Один человек хочет побыстрее нажать красную кнопку.
В Архангельской области России 8 августа на территории военного полигона во время испытания жидкостного реактивного двигателя произошел взрыв и начался пожар. Эксперты считают, что ядерная авария в Белом море доказала, что со времен аварии на Чернобыльской АЭС в РФ не изменилось ничего.
Примечательно, что испытания ракеты проводил тот самый «Росатом», который строит БелАЭС, подрядчики, поставляющие для нее оборудование по современным меркам, обладают технологиями и культурой производства практически каменного века.
К чему это может привести? Сайт Charter97 обратился за комментарием к белорусскому ученому-физику, кандидату технических наук, экс-секретарю комиссии по расследованию причин и последствий аварии на Чернобыльской АЭС в Верховном Совете СССР Юрию Воронежцеву:
- Про ЧП в районе Северодвинска информации очень мало. Знаете, как в «лучших традициях» советских ведомств, которые занимались подобными делами. Когда прочитал первые новости об этом, то стал сразу шерстить информационные западные агенства. Сделал это по привычке еще с 1986-го года, когда мы узнали о том, что произошло в Чернобыле не из своих источников, а западных. В этот раз про новость пишут, но серьезные источники молчат.
Меня это как-то насторожило, я стал подробнее читать-смотреть. Много пишут о том, что, возможно, что-то произошло с российской ракетой с ядерным двигателем «Буревестник». Не думаю, что это можно исключать. Мне вообще никакое оружие не нравится, а вот этот вид - своего рода грязная бомба. Если ракета, предположим, несет пусть даже полтонны обычной взрывчатки, она может разрушить большое здание или где-то на поле боя может накрыть большое подразделение. При этом происходит большое радиационное загрязнение местности.
Что касается «Буревестника», то сразу скажу, что я не эксперт в этой области, но знаю принцип действия подобного рода носителей. Этим проектом занимали и американцы, и англичане, и советские ученые около 40-ка лет. Как только появились ядерные реакторы, их сразу решили приспособить в качестве двигателя. Насколько знаю, никогда не получалось, поэтому я как-то и верю, и не верю в то, что состоялся испытательный полет.
Если бы взорвался «Буревестник», то выброс был бы более долговременным, нежели пару десятков минут и более масштабным, потому что в его реакторе гадости гораздо больше, чем появилось.
Думаю произошло вот что: взорвалась жидкостная ракета и при высокой температуре произошла возгонка изотопов в воздух. Облако это пошло на населенные пункты, где стояли датчики и они зафиксировали кратковременное повышение радиации. Это мое предположение, на которое меня натолкнуло, во-первых, то, что был кратковременный и небольшой выброс. Ведь реактор плюс пожар — это был бы такой маленький Чернобыль. Площадь и уровень были бы большими.
Во-вторых, было сообщение, что начали сжигать одежду. Это трудно понять, потому что при радиационном загрязнении, как мы знаем, например, по Чернобылю не сжигается, а захоранивается, потому что какой смысл сжигать. Радионуклиды останутся в пепле, золе — это все поднимется в воздух. Сжигается обычно, когда загрязнение происходит химическими или бактериологическими веществами.
В общем, это все вселило в меня определенное сомнение, но, повторюсь, это мои предположения. Они могли бы развеяться, как и сомнения сотен тысяч других людей, которые обеспокоены произошедшим, если бы опубликовали экранный состав выбросов. По нему можно моментально определить, что там действительно произошло на самом деле.
Если это изотопный источник — это один спектральный состав выброса, довольно скудный, а если это, действительное, что-то произошло с «Буревестником», разрешение реактора, то в выбросе будет значительная часть таблицы Менделеева.
В общем, хорошо, что Беларусь находится достаточно далеко от этого места.
- В любом случае, обращает на себя внимание практика замалчивания. Россия вчера отказалась рассказать МАГАТЭ о ядерном взрыве в Архангельской области. Вполне вероятно, если что-то произойдет на БелАЭС, которую строит тот же «Росатом», то будет такая же завеса молчания?
