История группы Tor Band из Рогачева, написавшей знаменитые протестные хиты

Песню «Мы не народец!» можно услышать на каждом воскресном Марше, а клипы музыкантов собирают сотни тысяч просмотров.

Группа Tor Band из белорусской провинции летом сделалась одним из символов протеста. Песню «Мы не народец!» можно услышать на каждом воскресном марше, а клипы музыкантов собирают сотни тысяч просмотров. При этом сами участники группы — фотограф и звукорежиссер из местного Дома культуры — продолжают работать в Рогачеве, записывают новые песни и подслушивают, о чем говорят люди. Журналист onliner.by Александр Чернухо побывал в родном городе музыкантов и записал их историю.

Рогачев спит. Это его нормальное состояние — в нем город находится даже под давлением мощных катаклизмов. На симпатичном местном стадионе тренируются подрастающие легкоатлеты, пацаны после уроков дружно шагают в спортивные секции. Те, кто постарше, привычно жалуются на низкие зарплаты и отсутствие перспектив и развлечений. В общем, смело езжайте в любой другой город с сопоставимым населением — услышите примерно то же самое.

Кое-как Рогачев расшевелился в прошлом году. Летом на центральной площади здесь давали настоящий рок-концерт. По-взрослому: с живым звуком, с музыкантами, у которых из гитар торчали настоящие провода, с файер-шоу и не-пойми-каким рэпером, навязанным городской администрацией. Музыканты Tor Band и организаторы того сейшена по совместительству говорят про последнего так: «15 минут позора — и все в порядке». Они же утверждают, что в тот день на центральной площади собрался вообще весь город, а потом местные еще месяц обсуждали увиденное и услышанное.

Сейчас представить себе Tor Band на центральной площади хоть какого-нибудь белорусского города нереально. Песня «Мы не народец!», которая вышла в апреле, сделалась одним из символов протеста. Ее из беспроводных колонок, динамиков мобильных телефонов и проезжающих автомобилей можно услышать практически на любом воскресном марше. Клип на песню собрал свой честный миллион просмотров на YouTube, другие песни группы — более скромные, но все же сотни тысяч.

Фото: onliner.by

Дима и Женя — два участника группы — про такой поворот событий думали вряд ли. Парни уже лет десять играют вместе и являют собой наглядную историю рогачевской рок-музыки. Дима — фотограф, 12 лет проживший в Москве и вернувшийся в родной город помогать маме. Женя — звукорежиссер местного Дома культуры, каким-то чудом до сих пор хранящий в государственной структуре трудовую книжку. Их история в принципе наполнена противоречиями и удивительными случайностями.

«Когда уехал в Москву, с собой у меня были спортивный костюм и гитара»

Дима — автор песен, вокалист и гитарист Tor Band — уехал в Москву под гнетом обстоятельств. Парень учился в Могилеве, накануне распределения решил, что возвращение в Рогачев плохо скажется на его карьерных амбициях и печени, и в итоге очень быстро уехал в Москву.

Фото: onliner.by

— С собой у меня были спортивный костюм и гитара. Я позвонил маме и сказал: «Привет, я в Москве», — рассказывает Дима. — Мама кое-как наскребла $100 и отправила их мне. Я нашел себе комнату, и в тот же вечер ее хозяева украли у меня все деньги и выгнали из квартиры. В общем, Москва — мой город.

Тем не менее парень остался там на 12 лет. Работал человеком-рекламой, дизайнером игрушек и упаковок, а параллельно рубил рокешник с московскими ребятами.

Женя в это время работал в Доме культуры и крепко пил.

Фото: onliner.by

— Пили там все, жутко пили. Я начал подрабатывать в ДК еще в школе и в итоге там и остался. Шутка — не шутка, но в 20 лет я уже завязал с алкоголем. Ну а какие здесь еще перспективы?

Сюда приходят молодые специалисты, отрабатывают свои два года и уезжают. Их и заинтересовать нечем, и перспектив для развития они не видят. Наш отдел по делам молодежи возглавляет далеко не молодежь. Сейчас мне 30 лет, и месяц назад меня пригласили на день рождения к 20-летним ребятам. Я не понимал, о чем они разговаривают, и ту музыку, которую они слушают. А как 50-летние дядьки и тетки могут с ними работать и чем-то их заинтересовать? Это просто невозможно.

