Приключения курсовых разниц в налогах и во времени

Платить налог со своих же долгов неприятно.

Белорусским организациям предоставлено право самостоятельно выбирать период включения курсовых разниц в состав внереализационных доходов или расходов для целей налогообложения: ежеквартально или по итогам года. Такие правила предусмотрены Указом от 31.12.2019 № 504 «О курсовых разницах», опубликованным 5 января.

Предприятиям этим не угодишь. Падает рубль — умоляют позволить отложить списание курсовых разниц, чтобы не признавать лавину убытков. Рубль укрепляется — просят что-то сделать с курсовыми разницами, увеличивающими налогооблагаемую прибыль. Начальство понимает, сочувствует и помогает чем может. Правда, почему-то всегда с опозданием — то на месяц-другой, а то и на год.

Девальвации прежних лет порождали огромные суммы отрицательных курсовых разниц и столь же астрономических убытков. Чтобы не признавать массовые банкротства, власти регулярно выпускали указы, позволяющие списывать такие разницы не сразу, а в течение нескольких лет — на радость аналитикам, живописавшим перепады прибыли в целом по стране и в отдельных компаниях в несколько раз.

В прошлом году случилось небывалое — рубль полгода укреплялся. К примеру, если на 1 января курс Нацбанка составлял 2,1598 $/BYN, то на 30 июня — 2,0433. Получается, что если у какой-нибудь отечественной компании на валютном счете лежал миллион долларов, то в пересчете на рубли он «усох» на 116,5 тыс. BYN (2043,3 — 2159,8). А если у другой компании числилась задолженность на тот же миллион, скажем, по валютному кредиту, то в рублях она тоже уменьшилась на те же 116,5 тыс. BYN. Но если у первой компании курсовая разница образовала внереализационный расход, уменьшающий налогооблагаемую прибыль, то у второй, наоборот —внереализационный доход, увеличивающий налоговую базу.

Платить налог со своих же долгов неприятно. Но еще обиднее, что в июле-сентябре рубль несколько ослабел (с 2043,3 до 2,0743 $/BYN), а в октябре-декабре — снова немного укрепился (с 2,0743 до 2,1036 $/BYN), что повлекло появление новых курсовых разниц. У первой компании они в III квартале увеличили налогооблагаемую прибыль на 31 рубль, в четвертом — уменьшили на 29,3 рубля, а у второй компании — на те же суммы, но наоборот.

В целом же за прошлый год рубль укрепился к доллару, что привело в нашем примере к образованию итоговой курсовой разницы с миллиона долларов на 56,1 тыс. рублей. Для первой компании это и будет внереализационный расход, уменьшающий налогооблагаемую прибыль по итогам года, а для второй — внереализационный доход.

Налог на прибыль с него придется заплатить в любом случае. Но предприятиям, у которых числится значительная сумма обязательств в валюте, выгодно отложить на 3-6-9 месяцев уплату хотя бы части налога и сэкономить кое-какие оборотные средства в течение года. Благодаря указу № 504 это становится возможным. Правда, в декабре налог все равно придется доначислять. Но если в конце года случится небольшая девальвация, то доплаты будут невелики, а то и вовсе пронесет.

Представители некоторых отраслевых ведомств и ассоциаций просили установить особый порядок налогообложения курсовых разниц еще в 2018 году — когда готовилась новая редакция Налогового кодекса. Однако минфин и министерство по налогам и сборам эти предложения отклонили как нецелесообразные. Впрочем, тогда положительные курсовые разницы возникали лишь у немногочисленных обладателей валютных активов, в том числе дебиторской задолженности.

В прошлом году ситуация изменилась. Редкий участник внешнеэкономических отношений обходится без кредиторской задолженности в валюте. В связи с укреплением курса белорусского рубля «пострадавшими» оказались все, кто получал валютные кредиты или отсрочку платежа от поставщиков-нерезидентов. Переоценка обязательств, выраженных в долларах или евро, создавала значительные суммы положительных курсовых разниц, включаемых во внереализационные доходы и увеличивающие обязательств по налогу на прибыль и единому налогу. Неудивительно, что такие компании усиленно лоббировали изменение правил налогообложения курсовых разниц.

Проект указа, позволяющего смягчить это бремя, «гулял» по министерским кабинетам более полугода. Увидел свет он лишь 5 января, зато распространяет свое действие на правоотношения, возникшие с 1 января 2019 года. В преамбуле так и записано — «в целях обеспечения стабильной работы организаций».

Большое спасибо за такую стабильность. Жаль только, что все курсовые разницы, образовавшиеся в 2019 году, в любом случае войдут в налоговые декларации прошлого года. Теперь уже неважно — за первый-второй или за четвертый квартал. А в 2020 году нормы указа № 504 могут вообще не пригодиться. Бюджет страны верстался, исходя из некоторого ослабления рубля. Как оно пройдет — равномерно или скачкообразно, когда курсы рванут вверх или рухнут вниз — дело темное. Так что на всякий случай финансовым менеджерам компаний было бы полезнее не только уповать на бухгалтерские манипуляции, но и продумать выбор валютной позиции и способов хеджирования валютных рисков.

Кстати, предусмотренные указом варианты применяются только для целей налогового учета. В бухгалтерском учете курсовые разницы по-прежнему должны отражаться на дату совершения хозяйственных операций или на конец отчетного периода. Так что, если откладывать включение курсовых разниц в состав внереализационных доходов/расходов «внутри года», придется отражать в бухучете отложенные налоговые активы и обязательства.

Леонид Фридкин, office life