«Когда просишь скромные $100 за съемку, на тебя смотрят, будто отбираешь последний кусок хлеба»

Авиатор – о карьере модели в Беларуси.

Быть мужчиной-моделью в белорусских реалиях не так-то просто. Во-первых, любой мужик в трениках считает своим долгом напомнить, что «нормальные пацаны» по подиуму не ходят и фото с голым торсом в Instagram не выкладывают. Во-вторых, многие производители одежды свято верят, что платить за работу модели не нужно, мол, попасть в кадр — уже удача. О превратностях минской модельной жизни, гонорарах, стереотипах и общественном осуждении Onliner.by поговорил с выпускником Белорусской академии авиации 25-летним Атамуратом Эрджановым.

— В соцсетях вы пишете: «Еще пару лет назад я работал за копейки парковщиком, грузчиком, разливал кофе в торговых центрах и ходил в костюмах мультяшных героев, а теперь жизнь так сильно изменилась». Сегодня вы достаточно успешный по минским меркам мужчина-модель. Как так вышло?

— В Минск я приехал учиться из Туркменистана, окончил Белорусскую академию авиации, потом магистратуру. Почему Минск? В 2010 году это был прямо идеальный город для студента: дешево и доступно. Да и родители хотели, чтобы я посмотрел другую страну.

Как так вышло с моделингом? Думаю, все началось с того, что у меня были дикие комплексы, ведь в свое время я был очень худой.

— Вы так спокойно об этом говорите.

— Да у меня до сих пор огромные комплексы! (Смеется.) Есть фото тех времен, когда я только начинал, только прилетел в Минск. Сами посмотрите: я совсем тощий.

Так вот, прилетел я в Минск и смотрю: а белорусы-то здоровые все, крупные! А мы такие мелкие ходим с завышенной самооценкой. (Смеется.) Думаю: нет, так не пойдет. Мне тогда было 18 лет. Начал тренироваться. Сделал определенную форму, фигуру. Думал, чтобы стать моделью, нужно обязательно быть накачанным. Тренировался, вкладывал большие деньги и в конце концов понял: я готов! Пошел на кастинг в Национальную школу красоты. А на меня посмотрели и говорят: «Ты куда пришел?» Оказалось, что я стал слишком крупным и накачанным. Помню себя на выпускном в авиационной академии в классическом костюме 54-го размера. Было довольно-таки нелепо. (Улыбается.) Решил скинуть пару килограммов, чтобы пиджаки садились нормально. Спустя пару месяцев я работал на выставке свадеб, тогда уже костюмы сидели идеально.

— То есть это был путь к идеальному мужскому телу?

— Нет, к самоутверждению. (Улыбается.) Я хотел самоутвердиться, хотел быть больше, чем я есть. Я страдал от нехватки внимания. Это помогло. (Смеется.)

— Да, я смотрю, у вас в Instagram посты набирают под тысячу лайков. И десятки восторженных женских комментариев — от «Какой ты красивый!» до «Все, я выезжаю!»…

— Да, так я получаю свою дозу внимания. Конечно, это глупо, с одной стороны. А с другой — почему бы не потешить самолюбие?

Не думайте, что я какой-то бешеный культурист, который живет с девизом «Не качнулся сегодня — умри!». Нет, эта история не про меня. Я никому не навязываю некие идеалы спортивности.

Я побывал здоровым, накачанным — заметил, что женщинам это не нравится, отталкивает их. На тебя ложатся некие шаблоны вроде «тупой качок» или «самовлюбленный м*дак». Это сильно задевает. Каждому должен доказывать: нет, я не такой, у меня есть другие интересы! Бесполезно. Все шаблоны о самовлюбленном человеке на тебя уже приклеили.

— Вы участвовали в показах и снимались в рекламе Nike, Mark Formelle, Historia, Westerly, Sister’s, Coo Culte… А что считаете самым большим своим успехом?

— Ничего не может быть круче того, что я сам, лично встречал двух президентов: Лукашенко и Путина. Это было на закрытом показе национальной олимпийской формы перед играми в Рио. Наш президент даже подумал, что я спортсмен, и пожал мне руку. (Смеется.)

— Феминистки называют рекламные ролики Mark Formelle сексистскими (включая тот, в котором вы страстно облизываете марку и наклеиваете ее на конверт). А что вы об этом думаете?

— Эти ролики очень вызывающие, да. Провокационные. Была поставлена цель привлечь внимание — и она достигнута. Реакция была о-о-очень бурная. Ролики долго обсуждали, показывали в эфире. Они цепляли зрителя. И это, на мой взгляд, показатель хорошей рекламы.

Я не знаю подробностей акции протеста феминисток во время фотосессии в торговом центре «Столица». Для меня это было забавно. Да вообще, какая разница? Посмотрите, на любых билбордах очень много оголенных женщин. Почему не может быть оголенных мужчин? Я за эстетику тела.

Вот, кстати, люди путают самовлюбленность с эстетичностью. Эстет — он эстет. При чем здесь самовлюбленность?

— После этих провокационных роликов вас стали узнавать?

