Зачем белорусские власти натягивают сову на глобус?

Драма превращается в фарс.

Высокие белорусские чиновники обычно очень неохотно общаются с журналистами негосударственных СМИ. Как правило, они дают интервью государственным медиа, представители которых острые вопросы не задают. Поэтому было удивительно, что 16 октября министр иностранных дел Беларуси Владимир Макей встретился и обстоятельно побеседовал с журналистами независимых СМИ. Для нашей страны это редкое и даже удивительное событие. С чем оно связано?

Дело в том, что в общественной атмосфере Беларуси заметно доминирует массовое недоверие к власти. Об этом можно судить не только по социальным сетям. Отмеченные настроения подтверждают люди, участвующие в избирательной кампании. Часть общества обеспокоилась странной игрой в интеграцию с Россией, содержание которой власти всячески прячут. Ряд общественных деятелей даже пытаются организовать массовую кампанию в защиту независимости Беларуси. И все это происходит на фоне двух избирательных кампаний, что вызывает некоторую озабоченность властей.

И В. Макей попытался нейтрализовать эти настроения. Получилось не очень. Временами пресс-конференция министра превращалась в полемику с журналистами. Внимательно изучая ответы главы МИД, создается ощущение, что власти запутались сами и пытаются запутать общество. В заявлениях В. Макея явно заметны очевидные противоречия.

С одной стороны, он утверждает, что руководство Беларуси твердо выступает против создания «неких наднациональных структур», против «политической составляющей» интеграции между Беларусью и Россией. А с другой стороны, министр говорит: «Все предложения, которые направлены на более глубокую интеграцию между Беларусью и Россией, должны основываться на договоре о «cоюзном государстве», который был заключен почти 20 лет назад. Не надо изобретать новые идеи, новые предложения, надо просто взять положения того договора и посмотреть, что сделано, а что нет».

Но казус в том, что договор о «cоюзном государстве» как раз предусматривает создание наднациональных органов управления, а «политическая составляющая» является доминантой этого документа. Как можно отвергать наднациональные структуры, апеллируя к «союзному договору»?

Второе противоречие. В. Макей заявляет, что надо избавляться от зависимости от одного государства, имея в виду Россию: «Мы видим, что зависимость от одного источника не способствует тому, чтобы государство нормально выходило из мировых кризисов. Именно поэтому на каком-то этапе и было принято решение руководства государства о том, чтобы уйти от монозависимости и диверсифицировать нашу экономику и внешнеэкономическую деятельность, чем мы сейчас и занимаемся».

И одновременно министр несколько раз повторил тезис о необходимости «более углубленной экономической интеграции между Беларусью и Россией». Что, по словам премьер-министра Румаса, должно в итоге привести к реализации принципа «два государства — один рынок». Но возникает логический вопрос: как можно избавиться от чрезмерной зависимости от одного государства с помощью углубленной интеграции с ним? И с другой стороны, как соответствует образу Беларуси как центра урегулирования международных конфликтов углубленная интеграция с одной из сторон этого конфликта?

Это какая-то неэвклидова логика, как бы логика наоборот. Или, как нынче модно говорить, попытка натягивать сову на глобус. Этот странный микс из противоречивых идей, какой-то дипломатический или внешнеполитический кентавр свидетельствует о том, что власти сами плохо понимают, что и зачем они делают. Работает инстинкт выживания вместо четкой стратегии и тактики в отношениях с внешним миром.

Этот вывод подтверждает и странная, даже загадочная история с российской гражданкой Анной Богачевой, которую задержали в Минске по запросу США через Интерпол, а потом отпустили. Сам А. Лукашенко дважды комментировал этот сюжет, словно оправдываясь перед Россией. Дескать, отчего такой шум, все сделали согласно международным правилам, а когда разобрались, что ее обвиняют во вмешательстве в американские выборы, то быстро освободили.

Однако в таком объяснении есть несколько странностей и неувязок. Во-первых, в открытом списке лиц, разыскиваемых Интерполом, Анны Богачевой нет.

Во-вторых, почему за двое суток, в течение которых гражданка России находилась в статусе задержанной, Минск и Москва не могли договориться тихо, непублично, кулуарно? Важно обратить внимание, что именно российская сторона подняла скандал. Первым об этом происшествии сообщило государственное агентство РФ «РИА Новости». Потом информация о задержании появилась на страницах в «твиттере» МИД России и российского посольства в Беларуси. И только после того, как Москва (возможно, после неудачной попытки договориться тайно) вытащила скандал в публичную плоскость, чтобы надавить на Минск, А. Богачева была освобождена.

В-третьих, резал слух очень заметный диссонанс в поведении белорусских государственных органов. О том, что российская гражданка была задержана, сообщали пресс-секретарь МВД Беларуси Ольга Чемоданова, официальный представитель Генеральной прокуратуры Беларуси Дмитрий Брилев. Посольство РФ информировало, что оказывает задержанной «предусмотренную в таких случаях консульскую поддержку».

И вдруг, после всего этого, белорусские власти удивительным образом начали опровергать очевидное. Пресс-секретарь Лукашенко Беларуси Наталья Эйсмонт заявила tut.by: «Ее не задерживали и не арестовывали. Это разная интерпретация одного и того же события». Более осторожно комментировал ситуацию заместитель генпрокурора Алексей Стук. Он сообщил журналистам, что к гражданке России Анне Богачевой «не применялись меры процессуального принуждения, она оставалась на свободе». Такой разнобой в оценке события окончательно превратил драму в фарс.

Могу предложить гипотезу, частично объясняющую эти неувязки. Вначале официальный Минск попытался начать торг с Москвой по поводу Анны Богачевой. Игра с заложниками — нередкое явление в политике белорусских властей. Дескать, если для России ее освобождение важно, то давайте договариваться, идите на уступки в других вопросах. Возможно, белорусская сторона хотела получить экономическую сатисфакцию. А может быть, с учетом профессионального бэкграунда А. Богачевой (активная сотрудница «фабрики троллей», поддерживала структуры «русского мира» за пределами РФ), Минск требовал прекращения вмешательства России во внутренние дела Беларуси.

Однако что-то пошло не так, первоначальный план не сработал. Анна Богачева была выпущена на свободу, как только дело приобрело огласку. Белорусские власти отыграли ситуацию назад, потому что не просчитали политический эффект. Арест пламенного борца с главным врагом России — США поднял большой шум в РФ, там разгорелись нешуточные страсти, А. Лукашенко обвинили в предательстве. Арест Богачевой затронул очень болезненную тему, психологическую травму как российской элиты, так и общества. Поэтому ответ из Москвы мог быть очень жестким. В Минске понадобилось двое суток, чтобы это понять. А поняв, запаниковали и начали доказывать, что я — не я, и хата не моя. Получилось неуклюже.

Валерий Карбалевич, «Свободные новости»