«Мы увидели африканское сафари, когда люди на джипах стреляли в людей». Есть ли выход у Лукашенко?

Пятого ноября официально закончится пятый президентский срок Александра Лукашенко – его инаугурация состоялась 5 ноября 2015 года.

Со дня выборов, когда Лукашенко заявил о своей "победе", в Беларуси не заканчиваются ежедневные акции протеста, а по воскресеньям проходят многотысячные марши. 

Власти жестоко подавляют несогласных с режимом: с начала избирательной кампании уже более 17 тысяч человек были задержаны за мирные акции, тысячи оштрафованы, отправлены на "сутки", избиты, подвергнуты пыткам. Но люди все равно выходят на улицы и мирно выражают свой протест против режима Лукашенко.

На Марше против террора, который состоялся 1 ноября, силовики задержали более 300 человек, в отношении 231 из них Следственный комитет возбудил уголовное дело за якобы участие в "массовых беспорядках". При этом 2 ноября Лукашенко заявил, что, дескать, не против инакомыслия и вообще не может "существовать в каком-то пространстве, где нет иной точки зрения".

Почему эта неделя важна для Беларуси и какой выход может быть у Лукашенко, в эфире Настоящего Времени рассказал Анатолий Котов, в прошлом – заместитель заведующего отделом в Управлении делами президента Беларуси.

– Сейчас Лукашенко заговорил о том, что он не против инакомыслия, и даже привел в качестве примера совещание, которое проходит у вас в кабинете. На фоне жесткого разгона вчерашнего звучит это как попытка оправдаться. Или как вы это понимаете?

– Есть, во-первых, несколько соображений, которые, наверное, стоит донести. Первое: если реагировать на то, что сегодня произошло, это интересное совещание по поводу инакомыслия с главой православной церкви Беларуси, при этом на этом же совещании было сказало, что католики Беларуси немножко заигрались в инакомыслие как раз и получают инструкции где-то в Варшаве. 

Соответственно, наверное, я бы это назвал как вообще попытку поиграть на конфессиональных предпочтениях белорусов. И ничем иным, как дополнительным разжиганием межконфессиональной розни, которой никогда не было на территории Беларуси, назвать это достаточно сложно.

Вторая история – то, что происходило в эти выходные. Да, действительно, жесткий разгон. 

Мы впервые увидели в Беларуси фактически африканское сафари, когда люди на джипах, на микроавтобусах ездили по полю и стреляли в людей.

Каждый день хочется сказать, что мы достигли какого-то дна, но, наверное, каждый воскресный марш показывает, что власть этого дна не достигла.

– Куропаты – это еще такое место особенное, все-таки это в некотором смысле история священная: там место гибели людей. И вот там все это выглядело немножко не так, как если бы это происходило на улицах.

– Да, в любом случае это выглядело просто ужасно. 

В Куропатах расстрел людей на костях похороненных людей – это вообще кощунство.

Сегодняшняя история и попытки рассуждать на тему того, кто выражает правильные мысли с точки зрения религиозной (то есть православные в Беларуси – это окей, католики – это ужас, мусульмане молчат) – это абсолютно неправильная позиция, которую не может позволить себе человек, находящийся во главе государства и априори который должен являться нейтральным с точки зрения конфессий. Он должен уважать всех.

(Лукашенко 2 ноября заявил, что "государство и общество должны считаться с тем, что большинство граждан отдает предпочтение какому-либо течению, в случае Беларуси – православию".)

– Давайте опишем признаки человека, которого рисует сейчас Лукашенко белорусскому обществу как человека, лояльного Лукашенко. Это, во-первых, любит Лукашенко. Во-вторых что – православный обязательно?

– Нет, во-вторых, любит Лукашенко, и на этом все заканчивается.

– А, и все, да? То есть не надо пытаться придумывать все остальное.

– Да. На этом заканчивается.

На самом деле, эта неделя в Беларуси очень важная с той точки зрения, что даже по Конституции, даже если не брать во внимание то, что 23 сентября человек себя сам инаугурировал, пятого [ноября] – последний день полномочий. 

И могла бы быть красивая комбинация для России. Изменилась риторика на российских телеканалах очень серьезно: Владимир Владимирович сказал интересные вещи в отношении того, как должно выстраиваться разрешение кризиса в Беларуси.

Возьму на себя смелость подсказать интересный выход. Пусть 5 ноября будет последним днем, когда Александр Григорьевич находится у власти. 

Россия поздравила с переизбранием, но не признала инаугурацию, поэтому пятого числа истекают полномочия. Пусть на свободу выйдут все политзаключенные и кого-то назначат премьер-министром, кто будет исполнять обязанности президента.

– По поводу политзаключенных тут есть один нюанс: пусть, конечно. Семьсот уголовных дел и вот огромное дело на 231 человека за одни выходные – это попытка сжечь мосты или как к этому относиться? Кстати, кто их расследовать будет?

– Расследовать эти дела по-честному не будет никто. У нас уже есть инсайды, что ни одно заявление, которое подано в отношении насилия со стороны работников правоохранительных органов, все на следующей неделе будут получать отказные материалы. 

Но это не значит, что не будет какого-то другого уголовного преследования. Павел Латушко объявил о создании национального антикризисного управления, и, в общем-то, я поддержал эту идею.

Мы готовы со следующей недели начать очень серьезную кампанию по привлечению людей к ответственности. Для начала в соответствии с английским правом. Оно позволяет экстерриториально привлекать людей к уголовной ответственности за пытки. Затем на основании заключения Комиссии ООН по пыткам, в соответствии с другими юрисдикциями.

– То есть вы обращаетесь в Лондонский суд, я так понимаю?

– Фактически да. Есть план на следующей неделе запустить профессиональную международную кампанию с участием юристов из Беларуси, Польши и Великобритании.

– Пятое ноября – это четверг, то есть, по вашему представлению, по вашим рекомендациям, в пятницу, еще в рабочий день на этой неделе, Москва должна успеть что-то сказать по этому поводу. Я вас правильно понимаю?

– Абсолютно, да. Есть красивый выход для России из ситуации без возбуждения каких-то антироссийских настроений в Беларуси. Потому что очевидно по тональности, которую мы видим на главных телеканалах за последнюю неделю, отношение к действующей власти в Беларуси – пока еще действующей, – оно очень серьезно изменилось.