— Да. «О, это же ты облизывал марку!» — вот так встречали меня в городе. (Смеется.) Это было забавно. На протяжении года я очень активно сотрудничал с Mark Formelle, снимался во всех каталогах. Одновременно с этим по Минску были развешаны мои билборды для Sister’s и Westerly — и никто не был против. А на «Фрунзенской» висел большой плакат, на котором я стоял весь такой дерзкий с ремнем в руках — рекламировал спортзал Национальной школы красоты. (Смеется.)

— Белорус Александр Сацута стал успешной моделью за рубежом: сотрудничает с Dolce&Gabbana и зарабатывает по €1000 за показ. А как обстоят дела с модельными гонорарами в Беларуси?

— У каждого своя цена. Один может пойти на съемку или показ бесплатно, другой — нет. Я принципиально не опускаюсь ниже определенного минимума — $30—50 за час съемок. Это очень скромная сумма для толковой модели. Надо же в себя деньги вкладывать! Но минские компании не готовы платить даже $30—50.

— Как вы думаете, в чем причина? Нет денег или нет культуры моделинга? Считается, что модель счастлива бесплатно побывать в кадре?

— Я вам сейчас расскажу одну историю, и вы все поймете. Некоторое время назад мы договорились с ребятами не идти на показы Белорусской недели моды без оплаты. Не поверите, все друг другу пожали руки, решено: бесплатно никто не идет! Потому что в BFW участвуют хорошие, крутые бренды. Они в состоянии заплатить хотя бы $20 — я не говорю за выход — за показ! Но не хотят. И в итоге что? Все модели пошли бесплатно. Я написал в общем чате: «Ребята, как так произошло-то?» Мне в ответ: «У меня давно не было показа», «У меня нет новых фоток», «Все равно нечем было заняться»… И мне было нечего сказать. Как объяснить что-то человеку, который не ценит свое время?

Так что вот вам и ответ. Дело не в предприятиях, не в том, что сфера моделинга в Беларуси «бедненькая». Просто люди не ценят свое время. Я вот такого подхода — «Все равно нечем заняться» — вообще не понимаю. Я всегда занят, все время работаю. Недавно вот снимался в клипе. Мне заплатили $250 за один съемочный день. Это считается мало по европейским расценкам, но по белорусским меркам очень даже неплохо. В Минске за клип можно требовать от $100. Но когда ты просишь эти скромные $100, на тебя смотрят с таким лицом, словно ты последний кусок хлеба отбираешь, честное слово! Я до сих пор в шоке.

Мой очень хороший друг работает в Китае. Он называл мне такие суммы в месяц, что просто челюсть падает: $6000, $10 000. В Минске это нереально. Здесь моделинг не может быть основным заработком — только хобби. Поэтому на жизнь я зарабатываю, работая PR-менеджером в ночном клубе.

Еще можно подрабатывать в кино. Последний раз я снялся в «Мухтаре». Играл мажора. Мне кажется, этот слащавый образ мне подходит. (Смеется.)

Я бы остался в моделинге, если бы он приносил мне хотя бы $2000 в месяц. Но в Минске это нереально. Даже работая там и там…

— А почему вы не пробуете себя за границей? Милан, Париж — где люди деньги зарабатывают?

— У меня маленький для модели рост — 183 сантиметра. Крутые бренды принципиально не берут на показ мужчин ниже 185—186. Все должны быть отточены, все как на подбор. А я визуально буду отличаться.

Еще я никуда не дергался, потому что собирался сниматься в «Доме-2». Я прошел кастинг и ждал, когда меня вызовут в Москву. Спустя некоторое время мне позвонили: «Прилетай! Но первые три месяца — испытательный срок». Сумма за съемки в эти три месяца была такая маленькая, что я не согласился лететь.

— Согласны ли вы с тем, что в нашем патриархальном обществе отношение к мужчине-модели отрицательное? Мол, не должен «нормальный мужик» продавать свою красоту. Вы когда-нибудь сталкивались с подобной дискриминацией?

— Конечно, каждый божий день! Земляки мне часто писали: «Почему такие вызывающие фотографии? Как ты можешь себе такое позволить? Ты же мужик!» Я стараюсь не обращать на это внимания. У каждого своя жизнь, каждый зарабатывает как может.

У меня были какие-то проекты, необычные образы, когда мне красили глаза и так далее, — я относился к этому спокойно. Это всего лишь сценические образы, ничего более. Это отнюдь не показатель мужественности или ее отсутствия.

Неважно, снимаешься ты для каталога одежды или варишь сталь. В сухом остатке имеет значение только одно: есть у тебя деньги или нет. Когда молодой парень проезжает на Mercedes, неважно, откуда у него такой автомобиль. Те, кто завидует, скажут: «Да ему купил папа!» Или: «Наворовал!» А такие, как я, скажут: «Круто! Он добился всего своим трудом! Как ему это удалось? Я тоже так хочу».

Осуждение будет всегда, чем бы ты ни занялся.

Мой отец всегда говорил: «Атамурат, красавчик! Тебе нравится — делай! Это твоя жизнь».

Я мечтаю о достатке, об изобилии: загородный дом, крутая машина. У меня голодные глаза. Я всего этого не видел. Поэтому я хочу заработать столько, чтобы жить в свое удовольствие.