- Я об этом давно писал и говорил. К большому сожалению, это системные риски, которые на ряду с технологическими, может даже наиболее опасны, потому что будет точно такая же политика замалчивания, как было в 1986 году с Чернобылем. В этом я больше, чем уверен.
Единственное, 1986-ом году не было Интернета, не было тех каналов коммуникации, которые есть сейчас. Хотя тогда многие все равно слушали разные «голоса» и знали, что что-то не то. Сейчас учитывая, что летают и мониторят спутники, довольно густо стоят измерительные станции по Европе - будет моментально известно о ЧП. Через Интернет это разнесется моментально, за минуты, скрыть происшествие будет трудно. Тем не менее, повторюсь, политика не меняется и попытки такие будут.
Если даже сравнивать Чернобыль и Кыштымскую катастрофу 1957-го года, то тогда удалось все засекретить, потому что не было «голосов», коммуникаций, спутников — ничего. В 1986 году полностью засекретить уже не удалось, но довольно много информации было закрыто и открылась она только в 90-ых.
- На ваш взгляд, можно ли вообще доверять «Росатому»? Его сотрудники как-раз погибли в Северодвинске на секретном полигоне, а он причастен к строительству Островецкой АЭС.
- Знаете, я очень предвзято отношусь к этой структуре. В мире есть две глобальные мафии, которые наносят большой вред всему человечеству. Первая — это наркомафия, вторая — атомная мафия. Обороты примерно одинаковые, а по вреду они конкурируют. От кого больше - неизвестно.
- Как вы считаете, стала ли тема катастроф более популярной после выхода сериала «Чернобыль»?
- Да, сериал как-то освежил события в памяти людей моего поколения и дал какие-то новые знания молодежи. К сожалению, и у нас, и на Западе о Чернобыльской катастрофе стали забывать. Сериал же четко показал, что такое «мирный атом». Думаю, люди насторожились и эпизоды, о которых мы с вами говорим, волнуют людей в большей степень, чем это было до выхода сериала. Есть к сериалу претензии, но, в целом, это очень полезный сериал и хорошо, что он вышел и его посмотрело столько много людей.
- Стало известно, что к 1 октября на БелАЭС намерены завести ядерное топливо. Какие могут быть последствия завоза топлива и можно ли вообще станцию запускать?
- Запуск и вывод ядерного реактора из эксплуатации — это самые опасные вещи, которые вообще могут происходить. Знаете, это как с самолетом. Самые опасные моменты - взлет и посадка. Знаете, раньше в кругу моих знакомых были люди, которые работали в министерствах и на высоких должностях. Сейчас таких практически не осталось, поэтому я не могу сказать, в каком состоянии строительство вообще находится.
Тем не менее, для меня вот что странно. Это, наверное, первый случай в истории строительства атомных станций, когда ее будут сдавать всего, вроде бы, на год дольше намеченного срока. Обычно это тянется годами. Самый яркий пример — финская АЭС, которую, по-моему, так и не запустили, хотя ее строят с 2005-го года. Финский аналог «Росатома» постоянно находит какие-то дефекты. У нас же, глядишь, к празднику Октябрьской революции включат БелАЭС и Лукашенко лично нажмет красную кнопку. Честно сказать, я этого очень боюсь.
- То есть, есть основания предполагать, что запустят недостроенную, неготовую станцию в погоне за датой?
- Да, как-то ее слишком быстро «построили». Опять же, человек, который принимал единоличное политическое решение о начале строительства не так давно заявил, что там, оказывается, три миллиарда долларов сэкономили. То есть, БелАЭС не 10 миллиардов будет стоить, а семь. Я не представляю, как такое может быть. Ведь все должно быть до мелочей просчитано. Каждый грамм бетона, винтик, это же не сарай или коровник!
К тому же считается, что это референтный проект. На самом деле это далеко не так. То есть, нет наработки в течение нескольких лет нескольких реакторов. Допустим, Лукашенко скажет, что таких реакторов поставлено 10 штук и они работают от 1- 5 лет и не было ни одного инцидента, но здесь же пока этого нет.
- То есть, проводится эксперимент?
- Да, получается так. Знаете, аргументация авторов этого проекта, даже не авторов, а пропагандистов, которые активно работают, не выдерживает никакой критики и иногда даже смешная.