«Откуда мы знаем, у кого из наших учеников есть коронавирус, а у кого — нет?»

Что думают педагоги о происходящем в школах.

Коронавирус устроил настоящий стресс-тест для всей системы образования. Три недели, пока длились весенние каникулы, учителя не знали, как они будут работать дальше. Больше ясности не появилось и после того, как часть детей вышла на занятия, а часть осталась на самостоятельном обучении дома. Как проверять и оценивать их, нужно ли выставлять «энки», что делать с контрольными диктантами или изложениями, а главное, где брать силы на то, чтобы выполнять двойной объем работы? «Мы дезориентированы», — говорят учителя из разных школ и регионов Беларуси, пишет tut.by.

Представитель администрации школы: «Вайбер стал основным средством управления нашим образованием»

— Из числа официальных документов за последнее время к нам поступило только письмо из райисполкома о том, что теперь их запрещено посещать… И положения о бесчисленных конкурсах творчества, — говорит представитель администрации одной из минских школ. — Никаких инструкций от Министерства образования, как действовать в этой ситуации, нам не прислали. Их заменяют устные распоряжения от управления образования или сообщения в вайбере. Главный посыл руководства — действуем по обстоятельствам. Как эти обстоятельства сложатся завтра, мы не знаем. Учителей информируют в последнюю минуту — накануне вечером или в любой другой момент. Я себя ловила на мысли, что зачастую первую информацию мы получаем из СМИ, и уже потом начинается какое-то шевеление у нас.

Вайбер теперь стал основным средством управления образованием. За последнее время мы не получили ни одного официального документа или рекомендации. В чатах руководители управлений принимают распоряжения по маскам, санитайзерам и т.д. Утром может быть одно решение, к вечеру оно видоизменяется. И так мы работаем.

У нас не так много детей в школе, поэтому контактируем с ними в вайбере: пересылаем фото и скриншоты, даем обратную связь. Поскольку управление требует накопляемость оценок, выставляем их за выполненные дома задания. Но насколько объективно можно оценить работу ученика, который разбирал эту тему самостоятельно или при участии родителей? Я не знаю, рекомендаций на этот счет нет, поэтому мы решили подходить бережно, в пользу ученика. Он уже молодец, что понимает: все равно нужно продолжать учиться.

У учителей сейчас колоссальная нагрузка. Я очень им благодарна, что в этой ситуации они не отказались выполнять свою работу. У каждого свой окоп. И они его роют, потому что понимают: предмет останется за ними, это их ответственность. Я горжусь своими коллегами, потому что они работают, несмотря ни на что. Пока у меня никто не спросил, как это будет оплачиваться, а ведь они работают сверх своей нагрузки — и вечером, и по ночам.

И мне больно, что мы, учителя, оказались в ситуации, когда до нас никому нет дела. Мы идем в класс, но не знаем, кто к нам пришел и с чем. Нужно улыбаться, вести урок, как обычно… Слава Богу, наши учителя не болеют. В нашем окружении контактов какого-либо уровня тоже не было. Надеемся, сможем достойно пережить эту ситуацию и не потеряем себя как люди.

Я поддерживаю коллег и чувствую, что они поддерживают меня. Мы бодримся, окунаемся в педагогический процесс, пробуем придумать, как все организовать эффективнее своими силами. Такими проблемами и стараемся жить в своем коллективе. Это не дает почувствовать себя одиноко. Хотя вижу, что некоторые в отчаянии. А вот дома тяжело: начинаешь все это обдумывать — и чувствуешь такое бессилие. Я взрослый человек, я уже бабушка, а мне непонятно, что происходит вокруг.

Учитель иностранного языка из Гомеля: «Откуда мы знаем, у кого из наших учеников есть коронавирус, а у кого — нет?»

— У нас многие учителя ушли на больничный. Мне самой нужно было делать небольшую операцию, которая могла потерпеть. Но не стала откладывать ее на лето, а сделала сейчас, чтобы побыть на больничном и не встречаться с большим количеством людей. Хотя детей в школу ходит мало. Коллеги говорят, что в классе по 4−5 человек, — рассказывает гомельский учитель. — Классный руководитель моего ребенка ушла в отпуск за свой счет до конца апреля. У нее много хронических заболеваний, и она опасается за свое здоровье, ведь дети если и болеют, то практически бессимптомно. Откуда мы знаем, у кого из наших учеников есть коронавирус, а у кого — нет? Но по вайберу учительница продолжает работать с детьми: высылает им задания, принимает фото тетрадей на проверку. Нас такая работа устраивает.

Еще 5−6 учителей находятся на больничном. У двоих температура. Что с остальными, я не знаю. Уйти в трудовой отпуск нам пока никто не предлагал, но по собственному желанию отпускают.

Даже на больничном я общаюсь со своими детьми. Если они пропустят материал, то наверстывать потом будет сложно. Родители не против, чтобы дети были заняты дополнительно. Поэтому мы с ними контактируем в вайбере, во "ВКонтакте". Я им высылаю задания — дети присылают мне фотоотчеты, я их проверяю и выставляю примерные оценки. Сама подыскиваю им видео в Youtube, записываю аудиосообщения, объясняю, что нужно понять в этом правиле и как его применить.

