Путин: Беларусь – такая же сейсмически опасная зона, как и Япония

Российский премьер Владимир Путин и Александр Лукашенко согласились, что жить можно. Но не решили на что.

Вчера днем российский премьер прилетел в Минск, где встретился с Александром Лукашенко и принял участие в заседаниях совмина «союзного государства» и межгосударственного совета ЕврАзЭС. Специальный кореспондент «Коммерсанта» Андрей Колесников стал свидетелем подписания соглашения о строительстве АЭС на территории Беларуси и заявления о слиянии активов МАЗа и КамАЗа.

Встреча Владимира Путина и Александра Лукашенко проходила в резиденции белорусского правителя «Фрунзе». У Александра Лукашенко несколько таких характерных резиденций.

Владимир Путин, у которого в это утро в Москве прошли уже две встречи (с сотрудниками атомной отрасли и с руководством «Единой России» — и там и здесь излучался оптимизм), в Минск прилетел между тем почти вовремя, что не могло не вызвать здорового недоумения.

Перед началом встречи пресс-секретарь Александра Лукашенко Павел Легкий подошел к фотографу «Ъ» Дмитрию Азарову, которого вместе с двумя другими российскими журналистами три года назад не пустили даже на порог Белорусской национальной библиотеки, где проходило заседание такого же совмина («Ъ» подробно писал об этом скандале), и поинтересовался, откуда он. А узнав, что из «Ъ», оживился и спросил, действительно ли он видит перед собой Дмитрия Азарова. Польщенный своей популярностью в «союзном государстве», фотокорреспондент сгоряча подтвердил эту догадку.

— А, так это вы сфотографировали нашего президента на первую полосу вашей газеты?! — еще больше оживился пресс-секретарь.

Фотокорреспондент, окончательно потерявший чувство опасности, снова подтвердил.

— Мерзопакостная фотография с перекошенным лицом,— заключил пресс-секретарь.

Зря он все-таки так про своего шефа.

— Можете и сегодня попробовать! — подключился к разговору один белорусский фотокорреспондент.— С таким-то объективом.

— Нет, все равно ближе подлазить придется,— озабоченно добавил другой фотокорреспондент.

И только господин Азаров промолчал. У него не было слов.

Правитель Беларуси и российский премьер некрепко обнялись, и Александр Лукашенко в присутствии журналистов прошелся по повестке дня: заседание совмина «союзного государства» и заседание межгоссовета ЕврАзЭС — «два проекта, как их называют журналисты» (Александр Лукашенко не рассказал, как их называет он, но его любовь к журналистам уже дала о себе знать).

Через полминуты он снова вернулся к журналистской теме. Белорусский правитель признался, что читает прессу, хотя и поспешил оговориться, что редко (возможно, он считал, что пресса может расценить это как его слабость). Журналисты, по его словам, не совсем понимают происходящее. Оказалось, он еще в середине прошлого года договорился с российским руководством, что никаких проблем в начале следующего года не будет.

Чем объяснить, например, осенний срыв переговоров в петербуржском Константиновском дворце по созданию Таможенного союза, белорусский правитель не объяснил. Может быть, он не считал это никакой проблемой.

История с пошлинами на российскую нефть, которые Беларусь отказывалась платить, тоже не входит в беспроблемный список белорусского правителя.

Правда, Александр Лукашенко вдруг признался, что проблем хватает.

— Но жить можно,— добавил он.— Тем более что жить нужно. И мы стараемся в этом направлении действовать.

К этому, казалось, нечего добавить.

Но Владимиру Путину удалось. Он заявил, что после землетрясения в Японии страны столкнулись еще с одним кризисом, последствия которого «будем преодолевать».

— Непонятно еще какие, но будем,— продолжил российский премьер.

На встрече с премьер-министром Беларуси Владимир Путин должен был обсуждать планы строительства АЭС в Беларуси. Российский премьер рассказал, что проект такой станции — «самого последнего поколения», а «японские реакторы — это американские реакторы 40-летней давности» (об этом ему, видимо, рассказали специалисты на утренней встрече в Москве).

Между тем Владимир Путин неожиданно признал, что Беларусь — «такая же сейсмически опасная зона, как и Япония».

Белорусские журналисты, выходившие со встречи, не скрывали своей озабоченности и даже испуга. Они и не подозревали, что Беларусь — сейсмически опасная зона.

После встречи с Александром Лукашенко Владимир Путин поехал в ту самую национальную библиотеку, куда время от времени не пускают российских журналистов (теперь, после беседы с господином Легким, хотя бы понятно, за что), на переговоры с премьер-министрами Беларуси и Казахстана.

— Опять вы нас объегорили, как всегда,— сказал российский премьер белорусскому — Михаилу Мясниковичу.— На этот раз с товарооборотом: российский импорт в Беларусь вырос на 8% по сравнению с прошлым годом, а белорусский в Россию — аж на 46% с лишним.

Кроме того, российский и белорусский премьеры подтвердили, что будет подписано соглашение о строительстве АЭС в Беларуси — всем смертям назло.

Оно в конце концов и было подписано — уже в десятом часу вечера по московскому времени.

К тому же Владимир Путин заявил, что в рамках «союзного государства» будет подписано соглашение об объединении активов МАЗа и КамАЗа.

Очевидно, что это обстоятельство должно было лишний раз подчеркнуть нужность существования «союзного государства». Это государство вообще нуждается в постоянном подтверждении самого его существования.

Между тем уже следующее заседание в библиотеке поставило под сомнение эту необходимость. На встрече глав правительств России, Беларуси и Казахстана обсуждался Таможенный союз между этими странами и единое экономическое пространство между ними же. Зачем в этой ситуации нужно несуществующее «союзное государство», объяснить будет затруднительно.

Господин Мясникович, впрочем, попытался это сделать, заявив, что все эти образования — не одно и то же. Но этим его аргументы и ограничились, а Владимир Путин опять напомнил про обмен активами между МАЗом и КамАЗом.

Но в конце концов «Роснефть» и BP решили обменяться активами, а «союзного государства» России и Великобритании для этого создавать не потребовалось.