Экономическая карамазовщина

Картины из произведения Достоевского можно увидеть в любом белорусском агрогородке.

Как сообщил телеканал СТВ, накануне «больших выходных» глава администрации Наталья Кочанова посетила одно из проблемных предприятий Гомеля — завод измерительных приборов.

Оказывается, проблемы завода типичны для многих предприятий. Главное в том, что последние малоэффективны. А в Гомеле «рентабельность в минусе, а своих рабочих мест лишилась почти половина сотрудников». Как уточнила БЕЛТА, по итогам работы I квартала предприятие, где трудятся 200 человек, продемонстрировало рентабельность в минус 2%, на складах большие запасы готовой продукции, производственные площади в неудовлетворительном состоянии.

Производят убытки

Хотелось бы возразить информатору по существу вопроса: рентабельность «демонстрируют» только вышестоящему контролеру, на деле же она является показателем эффективности использования предприятием материальных, трудовых, природных и денежных ресурсов в своей деятельности. При положительной рентабельности получается прибыль, представляющая собой разницу между ценой продукции и ее себестоимостью. При отрицательной рентабельности предприятие получает убытки.

Точнее сказать, производит убытки.

Разумеется, в нормальной экономике таких предприятий быть не может, поэтому там менеджмент подчиняет всю свою деятельность получению прибыли и проработке стратегий ее получения. Или предприятие разоряется. У нас не совсем так, поскольку предприятия, как правило, помимо собственных экономических интересов, решают и задачи, которые ставятся перед ними вышестоящими организациями. Например, обязывают к наращиванию производства при отсутствии гарантированного сбыта, запрещают сокращать численность, при этом повышая производительность труда и, соответственно, заработную плату. В такой ситуации у директората часто нет никаких стратегий развития предприятия, он их не ищет. Руководители хорошо знают, что все обо всем думает и знает, что делать, начальство.

Это подтвердилось и на гомельском заводе измерительных приборов. Например, Наталья Кочанова рассказала журналисту СТВ, что «прежде всего акцент сделан на те предприятия, которые сегодня работают недостаточно эффективно». Может быть, их удельный вес в объемах промышленности в целом по городу и не столь велик, но там работают люди, и это серьезные коллективы. На одном предприятии 1000 человек, на втором — 660 человек.

Мадам меняла сотрудниц

Основная задача руководителя предприятия сегодня — это видеть стратегию развития: что будут выпускать, какую продукцию, для того, чтобы у людей была достойная заработная плата.

При этом чиновница предостерегла заводчан от пробных попыток и растраты средств при выборе антикризисных решений и потребовала наведения порядка в кратчайшие сроки. И «посоветовала» организовать субботник для уборки территории. Тем более, что это, по ее мнению, не требует больших финансовых затрат. Если эти указания отнести на счет стратегии развития завода, то иначе сермяжной правдой ее не назовешь. Поскольку все примененные прежде инструменты повышения эффективности производства себя исчерпали. Не работает даже классический пример, давным-давно показанный мадам, которая для повышения выручки не мебель передвигала, а меняла сотрудниц.

Ведь если я правильно понял информацию СТВ (по-иному понять это невозможно), гомельский завод уже вдвое сократил персонал, следовательно, вдвое повысил производительность труда, но при этом складские запасы готовой продукции не сократились.

Какая-то фантасмагория, шок, который никому не обещает облегчения. А лекари говорят, все будет хорошо, займитесь склеиванием коробочек, подметите пол или обновите стенды наглядной агитации. За что агитировать, если предприятия просто сбрасывают занятость, при этом достигаемая экономия трудовых ресурсов, ожидаемое снижение себестоимости, не позволяют многим предприятиям работать прибыльно. По данным Белстата соотношение численности принятых и уволенных в промышленности в феврале 2019 года составило 95,1%. При этом из 9908 уволенных, 782 (7,9%) были уволены за прогул и другие нарушения трудовой дисциплины.

То есть заработная плата, о которой так много говорят высшие чиновники, видимо, не скоро станет достойной (хорошей, высокой), за которую могли бы держаться люди, эффективно работать на своих рабочих местах. По причине ликвидации организации, сокращения численности или штата, что вызывается оптимизацией производств, было уволено 70 человек. И только эти люди могут рассчитывать на получение пособия по безработице.

Абсолютное большинство, видимо, увольняется по собственному желанию в поисках лучшей доли, или администрация отказывает им в продлении срочных контрактов. И никому при этом не выплачивают ни выходных пособий, ни пособий по безработице в случае, если они обращаются за помощью в государственную службу занятости. Таким образом, государство экономит на живом труде, но при этом себестоимость производства не падает. Так, по данным Белстата, в январе-феврале текущего года темп роста выручки от реализации продукции, товаров и услуг по сравнению с аналогичным периодом 2018 года составил 110,9%. Но с такой же скоростью возрастала себестоимость реализации (все издержки производства и реализации) — 110,9%.

