Дикие страсти по Ивану Грозному

Нападение на картину - это не только вандализм, но и символический акт, вызывающий большую тревогу.

Русская история - большой вулкан. Причем, действующий, клокочущий, отнюдь не спящий. Что извергает он? - вопрос на засыпку. Вокруг этой тайны и бурлят, не переставая, страсти. Среди центральных героев раскаленной истории России - Иван Грозный.

Вот и сегодня этот царь опять в центре внимания. Настоящий ньюсмейкер спустя четыре с лишним века после смерти! В Третьяковской галерее некий 37-летний вандал, приехав в Москву из Воронежа, напал на великую хрестоматийную картину Ильи Репина "Иван Грозный убивает своего сына". Он посчитал, судя по его показаниям в полиции, что картина не является исторически достоверной, поскольку никто научно не доказал, что царь действительно убил сына.

Мы никогда не узнаем, как было на самом деле: современное исследование останков царевича Ивана не дало результатов. Вопрос, однако, не в историческом факте убийства, а в споре вокруг символа, в который превратилась фигура Грозного, буквально распявшего Русь на кресте нестерпимых страданий. Начиная с историка Карамзина, версия убийства царем сына (по политическим или же по бытовым причинам) стала, прежде всего, тираноборческим вызовом.

Протест против произвола единовластия, самодержавного беспредела подхватил и Илья Репин, изобразивший в 1883-1885 годах, всего через несколько лет после гибели царя-освободителя Александра Второго и прихода Александра Третьего с его охранительными замашками, в своей картине Грозного - садиста и самодура - еще и убийцей.

Это пронзительная по силе воздействия на зрителя картина. Я помню ее, как стихи, буквально наизусть со школьного детства. Не только безумные глаза Ивана Грозного запоминаются на всю жизнь, но и жертвенный, окровавленный лик убиенного сына (он списан с талантливого новеллиста Всеволода Гаршина). "Картина крови", как назвал ее сам художник, бьющая по деспотизму любых мастей и времен, актуальна сегодня как никогда.

Не зря обер-прокурор Святейшего синода Победоносцев нашел в ней революционный дух и просил Александра Третьего запретить публичную демонстрацию картины. Александр запретил - правда, ненадолго. С того времени отношение к Ивану Грозному окончательно раскололо общество.

Державники, православные радикалы, националисты видят в Грозном идеал русского правителя, либералы - тормоз на пути развития русской истории. В этом была и суть конфликта Сталина и Эйзенштейна по поводу фильма "Иван Грозный".

Сегодняшний вандал, судя по всему, придерживается той же самой позиции, которую утверждали православные противники картины в 2013 году, требуя от министра культуры России изгнания картины из зал Третьяковки. Вандализм вообще свойствен общению русских националистов с искусством. Они воспринимают художественный дискурс исключительно как пропагандистский материал - "наш" и "не наш". И если, что называется, нутром чувствуют, что искусство "не наше" (то есть не их), то книга, картина, скульптура подлежат, с их точки зрения, запрету и уничтожению. Такие деятели недалеко ушли от национал-социалистических борцов 1930-х годов с "дегенеративным искусством". Но уже тогда история показала, что подобные воззрения неумолимо приводят к историческому краху.

Картину Репина вандал повредил в трех местах. Как и его предшественник, некий Балашов, который в 1913 году нанес по картине три удара ножом. Тогда его акция вызвала взрыв общественной полемики, к которой присоединился и сам художник. Балашов протестовал против "слишком кровавой" картины. Либералы назвали тогдашнего вандала наймитом царизма.

Как и сто лет назад, поврежденная картина, как считают специалисты, сегодня поддается лечению. Ее реставрируют, и она выживет. Третьяковка, я уверен, вернет ее в постоянную экспозицию. Гораздо хуже поддаются лечению одурманенные квасным патриотизмом самозваные "мстители", борющиеся, как им кажется, против "поругания" отечественной истории. На самом деле они мало что понимают как в патриотизме, так и в художественном творчестве.

Виктор Ерофеев, "Немецкая волна"