Предыстория группы Tor Band начинается около десяти лет назад, когда Дима приехал в Рогачев вместе со своим московским коллективом.

— Нас пригласил выступить на местечковом фестивале человек из Рогачева. Я родом отсюда и предложил московским ребятам: «Давайте устроим в Рогачеве немного бесплатного рок-н-ролльчика». Приехал, повстречался с Женей — он тогда играл в группе Sex. Играли они… дичь. Я увидел, что есть запал, а рока нет, и подумал, что надо его добавить. В итоге стал играть с ними.

Название Sex не нравилось даже самим участникам группы, но каким-то образом коллектив просуществовал еще некоторое время и даже успел съездить в тур по Украине. Причем достаточно странным образом: планировалось, что на гастроли поедет московская группа Димы.

Фото: onliner.by

— Я своим ребятам из Москвы сказал: «Парни, отбой. Наш коллектив прекращает существование, а в тур едет Sex». Так мы на неделю отправились в Украину с концертами. У нас тогда было четыре песни, которые мы растягивали на 40 минут: делали всякие конкурсы, соответствовавшие названию группы. Это была какая-то дичь. Потом дичь закончилась: нас заметил другой директор и сказал, что с этим названием мы вообще ни на какую радиостанцию не попадем.

Группа переименовалась в «Ойра!», на следующий день отыграла концерт в киевском Зеленом театре с «Ляписом Трубецким», Louna, Lumen и FPG, чуть позже созрела для полноценных сольных концертов и выступления с Юлией Коган, которая только-только ушла из «Ленинграда». В общем, сложно представить себе более удачный перезапуск. Но в какой-то момент у директора группы случился конфликт с одним из ее участников.

— Меня стали возить на концерты в Россию без остальных музыкантов «Ойра!». Поначалу вопросов не возникало: значит, директор так видит развитие группы. А потом у нас состоялся разговор…

Все дальнейшие конфликты и споры, возникшие вокруг группы «Ойра!», пересказывать бессмысленно. Были не глядя подписанные документы, творческие разногласия и все прочие прелести, с которыми рано или поздно сталкивается любой музыкант. Все привело к тому, что группа некоторое время выступала вообще без названия. А потом, три года назад, появился коллектив Tor Band.

— На афишах байк-фестивалей организаторы писали «экс-Ойра!» — вспоминает Женя. — А потом мы решили, что нужно все это как-то упаковать. Должно было быть что-то «мужское» — такое, что может по голове дать. Загуглили: неужели больше нигде нет группы Tor? Хотя бы на постсоветском пространстве. Смотрим — нет. Господи, ну такое название! Даже фильм выходил.

«Люди сначала боялись сниматься в клипе, но потом все изменилось»

Уже под вывеской Tor Band группа переживает самый удачный период в своей карьере — во многом благодаря песне «Мы не народец!», которая неожиданно для Димы и Жени выстрелила и сделалась своеобразным гимном. Сама песня, хоть и имеет конкретного автора, все же основана на фольклорных мотивах.

— Я принес песню в апреле — тогда еще не было никаких протестов, никого не закрывали, все было хорошо и ровно, — говорит Дима. — По сути, мы не могли планировать такую реакцию, потому что песня изначально не планировалась как протестная. Люди нам пишут: «Классный протестный трек!» Но он патриотичный, а не протестный. Это песня о том, что на самом деле думают о себе люди. Фразы про «народец» вызвали негодование и у меня, и у огромного количества людей. Это очень сильно ударило по самолюбию белорусского народа.

Весной я решил: надо пособирать, о чем люди говорят, повыписывать основные тезисы и зарифмовать их. Тогда был коронавирус, и я услышал такие вещи: «Да что он нас за быдло считает?», «Мы что, стадо овец?». А я записываю: «Мы не быдло», «Стадо» и дальше по тексту.

