Белоруска в Германии: Сердце болит за Беларусь

Случчанка в шоке от высказываний Лукашенко о коронавирусе.

Белорусы, которые живут за рубежом, как и мы, боятся заболеть коронавирусом или стать переносчиком инфекции. Однако всех их объединяет дополнительная общая боль — близкие им люди сейчас далеко. И попасть к ним они в ближайшее время не смогут, ведь границы закрыты, а самолеты не летают. Как они живут, в чем черпают силы, читайте на сайте naviny.by.

Наталия Шелег переехала из Слуцка к мужу Евгению Кёльну в Германию год назад, семья живет в городе Лар (земля Баден-Вюртемберг) на границе с Францией — в тридцати километрах от Страсбурга.

Наталья по профессии фельдшер, но подтвердить белорусское медицинское образование в Германии сложно — она посчитала, что на это ей понадобится около шести лет, значительную часть которых займут языковые курсы. Только на медицинский немецкий необходимо потратить год. Причем, говорит женщина, если фельдшер в Беларуси — это высококвалифицированный работник, относящийся к среднему медперсоналу, имеющий право на прим пациентов без врача, а также самостоятельную работу с медсестрой на скорой помощи, то в Германии фельдшер — это младший медперсонал.

Наталья от медицинской карьеры вынуждена была отказаться, пошла на курсы персональных ассистентов и планирует ухаживать за пожилыми людьми. Обучение на эту специальность длится один год.

Но сейчас курсы на карантине. Наталья нашла работу в другом городе — в 50 километрах. Будет жить в семье и ухаживать за пожилым человеком.

Наталья: — В нашей местности Германии визуально карантин выглядит так — люди сидят по домам, и город полупустой, как обычно в воскресенье. Но люди все же гуляют, ездят на велосипедах. Стараются держаться на расстоянии, в магазинах продавцам поставили защитные щиты из пластика

В некоторых регионах более жесткие правила, например, в Баварии на границе с Австрией.

По всей Германии не работают кафе и рестораны, школы и детские сады. Особого контроля соблюдения правил не видно, но штрафы тем, кто собирается больше двух человек, есть.

— Немцы показывают себя как дисциплинированный народ?

Наталья: — По-разному. Месяц назад под Дюссельдорфом был несанкционированный концерт, в районе Гамбурга — свадьба на 500 человек.

Когда было точечное закрытие некоторых школ, случалось, что дети решали, что у них каникулы — группами собирались на улицах, ходили в магазины и устраивали вечеринки. Собственно после этих инцидентов и был 19 марта введен карантин, теперь люди соблюдают правило массово не собираться, но, по моим наблюдениям, не очень серьезно относятся к своей защите. В перчатках в магазине редко человека увидишь, респираторов нет в продаже.

У них о многом совсем не такое представление, как у нас. Когда коронавирус начал распространяться, я задумалась о дезинфекции подъездов нашего дома. Мы купили этиловый спирт, я обработала во всех трех подъездах нашего дома ручки, перила, кнопки в лифте. И написала объявление с призывом поддержать нас в проведении дезинфекции. Расчертила график, в который внесла свою фамилию, и стала ждать.

Меня никто не поддержал, а через неделю нам пришло письмо из домоуправления.

Евгений: — Они писали, что понимают нашу озабоченность, но мы не имеем права приносить неприятности соседям. То есть наши соседи звонили в коммунальные службы и жаловались, что чувствуют дискомфорт из-за нас. Что поделаешь, немцы ой как любят жаловаться…

И нас предупредили, что если мы не уберем объявление, нам будут грозить административные меры в связи с тем, что развешивание объявлений жильцами запрещено.

Когда я позвонил в домоуправление и сказал, что если уж мы не можем инициировать дезинфекцию, почему бы домоуправлению этим не заняться? Мне ответили, что для этого всем жильцам придется доплачивать за дополнительную работу уборщицы.

— В Германии при большом количестве заболевших в сравнении с другими странами небольшая смертность от COVID-19 и в абсолютных цифрах, и в соотношении на миллион населения. Что вы думаете на этот счет?

Наталья: — В Германии большое количество мест в реанимациях — около 25 тысяч с ИВЛ. Мы думаем, что люди выживают, потому что здесь хорошая медицина. Однако мы находимся дома из тех соображений, что койкоместа не резиновые, это значит, что всем их скоро будет не хватать. Германия стоит на пороге, за которым — дефицит мест в больнице.

Евгений: — Отменены плановые операции, люди стараются меньше обращаться к врачам, боятся заражения. Моя дочь работает в Германии стоматологом. Она рассказала, что их шеф за свои средства закупила защитные маски, причем не той степени защиты от вирусов, которые нужны. Тех, которые необходимы, попросту нет. Три пачки по 80 штук ей обошлись в 100 евро.

То же можно сказать и про Беларусь. И знаете, проблема еще в том, что если что-то случится с человеком, гипертонический криз, например, надо десять раз подумать, вызывать скорую помощь или нет, потому что можно же и заразиться.

— Что с вашей работой, Евгений?

Евгений: — Я работаю на предприятии, которое изготавливает запчасти для «Мерседес». У нас принято, что работники имеют дополнительные часы — отработанные, но не оплаченные. Так у меня более ста таких часов, и теперь я нахожусь дома в счет отработанного времени, которое позже будет оплачено по минимальной ставке.

Дома я буду две недели за счет часов переработки, в результате потеряю процентов двадцать от обычной своей зарплаты. После этого мы перейдем на сокращенную рабочую неделю, будем работать три дня в неделю. Нечто подобное было уже в 2008 году, когда мы работали два с половиной дня в неделю. Сейчас предприятие будет доплачивать недоработку за счет переработанных часов, отпускных. Когда все это израсходуется, государство будет доплачивать каждому работнику до 67% дневного заработка. Также фирма доплачивает каждому 12,5 евро в день.

— А как бизнес поддерживается?

Евгений: — Государство выделило 5 млрд евро на поддержку малого и среднего предпринимательства в виде кредита, который они могут взять в зависимости от количества нанятых людей.

Наталья: — Большая проблема с рабочей силой у фермеров. Теперь, например, — время сбора урожая спаржи, а убирать некому. И это для фермеров катастрофа. В прежние годы работу эту делали мигранты из Восточной Европы, им платят около семи евро в час, за такую сумму немцы работать не станут. Однако болгары, украинцы уехали домой. Сейчас разрабатывается документ о том, что к работе будут привлекать мигрантов с сохранением им социальных выплат.

— Вам спокойнее, что вы в Германии переживаете это время, а не в Беларуси?

Наталья: — Я здесь живу, но сердце болит за Беларусь. Сказать, например, что я в шоке от того, что говорит про коронавирус Лукашенко, ничего не сказать. Я не ожидала такого непонимания от него.

Евгений: — Однако люди сами ведут себя безответственно. Посмотрите, какие толпы были на Вербное воскресенье, католическую Пасху возле церквей. Весь Минск гулял.