Две беды белорусского госсектора

Не дураки и дороги, но эффективность и управление.

Одна из главных забот белорусского правительства - спасение госсектора. Трудность в том, что его доля в ряде отраслей и в экономике в целом слишком велика, а эффективность слишком низка. Логичным кажется решение уменьшить первое и увеличить второе. Но власти надеются, что можно ограничиться вторым, не слишком нажимая на первое.

Сегодня не только международным организациям и независимым специалистам, но и многим чиновникам ясно, что без существенного изменения структуры экономики не будет ни $100 млрд ВВП к 2025 году, ни вообще сколько-нибудь приличного роста. Сохранение госсобственности, которое власти всегда считали едва ли не основным достижением особого белорусского пути, оказалось главным тормозом развития. Госсектор, по разным оценкам, формирует от 50 до 70-80% ВВП. На госпредприятиях занято 43,4% работников, формируется 73,3% промпроизводства, 57,9% выручки и 57,4% инвестиций в основной капитал. При этом на них приходится 76,5% просроченной дебиторской задолженности, 71,5% - кредиторской и 80% - по кредитам и займам. Производительность труда госпредприятий на 25% меньше, чем частных компаний, и втрое - чем иностранных.

Об эффективности государства как собственника говорит и ситуация с неиспользуемой недвижимостью. Если на начало 2018г. его суммарная площадь составляла 2131,4 тыс. кв. м, то год спустя - 2108,1 тыс., а на 1 января 2020г. - 2037,8 тыс. Т.е. за два года неиспользуемые площади сократились всего на 4,4%.

У государства все меньше средств, чтобы выручать госпредприятия, изнемогающие под бременем долгов и убытков, с помощью традиционных субсидий и преференций. Приходится искать другие варианты.

Разделяй и регулируй

Идея разделить функции государства как регулятора и собственника витает в правительственных программах почти 10 лет, но реализуется пока лишь в холдингах «Белавтодор» и «Белресурсы», а также в «Паритетбанке». Управлять ими должна некая государственная корпорация с участием Госкомимущества. В дальнейшем этот подход планируется распространить на всю страну.

Но в реальности государство будет регулировать деятельность тех же госпредприятий через министерства и владеть ими через неких государственных агентов. Если учесть, как часто Лукашенко заявлял о необходимости вмешательства местных чиновников в деятельность предприятий, перспективы разделения функций и вовсе сомнительны. Так что никаких гарантий профессионального и эффективного менеджмента быть не может.

В госсекторе более 17,5 тыс. субъектов различных организационно-правовых форм, в т.ч. свыше 15 тыс. учреждений, более 1,6 тыс. унитарных предприятий, около 1,6 тыс. хозяйственных обществ с участием государства, 42 гособъединения. Около 70% всех госорганизаций - субъекты микро-, малого и среднего бизнеса, которые по отдельности вряд ли играют важную роль в экономике. Поэтому предлагается определить политику и правила функционирования госсектора, выделить стратегически важные и наиболее доходные активы, которые останутся под контролем государства, разработать перечень видов деятельности, где целесообразно участие государства, а остальное оставить для частных структур.

Государству принадлежит около 90% акций белорусских АО, или 74,5% в их совокупном акционерном капитале. При этом в 1300 акционерных обществах (2/3 имеющихся в стране) доля государства превышает 75%, а в 383 - менее 50%. Формально такие «смешанные» компании считаются частными. Но и их государство прямо или косвенно контролирует - за счет ведомственной подчиненности.

В такой экономике частному сектору остается слишком мало места, чтобы успешно развиваться независимо от государства. Отдельные гринфилды здесь скорее исключение, чем правило. Да и не секрет, что успех некоторых частных компаний в значительной мере обусловлен хорошими связями с властью. Это дает огромную фору иным «национальным чемпионам»: доступ к земле, сырьевым и финансовым ресурсам, налоговые и иные льготы. За это приходится расплачиваться добровольно-принудительным спонсированием различных мероприятий, затеваемых чиновниками. По сути такой «окологосударственный» бизнес частным можно считать лишь условно.

Таким образом, масштаб государства как собственника ненамного меньше, чем его роль как регулятора. Кстати, последним он является не только через органы власти, но и через квазиобщественные организации, которые, будучи формально саморегулируемыми, фактически контролируются профильными ведомствами.

Управление и эффективность

Одной из основных причин низкой эффективности госсектора правительство считает низкое качество управления. Решение этой проблемы видится в улучшении корпоративного управления. Внешне идея выглядит очень вдохновляюще. Затеваются «пилотные проекты», директоров колоннами отправляют на учебу. Там расскажут много интересного, покажут, как строится корпоративное управление за рубежом. Все это очень интересно. Но неясно, как переориентировать менеджмент госпредприятий на создание стоимости как основную цель, которая в белорусской экономической модели мало кому интересна.

Приоритетом госпредприятий является выполнение прогнозных показателей, главный из которых - прибыль. Но показывать ее наши государственные и даже частные компании зачастую попросту не заинтересованы. Слишком много тогда придется отдавать в бюджет. Иногда выгоднее вывести деньги в личные карманы через хитрые схемы до того, как их «съест» очередная девальвация или ненасытное государство. К тому же белорусские правила бухучета позволяют так искажать прибыль, что ориентироваться на нее по меньшей мере легкомысленно.

Решение этой проблемы кроется в отношениях собственности. Но затрагивать их власти категорически не желают.

Владельчиский надзор VS независимый директор

Недавно премьер-министр Сергей Румас пожаловался, что «далеко не все правильно понимают основополагающие принципы корпоративного управления», а «искаженное понимание места и роли наблюдательных советов в управлении предприятием приводит к серьезным системным ошибкам», за которые рассчитывается в основном бюджет.

Исправить это «недопонимание» власти собираются усилением владельческого надзора со стороны госорганов. При этом Румас признает «слабую пока работу представителей государства в органах управления предприятий». Но решать эту проблему с помощью увеличения количества независимых директоров в наблюдательных советах власти не собираются. Напротив, речь идет о направлении в органы управления АО более высокопоставленных чиновников. Премьер-министр заявил, что именно «представители государства в крупнейших организациях должны были выстроить систему принятия решений и контроля, расставить приоритеты и подобрать в наблюдательные советы специалистов с соответствующими компетенциями».

Попытки подбора есть. К примеру, в реестре Госкомимущества числится всего 54 кандидата в независимые директора, из которых лишь 15 попали в наблюдательные советы ОАО. В Гомельской области в реестре 11 кандидатов на 82 ОАО. Всего же из нескольких сотен таких кандидатов в советы директоров попадает лишь несколько десятков. Между тем именно высокая доля независимых директоров - от 25 до 33% - является признаком хорошего корпоративного управления, а иногда даже условием листинга в развитых странах.

Но нам зарубежный опыт годится только в строго дозированных рамках. В которых представители государства-регулятора должны осуществлять на местах функции государства-собственника. Отличное разделение. И замечательное получится корпоративное управление. Настолько, что, по признанию премьер-министра, в 25% обществ из топ-100 в 2019г. вопрос определения стратегии развития на набсовете не рассматривался. Румас задался риторическим вопросом: «Значит, действующая стратегия актуальная и не нуждается в изменении?»

Сначала надо бы выяснить, если ли у госпредприятий стратегия вообще. А если есть, то менять ее можно лишь вместе со стратегией развития страны. Если таковая тоже имеется…

Леонид Фридкин, «БелГазета»