По сути, наша задача — упаковать базовые тезисы, о чем говорят люди. Мы тоже люди, нас тоже задевают оскорбления. Они всех задевают. Нельзя так относиться к своему народу. И это не обида, это адекватный ответ на ту ситуацию, в которой тебя начинают обижать и принижать.

Фото: onliner.by

Песня вышла в июне, и музыканты решили снять на нее клип: предложили людям записать видео, на котором они поют припев композиции. Поначалу было сложно: людей отпугивал достаточно смелый текст песни.

— Я высылал людям припев песни, а в ответ мне писали: «Ты что?!» Я говорю: «А вы не согласны?» А мне: «Я боюсь». Тогда я для заманухи начал выкладывать в Instagram кусочки припева, и многие решились на съемки: мол, раз кто-то не побоялся, то и я не буду. Нужное количество видео было очень сложно набрать, но те ребята, которые в итоге попали в клип, — это самые отчаянные и смелые люди на тот момент.

Работа над следующим видео — на песню «Жыве!» — велась куда проще: достаточно было один раз выйти в прямой эфир в Instagram и пригласить людей на съемки. Приехало больше 70 мужчин со всей страны.

— Когда мы на берегу Днепра увидели количество машин, у нас глаза были по пять копеек, — рассказывает Женя. — По городу поползли слухи: там вроде банда какая-то приехала, сейчас, наверное, разборки начнутся. Месиво будет какое-то! А там все в черных майках, без символики — люди вообще не понимали, что в городе происходит. Много машин с номерами из разных регионов, все они едут куда-то сплошной колонной — это, конечно, очень смутило местных.

Свои нынешние отношения с местной властью музыканты Tor Band описывают лаконично: «Их нет». На самом деле это описание достаточно далеко от истины. Во-первых, потому что Женя до сих пор работает звукорежиссером в местном ДК, который находится в подчинении отдела идеологии, культуры и по делам молодежи райисполкома.

Фото: onliner.by

— Я думал, что мне, скорее всего, придется уйти. Но сразу сказал, что по собственному желанию писать не буду, хотите — увольняйте. Но я единственный звукорежиссер в городе: если уйду, здесь не будет ни одного мероприятия.

Kогда позвали работать на митинг после выборов, я сказал: «Извините, можете применять дисциплинарное взыскание». Но обошлось, в итоге нашли человека из района.

Во-вторых, диалоги с местной властью все же были, еще до выборов.

— Еще до песни «Мы не народец!» мы выпустили две композиции, после которых нам начали звонить из райисполкома, — объясняет Дима. — Мы им сказали: «Ребята, это еще не самое страшное из того, что вас ждет впереди. Наготове еще две-три песни».

Теперь даже мысль об организации концерта Tor Band звучит несколько утопично. Вдобавок сигналы Дима и Женя получали не только от местной власти, хоть и говорить об этом у музыкантов желания нет. Достаточно упомянуть: до определенного момента в составе группы был третий участник, теперь его нет.

— С этого лета мы перестали строить планы дальше, чем на следующий день. А какой смысл в планировании? Сегодня ты сидишь здесь, а завтра — уже в другом месте. Все это прекрасно понимают. Как можно что-то спланировать на неделю вперед? Прямых разговоров с нами не было. Но мы живем в маленьком городе, и нам недвусмысленно давали понять: ребята, готовьте задницы. У нас не стало одного участника группы. И не просто так.

Фото: onliner.by

С ним провели серьезный диалог, и он принял решение, что ему есть что терять. И любое наше передвижение в сторону Минска — это тоже определенный риск. Все это понимают. Согласовать наш концерт с городской администрацией невозможно, а проводить его без согласования — статья.

С другой стороны, у нас не возникало вопросов, продолжать ли играть. У нас были песни, которые мы хотели выпустить: треки «Жыве», «Кто, если не ты», была колоссальная поддержка. У нас появилось столько знакомых по всей стране! Мне вообще кажется, что белорусы научились любить себя. Такой любви еще никогда не было, и чувство патриотизма сейчас зашкаливает. Мы узнали свою страну. Никто не подозревал, что система, которая выстраивалась 26 лет, приведет к такой консолидации.