Госзаказ на Конституцию

Хотели на свободу, попали в рабство.

Лукашенко озвучил намерение изменить его Основной закон. Это заявление давно ожидалось публикой.

На первый взгляд в нем «все просто», на самом деле оно соответствует рецепту, адресованному законодателям, знаменитого Шарля Мориса де Талейрана, политика и дипломата, министра иностранных дел Франции трех режимов, начиная с Директории и кончая правительством Луи-Филиппа. Имя самого Талейрана стало нарицательным для обозначения беспринципности, ловкости, хитрости и вероломства.

И никакой в этом нет простоты.

Хотели на свободу, попали в рабство

Сошлюсь на слова белорусского руководителя: «Сильная и независимая Беларусь неизменно должна оставаться государством, в котором важнейшей ценностью выступают люди — добросовестные, мудрые и успешные». И выходит, что изменения в Конституции готовятся для «лучших людей», а остальным остается смириться с уготовленной им законотворческой судьбой.

А тем временем властный идеологический посыл — «сильная и независимая Беларусь» в сознании «не лучших людей», которых в любой стране большинство, ассоциируется с образом «сильно независимого» от остального цивилизованного мира государства. Поскольку, по авторитетному мнению Николая Бердяева, в «остальном мире» государство существует не для того, чтобы превратить земную жизнь в рай, а для того, чтобы помешать ей окончательно превратиться в ад. Если например, «лучшие люди» в совершенстве овладели игрой на скрипке, они для сохранения своих духовных высот могут запретить остальным прикасаться к инструменту, или, что хуже, введут обязательное обучение скрипичной грамоте и детей, и взрослых.

Или биатлону, хоккею или фигурному катанию. Хотели в рай, попали в рабство.

На самом деле конституции утверждаются не для того, чтобы «лучшие» устанавливали правила для «худших», а для того чтобы все выбирали «лучших». И, разумеется, переизбирали. При этом существует закономерность: чем успешнее и стремительней развивается страна, тем меньше «улучшается» конституция. И наоборот. Например, Конституция США была принята в 1787 году и за 230 лет к ней были приняты 27 поправок, которые являются ее неотъемлемой частью.

Ни одна из поправок не посягала на основной конституционный принцип разделения властей между законодательной (конгресс), исполнительной (президент) и судебной (верховный суд и нижестоящие суды) власти. Президент США никогда не имел «царских полномочий» подобно большинству царьков-президентов «сильно процветающих» постсоветских государств.

С учетом билля о правах и того меньше

Таким образом, на 10 лет приходится 8,5 поправки. Причем 10 из них, представляющих Билль о правах, приняты в 1789-1791 годах по инициативе тех политиков и публицистов, которые считали, что в преамбуле не хватает перечня базовых прав личности, что в будущем могло стать основанием для ущемления прав. Решили пополнить ассортимент.

Поправка I известна как поправка о свободе слова, религии, прессы, собраний, праве на подачу петиций. Поправки являются нормами прямого действия, что подтверждается, вероятно, самой известной в мире поправкой II, которая дает гражданам право хранить и носить оружие: «Так как для безопасности свободного государства необходима хорошо устроенная милиция, то право народа хранить и носить оружие не будет ограничиваться». Милиция, к слову, Лениным понималась как «всеобщее вооружение народа», который таким образом сможет защитить свои права и свободы.

Разумеется, Ленин тут же отказался от этой затеи, и, завоевав власть, ввел самую беспощадную государственную полицию, которую для политического куража назвали «народной милицией». Бумага почти все стерпит. Интересно, что текст Конституции РБ подписал председатель Верховного Совета Мечислав Гриб, генерал милиции. В одном из интервью, после его удаления из власти и изгнания в стан оппозиции, Мечислав Иванович высказывал сожаление, что нормы Конституции, на которую все полагались, не приобрели качество норм прямого действия.

От них осталась риторическая преамбула и дух народовластия, которым прониклись все «ветви власти» в стране, подконтрольные руководителю.

Что касается остальных поправок к Конституции США, то они на самом деле уточняли процедуру демократического процесса в стране или вызывались важнейшими изменениями в обществе. Например, сразу после гражданской войны (1861 — 1865 годы) были приняты поправки (XIII — XV), которые имели целью ликвидацию рабства и последствий расовой дискриминации. Отмечу, что в это же доконституционное время в России, было отменено крепостное право. Оно было восстановлено во время коллективизации, что отразилось в Конституции (Сталинской) победившего социализма (1936 год).

Это один из принципиальных положений советских конституций, которые не поддавались «улучшениям». Только в 1977 году, когда уже был построен «развитой социализм», была принята Конституция «общенародного (не классового) государства, в котором все под контроль и управления передавалась КПСС.

