 1944-1947 годах тайно закопали тела заключенных, которых жестоко пытали в подвалах внутренней тюрьмы литовского КГБ, а потом убили. Кстати, в парке похоронены и 32 белоруса.

«Однажды к нам на экскурсию пришли ученики вильнюсской белорусской гимназии. Я спросила у их учительницы, кто мог бы помочь мне выучить язык? Она подсказала учительницу из этой гимназии, и полгода я училась у нее частным образом. С того времени прошло уже три года, поэтому сейчас разговариваю не настолько хорошо, как раньше», — говорит девушка.

В музей, где работает Агне, белорусы наведываются не часто. Совсем недавно девушка впервые принимала белорусскоязычную группу.

«Я рассказывала по-литовски, а гостям переводили на белорусский. А если кто-то задавал какие-то вопросы, переводчик пересказывал мне их по-литовски. Не призналась, что все хорошо понимаю. Боялась, что гости попросят разговаривать по-белорусски, а я слишком застенчива, чтобы начать разговаривать в такой большой группы людей по-белорусски», — признается Агне.

Перед тем, как взяться за белорусский язык, Агне учила латышский. И опять же началось все с фольклора: девушке понравились латышские песни. Определенное время Агне учила латынь, польский и даже прусский языки. Однако вполне свободно говорит только по-литовски и по-английски. Русский язык Агне хорошо понимает, но когда хочет что-то сказать по-русски, получается по-белорусски.

«Однажды мне кто-то сказал, что белорусский — среди трех европейских языков, которые исчезнут первыми. Я подумала, что будет очень жаль, если так случится. Сами белорусы почему-то не хотят на нем говорить, и я решила что-то предпринять. Я понимаю, что не могу заставить белорусов говорить, но подумала, что, если выучу язык, будет уже на одного белорусскоязычного человека больше, — объясняет Агне.

— Мне кажется, всем нужно знать свой родной язык. Знать русский удобно, ведь много людей разговаривает по-русски. Но нас, литовцев, всего несколько миллионов, а мы все-таки разговариваем по-литовски. У вас пока что живой язык, нужно его сохранить, ведь он невероятно прекрасен».