Керченская развилка, или Как Путин совершил огромную ошибку

Нынешний конфликт перечеркивает расчет на всеобщее забвение крымской аннексии.

Случившееся в Керченском проливе столь невероятно в контексте последних тенденций в политике России относительно статуса Крыма, что я довольно долго отказывался считать действия российских военно-морских сил в проливе санкционированными из Кремля. Сначала я склонялся к тому, что это - следствие противоборства башен в Кремле и, скорее, факт российской подковровой борьбы, нежели спланированный международный конфликт.

Теперь, после заявлений Сергея Лаврова и требований РФ созвать экстренное заседание Совбеза ООН ясно, что мои предположения были надеждами оптимиста.

На эскалацию военного противостояния с Украиной пошел лично Владимир Путин, или, по крайней мере, он вновь, как и в 2014 г., принял на себя все риски.

А риски очень велики. Дело в том, что правовой статус Керченского пролива определяется Договором России и Украины о государственной границе от 28 января 2003 г. и Договором о сотрудничестве Украины и России в использовании Азовского моря и Керченского пролива от 24 декабря 2003 г. Эти договоры, ратифицированные обеими странами, определяют совместное использование как акватории Азовского моря, так и Керченского пролива. Иных договоров между Россией и Украиной нет.

После аннексии Крыма Лавров объявил, что теперь только Россия владеет Керченским проливом и определяет правила прохода судов по нему, в том числе и в порты Украины, расположенные на Азовском море - Мариуполь и Бердянск. Понятно, что ни Украина, ни мировое сообщество всерьез это заявление Лаврова не приняло. Аннексию Крыма не признает практически никто в мире, и на РФ наложены очень чувствительные санкции мирового сообщества вплоть до того дня, когда оккупация Крыма будет прекращена и он вернется под управление Украины.

Понятно, что для всего мира в отношении Керченского пролива действует тот статус, который определен русско-украинскими договорами 2003 года. В соответствии с ними действовали и корабли Украины, которые были захвачены российскими ВМС с применением боевого оружия.

Россия хочет де-факто утвердить за собой новые права над Керченским проливом и Азовским морем. Для этого без согласия Украины был построен мост Тамань-Керчь, для этого и произведен акт насилия в Азовском море.

Но действовать так, даже ввиду целей Москвы - новая глубокая ошибка Путина. Цель Москвы, не раз объявлявшаяся околокремлевскими спикерами, сделать так, чтобы о Крыме мир подзабыл, а, забыв, согласился на его присоединение к РФ. Надежда малореальная, но, по крайней мере, понятная.

Нынешний конфликт в Керченском проливе перечеркивает жирным крестом расчет на всеобщее забвение крымской аннексии.

Все тут же всё вспомнили. Уже Польша потребовала ужесточения санкций и, скорее всего, санкции будут ужесточены. Уже НАТО объявила о пристальном мониторинге конфликта и наверняка можно сказать, что он уже ведется.

России можно было сыграть совсем иную игру. Без конфликта пропустить украинские корабли в Азовское море и, пожав плечами, сказать - "да, Крым наш, но мы не чиним украинцам никаких проблем в прохождении по водам Керченского пролива, как это и предусмотрено договором 2003 года". И мир бы спал дальше.

Для чего Путину нужно было, чтобы мир проснулся в отношении Крыма? Ему мало санкций? У него слишком много друзей в мире? - Честное слово, я не знаю. Это - стопроцентная ошибка с точки зрения даже интересов путинской власти, и усугубление тяжкого международного преступления с точки зрения мирового сообщества. А спор в Совбезе ООН привлечет к проблеме Крыма все те страны, которые предпочитали закрывать глаза на этот конфликт в видах сиюминутной выгоды отношений с РФ. Плюсов от конфликта в Керченском проливе никаких, минусов - бесчисленно.

Локальный конфликт становится политической развилкой и для Украины, и для России, и мы внимательно смотрим, какие пути изберут правители обоих государств.

Андрей Зубов, "Главред"