То есть дело народовластия в стране передавалось в руки единственной и потому правящей политической партии в стране.

По-иному никак…

В действующей белорусской Конституции есть замечательные слова, например, запрещающие применять принудительный труд граждан. Конституционный суд и руководитель государства утверждают, что можно и нужно. Но так считают в первую очередь они сами. Но чтобы это стало очевидным и для остальных, следует записать, что принудительный труд граждан необходим. Это можно назвать изменением, которое полностью отменяет конституцию граждан вообще. Вот и сочиняют разные декреты, от которых сами в испуге шарахаются. Сегодня ты «добросовестный, мудрый и успешный». А завтра?

Если говорить о судьбе людей, которые писали отечественные конституции, можно отметить — она печальна.

Для белорусов, хотя многие из них политикой не интересуются, принципиальный интерес имеет поправка XXII к Конституции США 1951 года, которая законодательно закрепляла правило, по которому ни одно лицо не могло занимать пост президента более двух сроков. Дело в том, что имеющий колоссальные заслуги перед страной и народом Франклин Рузвельт занимал пост президента на протяжении четырех сроков (единственный, кто избирался более двух раз). Ранее это ограничение существовало как своеобразное «правило хорошего тона», которое нарушил Рузвельт. В этом отношении хороший пример показывали первые американские президенты. Так, еще Джордж Вашингтон отказался выдвигаться на третий срок, а Томас Джефферсон заявил, что «если ограничение на длительность службы в качестве главы исполнительной власти не будет закреплено в Конституции или соблюдаться на практике, должность, формально срочная, может фактически стать пожизненной».

Эти штурвал из рук не выпустят

Авторы белорусской Конституции, безусловно, знали об этом, и специально ограничили пребывание одного лица на посту президента двумя сроками. Это была принципиальная конституционная норма. К тому же общество, уставшее от недавней практики передачи власти от одного престарелого умершего на посту генсека своему престарелому коллеге-преемнику, не возражало против ограничения пребывания на этом посту любого, даже всеми любимого и высоко морального человека двумя сроками.

Но скоро все убедились, что «наш человек», которому довелось ухватить штурвал государственной машины в свои мозолистые руки, по своей воле от него не откажется. Вполне предсказуемо, первый президент Беларуси не последовал хорошему примеру Джорджа Вашингтона, решил остаться единственным, как минимум, в продолжение своей земной жизни. Один референдум, второй, третий… Что там на горизонте?

Если бы такое произошло в Америке, это было бы опасно, но не смертельно. Повсюду в политике возникают групповые интересы, в результате которых формируются мощнейшие группировки, которым время от времени удается подчинить государство своим запросам. Даже в Америке бывает трудно подобрать для государственной службы подходящие кадры. В этом плане можно упомянуть о трудностях, с которыми столкнулся президент США (1913 — 1921 годы) Вудро Вильсон, вознамерившись «поднять дипломатическую службу США назначением достойных людей». По свидетельству советника президента Эдуарда Хауза, задача была не из легких: «Трудно было найти выдающихся американцев, в которых сочетались интеллектуальные качества с материальной обеспеченностью. Кроме того, преобладал узкопартийный взгляд на дипломатическую службу, которую считали в первую очередь созданной для того, чтобы дать работу политическим единомышленникам». К тому же, следовало избегать назначения лиц, явно связанных с торгово-промышленными интересами.

Не стану спорить относительно интеллектуальных достоинств «первой команды» Лукашенко, но все они без исключения были истинными в полном смысле этого слова пролетариями. Не каждому из них удалось достичь материальной обеспеченности, многие оказались людьми чести. Но (это медицинский факт) все последующие «команды» обретали материальный достаток исключительно из рук их демократического сюзерена.

Класс не класс, но за эти годы сформировалась и выросла социальная группа, заинтересованная в сохранении статус-кво желательно и после их ухода. Проще говоря, сложилась номенклатура, борьбой с которой начинался политик Лукашенко. Но утвердился он с помощью своей собственной номенклатуры.

Четвертый референдум? В самый подходящий для этого момент?

Как сообщают, руководитель государства предупредил судей Конституционного суда о..

В этой связи возникает только единственный вопрос: «Какую же поправку готовят «нашим детям и внукам», чтобы они ее приняли и зажили богато и счастливо, на полную катушку?

Не растекаясь мыслию по древу, если просто, то следуют процитировать Николая Рыжкова, «перестроечного» председателя Советского правительства в бытность его депутатом Госдумы: «Если согрешили, то давайте подведем конституционное русло».

И как говорится, что говорить, если говорить нечего. Хотя и разговор только начинается.

А если дойдет до дел, то в стране, возможно, возродиться и реальная политика.

Константин Скуратович, «Белрынок»