Что произошло 25 марта

Давайте проанализируем День Воли.

Прошла сотая годовщина провозглашения независимости БНР. Как и ожидалось, этот день, да и вся неделя, были очень насыщены событиями. Из каждого угла, как по команде, звучали слова «либерализация» и «белорусизация», которые очень приятны для европейского уха. Давайте проанализируем День Воли и попробуем ответить, произошли же те изменения, о которых некоторые рассказывают.

С 21 марта начинают превентивные задерживать лидеров БНК, призывающих к участию в шествии. За теми, которые не выходят из дома, круглосуточно наблюдают тихари. Чтобы задержать Евгения Афнагеля, собираются штурмовать дом с использованием спецсредств. И представьте себе, такому опасному преступнику дают 10 суток административного ареста за рекламу шествия на своей странице в «Фейсбуке».

В ночь с 24 на 25 «неизвестные» воры проникают во двор Марины Адамович и режут все шины на двух машинах — ее и отца Николая Статкевича, а с утра 25 блокируют район, чтобы не подпустить журналистов и превентивно задержать лидера БНК.

25 марта по всей Беларуси задерживают граждан, которые собирались в Минск (без разницы на шествие или концерт). На подходах к площади Якуба Коласа и на ней самой задерживают всех, кто собирался на акцию или случайно оказался на там. Задерживают не только мужчин, но и женщин, и людей пожилого возраста, журналистов «Белсата» (даже не могу догадаться почему только «Белсата» — осторожно, сарказм), наблюдателей ПЦ «Весна», которым было официально разрешено наблюдать за событиями на площади, и даже священника Белорусской автокефальной православной церкви.

Задерживали под объективами камер максимально корректно, почти без насилия. А вот уже на территории Советского РОВД, к сожалению, камер не было, как и законов, кроме тех, которые существуют в воображении милиционеров.

Если вы хотите узнать основание задержания и увидеть протокол, а не молча повернуться лицом к стене, то вас с садистской улыбкой на лице поставят на растяжку, заломят руки и бонусом хлопнут несколько раз головой о стену и будут так держать, пока не устанут, а устают они очень быстро. Поэтому потом вам наденут наручники и положат вас отдохнуть на такую «теплую» мартовскую землю.

Таким вот заинтересованным своими правами оказался Сергей Спариш, генеральный секретарь «Народной Громады». Но мы забыли, что у нас есть и более образованные, насчет своих и не только прав, правозащитники. Татьяна Мастыкина отказалась фотографироваться и проходить дактилоскопию и поэтому ей помогли сфотографироваться, держа за волосы, чтобы получились нужные ракурсы, а затем пять мужественных и очень сильных милиционеров, держа девушку и выламывая ногти, провели дактилоскопию.

Вторую правозащитницу, Анну Саханкову, заставили снимать весь пирсинг, а это не очень приятная болезненная процедура.

Почти всех отпускают вечером из РУВД, кого — под повестку в суд, а кого — без составления протоколов. 6 человек — Андрей Шарендо, Артем Черняк, Валентин Трокский, Сергей Спариш, я и отец Викентий — отправляются в автозаке на Окрестина. Под давлением внешних обстоятельств поздно вечером освобождают всех задержанных.

Даже после разрешенного концерта задерживали тех, кто отказывался скрыть символику при выходе. Задерживали и просто по личной «хотелке» — прочитайте пост Виталия Цыганкова в «Фейсбуке». Ряд активистов и обычных мужественных граждан ждут судебные процессы.

Так началась «либерализация» и «белорусизация» в Беларуси? Изменилось ли что-нибудь в поведении репрессивной власти? Думаю ответ на этот вопрос риторический.

Юрий Татур, «Фейсбук»