Дмитрий Быков: Русский человек уверен, что виноват сосед

Писатель и поэт — о духовной скрепе.

— Келаврик спрашивает: «Почему вы всегда говорите, будто русская душа христианка? Ведь она зечка: тело на воле, а душа срок мотает. Добрая половина песен об этом», — рассуждает Дмитрий Быков на Эхе Москвы. — Не всех песен, только шансона – специфических песен. Народ пишет либо в тюрьме, либо на войне, либо в какой-то совместной работе, разные есть варианты. У меня нет ощущения, что русская душа зечка. Если она и зечка, то в том смысле, что тело в неволе, а душа все-таки христианка, душа на свободе.

И то, что главной духовной скрепой стала тюрьма, как об этом и мы много говорили, и недавно, кстати, эту же мысль повторил Владимир Кумарин (Барсуков), человек чрезвычайно интересный, в интервью Зое Световой. Он действительно понимает, о чем речь. Мне кажется, что в России действительно внешняя несвобода только подчеркивает внутреннюю сущность христианской души.

Мне представляется, что она именно на этом контрасте и держится. Главная внешняя скрепа – тюрьма, а главная внутренняя – это абсолютный нонконформизм и абсолютная неупихиваемость ни в какие схемы. Это кажется мне очень принципиальным моментом.

…«Ваши требования к настоящему триллеру?» Ритм прежде всего. Настоящий триллер завораживает не картинами ужасного, он завораживает постепенным развертыванием догадки о том, что самое страшное гнездится в нас.

Понимаете, почему русский триллер невозможен? Потому что русский человек в большинстве случаев уверен, что виноват сосед. А вот прийти к подозрению, что виноват ты, – это и значит написать триллер. Поэтому в США этот жанр очень моден. А в России очень распространен женский детектив. Это жанр, в котором виноват сосед.