Европа двух скоростей: Макрон и Меркель

Франко-германский альянс был и остается мотором развития Европы.

Однако Ангеле Меркель, возможно, будет не просто подстроиться под темп Эммануэля Макрона, считает обозреватель DW Йенс Турау.

В этот раз они обменялись своими привычными поцелуями на строительном объекте - в культурном центре "Форум Гумбольдта" (культурный и научный центр в бывшем королевском дворце. - Ред.) в самом сердце Берлина. Это весьма уместно, ведь в Германии и Франции сейчас как раз ведется обширное строительство, а во Франции - даже более быстрыми темпами.

Два неравных партнера: один из них, Ангела Меркель (Angela Merkel), еще не завершила свою политическую карьеру, но находится на посту канцлера ФРГ более 12 лет и - в той или иной степени - уже вышла на финишную прямую. Второй же, Эмманюэль Макрон, только в самом начале своего пути: он полон энергии и хочет добиться в Европе, прежде всего, одного - большей солидарности богатой Германии с менее благополучными европейскими странами. В том числе и с Францией.

Меркель хочет и впредь задавать темп

С 2005 года Ангела Меркель ведет свою партию против политического мейнстрима: она добилась отказа Германии от атомной энергетики, отменила обязательную воинскую обязанность, чуть не расколола Европу своей либеральной миграционной политикой и навязала реформирующим свои экономики странам ЕС курс жесткой экономии. Она постоянно намекала на то, что развитие европейского проекта и является главным основанием для того, чтобы она управляла страной еще четыре года: Меркель не хотела бы оставлять после себя столь разобщенный континент. И при этом она хочет задавать тон и темп, к чему давно привыкла.

Проблема заключается в том, что у Макрона есть конкретная идея относительно того, как должна выглядеть другая Европа, а у Меркель - нет. К тому же она вряд ли смогла бы ее осуществить. Макрон, грубо говоря, хочет тем или иным способом добиться выравнивания финансовых показателей стран-членов еврозоны.

Его планы вызывают открытое сопротивление не только в рядах партии Меркель, но даже у министра финансов ФРГ, члена Социал-демократической партии Германии (СДПГ) Олафа Шольца (Olaf Scholz), который намерен защитить наследие своего предшественника, сторонника мер жесткой экономии Вольфганга Шойбле (Wolfgang Sch?uble).

И канцлер знает свои слабые места: в конце концов, Европа постоянно была сложной темой для блока ХДС/ХСС: Ангела Меркель всегда была готова к большему, чем ее партия. В 2015 году в ходе голосования в бундестаге о предоставлении Греции пакета финансовой помощи 63 члена ее консервативной партии отказали Меркель в поддержке. Если бы подобное голосование состоялось сейчас, то правительственной коалиции пришел бы конец.

Властная канцлер ни в коем случае не хочет оказаться в такой ситуации. Кроме того, давление на Меркель оказывают две оппозиционные партии - Свободная демократическая партия (СвДП) и "Альтернатива для Германии", критически настроенные по отношению к ЕС.

Новый лидер по фамилии Макрон

Можно сказать, что акценты сдвинулись: Меркель должна признать, что теряет свою власть как раз в том, что касается сотрудничества с Францией в плане Европы. Действительно прогрессивная, новая европейская политика "а-ля Макрон" не пользуется поддержкой большинства ни в бундестаге, ни среди части немецкого общества, традиционно скептически настроенной по отношению к ЕС.

Макрон оказывает на Германию давление: он уже давно более или менее терпеливо дожидается реакции Берлина на его идеи относительно будущего Европы. Однако Меркель долгое время была занята мучительным процессом формированием правительства.

Что бы ни произошло в ближайшее время в ЕС, может сложиться впечатление, что Макрон стал новым лидером, и Меркель следует или должна следовать за ним, или же просто отказывается это делать. Меркель болеет душой за будущее Европы: ей должно быть обидно, что она сейчас, несомненно, менее способна действовать, чем когда-либо ранее. Однако, возможно, что канцлер также расплачивается и за упущенные шансы ясно и доходчиво разъяснить жителям Германии свои планы насчет Европы - это, впрочем, касается и любых других тем. Быть может, теперь это уже слишком поздно.