Режим идет к своему концу

Порядковый номер нынешнего года стал поводом для бурных обсуждений.

В связи с тем, что 100 лет назад произошли две революции. По этому случаю ведутся дискуссии, есть ли тут какие-то рифмы, или все обойдется. В любом случае вспомнить историю полезно для общества и вредно для диктатуры. Не случайно именно в этом году историческая наука подверглась величайшему за последние годы унижению, каковым стало признание сочинения господина Мединского докторской диссертацией. На мой взгляд, не менее, а, возможно, и более важен и актуален другой «юбилей» 2017 года: 80 лет назад страна сделала очередной, возможно, самый широкий шаг в ад.

5 августа 1937 года началось то, что в дальнейшем историки стали называть «Большой террор». В массовом сознании россиян сталинский период выглядит, любо как череда побед, либо как беспрерывный поток репрессий. Первое является ложью, второе заблуждением. В 1937 году число расстрелов увеличилось по сравнению с 1936 годом в 315 (!) раз. Всего во исполнение подписанного Ежовым Оперативного приказа НКВД СССР № 00477 от 30.07.37, исполнение которого на большей части СССР началось 5.08.37, было за 2 года расстреляно 681 692 человека.

Весь август 1937 года в НКВД изобретали все новые меры по уничтожению все новых категорий людей. По Оперативному приказу НКВД СССР № 00485 от 11.08.37 «Об операции по репрессированию членов польской военной организации в СССР» (т.н. «польская операция) было расстреляно 111 тысяч человек. Оперативный приказ НКВД СССР № 00486 от 15.08.37 «Об операции по репрессированию жен и детей изменников родины» увеличил число репрессированных в несколько раз…

«Большой террор» был политически и идеологически обоснован на пленуме ЦК ВКП(б) 23.02 – 3.03.37. В основу «обоснования» положена замечательная идея Сталина об «обострении классовой борьбы по мере строительства социализма». Участники этого пленума вскоре смогли убедиться в действенности этого принципа: из 72-х выступивших на данном форуме в поддержку репрессий 52 были расстреляны…

«Большой террор» получил в советском обществе поддержку и одобрение. Крупных выступлений с протестами не было. Творческая интеллигенция поддержала особенно горячо. Вот, например, строки из оды наркому Ежову поэта Джамбула Джабаева, опубликованной в ноябре 1937 года в «Комсомолке»: «Ползут по оврагам, несут изуверы наганы и бомбы, бациллы холеры. Но ты их встречаешь, силен и суров, испытанный в пламени битвы Ежов».

Сегодня в российском телевизоре и в целом в официальном публичном пространстве о годовщине Большого террора ни звука. Отношение к репрессиям – в диапазоне от «ну, вы же понимаете, какое было время» (Карен Шахназаров) до прямых призывов повторить от Семена Багдасарова, Николая Старикова и прочих граждан, старательно прикидывающихся сумасшедшими.

Путинский режим идет к своей гибели. Никто не может предугадать, когда и как он уйдет в историю. Сегодня возврат к практике 80-летней давности выглядит как мечтания отдельных маньяков, которыми нас специально пугает телевизор, чтобы Путин казался приемлемым злом. На пути реализации этих мечтаний стоит многое, в первую очередь открытые границы и полностью коррумпированная власть, которая совершенно не заинтересована в массовых репрессиях. Однако, все может измениться в тот момент, когда и если Путин почувствует реальную угрозу своей власти, которая в его случае полностью совпадает с угрозой жизни. А судя по лицам тех, кто сейчас громит штабы Навального, в том, что значительная часть общества поддержит такой поворот, сомневаться не приходится.

Игорь Яковенко, obozrevatel.com