Да здравствует бойкот!

Бойкот - важный элемент сопротивления, неучастия в фарсе и в имитации.

Когда у человека много родственников, всегда можно ждать неожиданностей. У нас в семье, конечно, нет диктатуры мнений и каждый волен голосовать, как считает нужным. Но вот так получилось, что большинство предпочло бойкот, а потом вдруг трое родственников признались, что они все-таки ходили на выборы. Один, совсем старенький, был за "начальника", другой за Явлинского, а третий по совершенно необъяснимой причине отдал свой голос Бабурину. Когда его спросили, чем объясняется столь экзотический выбор, он ответил: "У Бабурина усы, и он социолог".

Я бы, наверное, не стала раскрывать семейные тайны, если бы эти подробности не показались мне символичными. Такой странный набор голосований показывает, насколько нелепы сами эти выборы, насколько они ничего по сути не значат, кроме того, что Путин в очередной раз продлевает свою власть. Дальнейшая дискуссия в социальных сетях, которая развернулась между "бойкотчиками" и теми, кто, собрав последние силы, голосовал за Явлинского, пытаясь повысить его нулевой результат по стране, расстроила меня еще больше.

Со мной спорили люди, которые по многим другим вопросам являются моими единомышленниками, но даже они, увы, не понимают смысл бойкота. Специально для них мне бы очень хотелось чудом оказаться в день голосования в СИЗО "Матросская тишина" с видеокамерой или на худой конец с мобильным телефоном, чтобы снять для них сюжет о том, как арестанта-инвалида тащат из больничной камеры на носилках в помещение, оборудованное для голосования. Инвалида тащат, а он, как рассказывают, слабо сопротивляется, идти не хочет, ему плохо и не до выборов. А у тюремщиков план – стопроцентная явка, и ее надо обеспечить во что бы то ни стало.

"Встали и пошли!" – говорят они. И все, кто ходить не могут, идут. В результате из всех арестантов российских СИЗО голосовать отказались только 63 человека. В "Матросской тишине" в знак протеста бюллетени испортили двести арестантов. И вот незамеченная новость: второе место в московских СИЗО заняла Ксения Собчак. С таким результатом ее можно поздравить, раньше на втором месте всегда был Жириновский. В общем, смысл понятен, за решеткой бойкот невозможен, и за решеткой Собчак едва ли не выходит во второй тур.

И все-таки здорово, что мы, те, кто на воле, можем себе позволить роскошь бойкота. Для меня это важный элемент сопротивления, неучастия в фарсе и в имитации. Не хочу я добавлять свой голос к двум процентам Собчак, которые ей отмерили в Кремле, или к нулевому с небольшим проценту Явлинского, отмеренного ему на Старой площади. Бойкот – это единственная на сегодня возможность показать свое отношение к тому, что власть делает с Алексеем Навальным, не допуская его к выборам, выставляя против него Ксению Собчак, с которой они дружили. И эта дружба ничуть не помешала ей сыграть неприглядную роль на выборах против Навального. Ведь теперь очевидно, что Собчак пыталась расколоть его электорат, превратить Навального в маргинала, по сути, перечеркнуть все то, что он делает.

Да, их соперничество на политической сцене и дебаты на телеканале Навального не добавили очков ни Алексею, ни Ксении: они выяснили отношения прилюдно, напрочь забыв о миллионной аудитории; не сдерживали себя, оскорбляя и унижая друг друга. Но бойкот – это моя личная история, и мне не столько важны проценты людей, к нему присоединившихся, сколько важно мое собственное участие. Лучше быть в меньшинстве, чем голосовать так, как голосовали в "Матросской тишине".

Последующий скандал – бойкот СМИ вокруг Леонида Слуцкого, которого вполне доказательно обвиняют в сексуальных домогательствах, – это продолжение всего того же самого гражданского протеста, бойкота президентских выборов. Можно, конечно, возмущаться, удивляясь, почему журналисты бойкотируют Госдуму только по этому поводу. Ведь когда там принимаются людоедские законы, они не решаются на бойкот. Я их понимаю, понимаю, что отвращение к людям власти зашкалило, и журналисты ухватились за предоставившуюся им возможность вот таким образом выразить протест. Ведь сексуальные домогательства касаются многих, во всяком случае, можно живо представить, что такое происходит с тобой или с твоими подчиненными журналистами. Такой бойкот, если он достигнет результата и Слуцкого уволят из парламента, станет очень удачным продолжением неудавшегося бойкота в день выборов.

Но если карельского историка Юрия Дмитриева посадят в тюрьму, то бойкотировать суды, прокуратуры, администрацию президента, самого Путина никто не пойдет. Одна надежда на Ксению Собчак, которая хлопотала за Дмитриева, когда тот еще сидел в тюрьме. Может, она и теперь заступится за него перед Путиным и тем самым оправдает свое выдвижение в президенты? Иначе, повторю, вся эта игра не стоила свеч.

Зоя Светова, Радио Свобода