Рабочая сила не подлежит складированию

Разумеется, привлечение дополнительной рабочей силы к производству в такой экономике не имеет смысла. «Кадровая прибавка» не поспособствует повышению эффективности, только усугубит проблемы предприятий. Например, в промышленности в январе-феврале 2019 года было 407 убыточных предприятий (25,9% от общей численности), в январе-феврале 2018 года, соответственно, 408 предприятий и 26%. Очевидно, что им не помогает уже ни перестановка мебели, ни замена персонала. На самом же деле промышленность стагнирует. В первом квартале текущего года по сравнению с первым кварталом 2018 года индекс промышленного производства составил 100,9%.

В то же время за март текущего года складские запасы готовой продукции выросли на 199,3 млн. рублей, и на 1 апреля составили 5042,3 млн. рублей. Соотношение запасов готовой продукции и среднемесячного объема производство составило 65,5%, против 61,4% на 1 апреля 2018 года. А в Минске, например, складские запасы оцениваются в 91,2% среднемесячного объема производства. То есть большинство столичных предприятий могут месяц не работать, прежде чем потребитель почувствует недостаток в их продукции.

Разумеется, это метафора, но что известно всем, так эта неспособность рабочей силы к продолжительному хранению в складских запасах. Работает человек или нет, но он должен получать все необходимое для жизни и своего развития. Иначе работник превращается в люмпена. Это большая общественная проблема, решение которой зависит от всех, в том числе от государства. Преимущественно от государства, которое позиционирует себя в качестве социального. Все это проявилось на рынке труда. Государство избрало для себя активную политику занятости (обеспечение полной занятости, создание новых производительных рабочих мест, повышение и переквалификация работников) и фактически отказалось от материальной поддержки безработных, снизив пособия им до абсурдного минимума.

Видимо, чиновники посчитали, что если лишить человека последнего куска хлеба, он для выживания пойдет работать на любых условиях, которые ему предложит наниматель. Этого не произошло. Поэтому за право получать мизерное пособие обязали безработного выполнять норму отработки на общественных работах. Это эффекта не принесло — официальная безработица сокращалась, но фактическая в виде официальной незанятости росла.

Правительство эту ситуацию оценило как социальное иждивенчество и ввело против незанятых в экономике лиц, названных неофициально тунеядцами, материальные санкции. Сегодня размер и перечень этих санкций определяются декретом № 1 «О содействии занятости». Смысл в том, что если гражданин может работать, но не работает (не хочет, не может найти работу, если ему не могут помочь в этом деле специальные «стимулирующие комиссии» при исполкомах ), то он обязуется оплачивать получаемые от государства услуги по полной для государства себестоимости и добавленной стоимости.

Разумеется, от такого действенного государственного патернализма многие офицально незанятые не могли не потерять в личностном и профессиональном плане. Но о чем говорит статистика? Белстат сообщает, что численность безработных, классифицируемых в соответствии с критериями МОТ, в I квартале 2019 года составила 235,4 тыс. человек. Уровень фактической безработицы составил 4,6% от численности рабочей силы. То есть в нашей социальной стране каждый двадцатый трудоспособный не может найти себе работу. Вместо того, чтобы ему помочь материально, государство его «перевоспитывает», пробуя у него отнять последний рубль, который он не может заработать.

Стиль управления производен от системы

Многие восхищаются стилем, который практикуют высокие чиновники, посещая и проверяя работу тех или иных предприятий. Буквально нигде и никогда не обходится без показательной порки подчиненных. А многие, которые за этим наблюдают со стороны, или те из специалистов и руководителей, которых могут при случае публично наказать, возмущаются. Но дело в том, что это не стиль того или иного проверяльщика, а система. Экономическая система, которая сталкиваясь с человеком обязательно провоцирует такие эксцессы. Неважно, приедет чиновник на проблемный завод или на животноводческий комплекс, где содержатся дорогущие импортные коровы. Везде одно и то же.

…Когда школьники начинают «проходить» творчество Достоевского, у них буквально крыша едет. Хороший учитель может прояснить ситуацию. Например, расскажет, что писатель для локализации места действия в «Братьях Карамазовых» выбрал не Питер, не Москву, не любой иной реальный город, а вымышленный непривычный (почти неприличный) для уха Скотопригоньевск. Дело в том, что во всех тогдашних городах был Конный рынок, на который пригоняли и продавали любых животных. Вот вам и место встречи, изменить которое нельзя. А в романе писатель умно и тонко рассуждает, проницательно анализирует социальные и психологические причины поведения героев, рисует картину российской карамазовщины. Которая и сегодня присутствует в любом белорусском агрогородке с его животноводческой фермой, в любом белорусском нестоличном городе с его обязательным проблемным заводом.

И еще известно, что в любой в карамазовщине присутствует и смердяковщина.

Константин Скуратович, «Белрынок»