Ситуация сейчас такая, что нет никакой определенности, как работать дальше. На днях вроде поступила информация: на сайтах всех школ Гомеля нужно сделать раздел «Индивидуальное обучение». Сейчас педагоги наполняют этот раздел информацией. Если все пойдет в таком духе, то отпадет надобность общаться через мессенджеры.

А пока коллеги разрываются. Работают и в школе, и после школы. Нет единства требований, и люди этим недовольны. Учителю в данной ситуации сложно. Можно работать с детьми дистанционно, но тогда нужно посвящать этому все время и сидеть дома. А кто ж это позволит?

Учитель иностранного из Брестской области: «Шесть часов ушло на разработку хорошего и понятного материала для тех, кто дома»

— На уроки приходит 2−5 учащихся. Проводим все занятия по расписанию, затем столько же времени тратим на подготовку материала детям, которые сидят дома. Своего ребенка я вынуждена отправлять в школу, потому что времени, чтобы объяснить ей новый материал, уже нет, — говорит учитель иностранного. —  В класс дочери ходят пять человек. Когда я спросила ее классную руководительницу, кто еще эти безумные родители, она ответила: «Два педагога и два врача. И еще одна девочка, которой просто надоело сидеть дома».

После шести уроков я возвращаюсь домой и опять сажусь за компьютер. На днях подняли вопрос об оплате, на что нам ответили: «Вы что, к урокам не готовитесь?» В общем, дополнительно никакие премии платить никто не собирается.

Но одно дело написать план урока для себя, состоящий из десяти предложений с сокращениями и заметками, и совершенно другое — создать план урока и подготовить материал для учащихся. Если в 10−11 классе я еще могу написать номер упражнения и страницу, дать ссылку на дополнительное задание на различных ресурсах (на поиск чего тоже требуется время), то в 3-м классе на подготовку урока у меня ушло полтора часа. Пришлось в деталях описывать правило, на диктофон записывать новый лексический материал, загружать на файлообменник все аудио и видео и только потом размещать весь урок на сайте.

Получается: или я делаю хорошие уроки для детей — и тогда у меня не хватает времени на свою семью, или просто пишу "упражнение такое-то" — и тогда это становится проблемой родителей, как понять и разобрать новую тему. Пока выбираю первый вариант, но сил работать в таком режиме остается немного.

Вот сейчас у меня за день висит 15 непрочитанных писем от учеников. Я три дня разбирала всю почту, на четвертый сказала себе: надо вспомнить еще и о том, что у меня есть семья.

Администрация нам говорит: «Так не проверяйте работы детей!» Якобы ни в одном официальном документе, которые пришли из облисполкома, ничего не сказано об обратной связи с учениками. Хорошо, мы можем так поступить. Но от этого в первую очередь пострадают дети!

При любом вопросе и возмущении предлагают написать заявление. Я не отказываюсь делать дополнительную работу по подготовке материала учащимся, но я хочу получать за это деньги. Позавчера у меня было шесть уроков, столько же времени — 6 часов — ушло на разработку хорошего и понятного материала для тех, кто дома. Почему медикам оплачивают переработку и напряженность, хоть я понимаю, что ответственность их работы не сравнима с нашей, но тем не менее… Учителя уже не люди?

Учитель начальных классов из Гомельской области: «Сейчас — а такое бывает редко — администрация школы на одной волне с учителями»

— Закончились каникулы, и в понедельник начались занятия. В мой первый класс пришло около 25 процентов детей. У учителей первые дни в голове был легкий раздрай. Часть детей в школе, остальные — дома. Как их учить, никто конкретно не говорил. Тем более, когда твои дети — это первоклассники.

Сама я проводила уроки в школе, шла домой и начинала записывать видеоролики для тех, кто дома. Брала тетради, учебники, альбомные листы и фломастеры, рисовала схемы, таблички, объясняла, как что делать. По всем заданиям давала пояснения. Пока вроде не было звонков от родителей, что кто-то что-то не понял.

Со среды нас всех перевели на дистанционное. И слава Богу, потому что такой ритм долгое время было бы сложно выдержать.

Теперь начинаю работать в 8 утра — и до ночи, поскольку у некоторых родителей посменная работа, и присылать выполненные задания они могут и утром, и вечером, и ночью иногда.

Сейчас — а такое бывает редко — администрация школы на одной волне с учителями. У нас такое взаимопонимание, какого не было никогда. И нас понимает администрация, и мы идем навстречу. Например, нам разрешили не приходить в школу и работать из дома, потому что в школе довольно неважное интернет-соединение, когда много людей начинает подключаться, тебя выбивает. Мы, со своей стороны, готовим всю документацию, чтобы подстраховать директора и завуча.

Наш учительский чат стал более рабочим. Делимся тем, кто что нашел, сбрасываем друг другу уроки, делим нагрузку, координируем между собой работу. Я, честно, удивляюсь, как мой коллектив в этой ситуации мобилизовался и показал себя.