Руководящее кресло в режиме зависания

Он полетел.

Нет, совсем не в этом смысле. Просто поудобней устроился в своем персональном салоне с мощным мотором и сверкающим винтом. Опытные пилоты подняли машину с драгоценным грузом и взяли точно заданный курс. В края неведомые. Потому что в стране традиция такая. Никто не должен знать, где зависнет вдруг передвижное кресло высшей власти. Чтобы обозреть колхозные поля и выявить отдельные недостатки. Иначе нельзя. Потому что только у нас уборка зерновых (или колосовых?..) именуется громоподобно – битвой за урожай.

Изумленные соседи из стран неугомонных и завистливых пристально следят за нашими успехами и безуспешно пытаются понять, в чем суть здешнего феномена. Слово «битва» слишком емкое и многозначное. И не случайно первое лицо этой загадочной державы в летние дни зависает в небе над полями. Не иначе в этом есть какой-то тайный смысл. Непостижимая загадка. Но разгадать ее пока не удается.

Ходят слухи, будто глава правительства одной далеко не бедной и весьма амбиционной западной страны попыталась на практике проверить опыт креативного правителя, однажды пробившегося к ней с букетиком желтеньких цветочков, чтобы выразить почтение.

Однако опыт тот на чуждой почве поставлен был формально, без души. Со многими просчетами. Прежде всего, местное руководство не было приведено в состояние тревоги, томительного ожидания и предчувствия неминуемой беды. К тому же она не заказала вертолет – понадеялась, что довольно и обычного авто. Долго изучала, но так и не смогла понять смысл коронной фразы нашей битвы за урожай: «Будем с хлебом!»

А потому, встретив в окрестных полях первого попавшегося фермера, спросила невпопад: «Будут ли в достатке колбаски и капуста к грядущему Октоберфесту?» Изумленный фермер, даже не снизив скорость трактора, затерялся где-то в собственных полях. Слабое эхо попыталось повторить вполне уместное в подобном случае слово: «Натюрлих!» Но смутилось почему-то и умолкло.

А вот у нас контакт власти и народа обставляется серьезно и монументально. Селекторное совещание обычно предваряет вылет. Главы, замы и прочие ответственные лица трепетно ждут руководящего взгляда, обращенного в их сторону. Рапортуют взволнованно, что уже намолочен первый миллион. Все четко, коротко и ясно. Каждая случайная оговорка или нечаянная пауза могу вызвать грозовую вспышку гнева или даже пресечь карьеру. Шаг вправо, шаг влево – каждый знает, что последует потом.

Сколько всего в этом году предначертано собрать с неоглядных полей нашей процветающей страны? И на этот вопрос на том же селекторном совещании правитель ответил кратко и бескомпромиссно. «Нужно задействовать все имеющиеся резервы. С полей мы должны взять 9.5 миллионов тонн: и рапс, и кукуруза на зерно, и колосовые, и гречиха, и просо. Ниже нельзя!»

Да кто же посмеет – ниже?.. И вообще, какая жатва без него? Подчиненные это правило усвоили давно. Рассматривая карты, пытаются наивно угадать, в какой конкретной точке может зависнуть вдруг его винтокрылое транспортное средство. Уже никто не вспомнит даже, когда у высшей власти возникла эта пламенная страсть к внезапным остановкам. Вдруг зависнет над полями. Выискивает что-то. А потом обрушит на головы чиновников карающие молнии.

Однако на этот раз стратегия была изменена. Правитель даже не скрывал, что цель полета – Гомельщина. «В ближайшее время я буду у вас. Готовьтесь!» Начальство приняло сигнал. И вот уже телекамерой взят крупно колос. Исторический момент. В кадре появляется правитель. Срывает этот колосок и начинает неторопливо растирать его в ладони. Давно знакомый всем советский ритуал. Так потрошил когда-то несчастный колосок сам товарищ Сталин. Так растирал этот символ неслыханного урожая неугомонный Никита Хрущев. И Леонид Ильич – туда же. И даже немощный Константин Устинович Черненко процесс почти сакральный имитировал старательно.

Так может ли правитель и наследник той системы не повторить этот священный ритуал? Замерло местное начальство в почтительном отдалении. Тревожная, но драгоценная минута ожидания. Вот как бы еще чиновничество разных рангов могло узнать, когда следует начинать жатву, если бы не зависало в июльском небе над страною руководящее кресло, а потом, уже на конкретной ниве, не был бы исполнен этот всем известный ритуал?

Руководство местное к событию подготовилось старательно. На краю поля выстроились в ряд комбайны. Сошедшие с конвейера «Гомсельмаша». Злоумышленники давно подталкивали высшее руководство продать это сокровище. Но мудрый правитель не позволило сомнительной той сделке состояться. И вот она, эта линия комбайнов. Родные. Наши. Чудо техники. Вместо привычного топлива – газ. Китайское – ноу-хау. Но какая разница, если мы и с ними заодно?

Комбайны ждали. Короткая команда, и двинулась вся эта лавина. Будто танки, вступающие в бой. Только правитель остался на месте. Не поспешил, как прежде, следом. Пытаясь обогнать, обозревая поле битвы. Будто силы берег. Возможно, выборы предчувствовал. Или спешил еще раз проверить свой новый вертолет в бесподобном полете уже в сторону Витебской области. Итальянская штучка это мобильное кресло со всякими хитрыми наворотами. Зависает классно, руководство не подведет.

Воздушный рейд по намеченному заранее маршруту дал конкретный результат. Уже в минувшее воскресенье официальное телевидение сообщило новость: в закрома родины поступило два с половиной миллиона тонн зерна. Кто и в чем мог тут сомневаться? Уже давно сообразительный деревенский люд приметил: завис над полем голубой вертолет правителя – будем с хлебом! А иначе зачем ему летать и жечь попусту солярку?

Когда-то Никита Сергеевич, посещая Соединенные Штаты, просто и доходчиво растолковал фермерам Айовы, в чем преимущество советской системы земледелия над американской. Зря они тогда ничего не поняли и поддержать авангардную мысль не пожелали. Многие проблемы цивилизации, возможно, были бы решены уже тогда на волне всеобщего порыва к совершенству. Наступила бы в нашем хрупком мире эпоха сытости и благоденствия. И кто знает, может быть, сейчас уже парило бы над планетой легкое кружево руководящих кресел. И каждый правитель видел бы и знал не понаслышке все проблемы земледелия в своей процветающей стране.

И к дожинкам посылали бы они друг другу аппетитный бублик из муки нового помола. Но не получилось, не срослось. И последний хранитель колхозной идеи сегодня остается в полном одиночестве. Мировую косность преодолеть не удалось.

А счастье было так возможно!

Владимир Халип, специально для Charter97