Княжество в Давыд-Городке: от походов к Черному морю до ВКЛ

Неизвестная история давыд-городцких князей.

Всё началось с пожара. 6 мая 1936 года, в день святого Юрия, в первой половине дня, когда большинство взрослых были на богослужении в древней Юрьевской церкви, в восточной части Давыд-Городка вспыхнул пожар. Внезапно поднявшийся ветер буквально за несколько минут разнес огонь на весь квартал. Прибежавшие люди из-за ужасного жара почти не могли бороться со стихией, в результате чего сгорела едва ли не треть города.

С этой же стороны, на правом берегу Горыни, находится Замковая гора, на которой располагалась деревянная Воскресенская церковь. В тот день она не работала. Под воздействием сильного ветра пожар перебросился сюда, и церковь сгорела.

По инициативе общественности было решено построить на горе новую, только уже каменную церковь. Начали копать котлован под фундамент и никак не могли докопаться до грунта – культурный слой оказался толщиной около пяти метров. При копании все время встречались колья, доски, бревна, настилы, которые распиливали и выбрасывали. Докопались до помоста из толстых дубовых досок, его разобрали, и под ним оказался подвал: в ряд стояли 13 гробов. И здесь местный священник Беляев сделал непростительную ошибку. По его распоряжению гробы были разбиты, а останки покойников зарыты в другом месте. Находились ли в гробах какие-то вещи – осталось неизвестно.

Получив сообщения об этом, из Вильни в Давыд-Городок приехал известный ученый-краевед, председатель Беларуского научного товарищества Антон Иванович Луцкевич (1884—1946).

Вот выдержки из его протокола, часть которого была помещена в виленском литературно-научном журнале «Калоссе» (1937 год, № 2) в статье «Княжеские могилы в Давыд-Городке»:

«Так называемая Замковая гора в Давыд-Городке предоставляет округлую возвышенность, более высокие склоны которой обращены к Горыни. Верх горы обведен земляным валом. В южной части вала – выемка: вьезд… Вокруг в раскопе в разных местах остатки деревянного замка. В северной части городища, на глубине 4 – 5 метров под деревянным помостом, открыли подвал, в котором правильными рядами, с отступом около полуметра, стояли дубовые гробы – числом 13. При нас были открыты в раскопе еще два таких же гроба.

Гробы предоставляют очень интересный и редко встречающийся тип. Это ящики из дубовых досок, длиной 2,30 метра. В концах днища и крышки сделаны пазы, в какие установлены концевые и боковые стенки без наклона ко дну и крышке. Нигде нет гвоздей и вообще следов железа. Доски грубые, вырублены топором, признаков использования пилы нет.

В гробах были кости, но во время переноса все они перемешались. Никаких вещей при ниx не было найдено, кроме туфель из лосиной кожи (две пары их привезены в Беларуский музей)… Под черепами везде следы густых волос».

После изучения места находок и иx самих Луцкевич пришел к выводу, что землекопы дошли до остатков замка и места захоронения его владельцев – здешних князей. Это место он так и назвал – Княжеские могилы.

Черепки посуды, найденные Луцкевичем в раскопе, были посланы на экспертизу известному специалисту по славянской керамике профессору Пастернаку во Львов. Ученый пришел к выводу, что черепки из нижних слоев относятся к XII веку, из верхних – к XVII—XVIII вв.

Открытие княжеских могил в Давыд-Городке стало сенсацией и обошло всю польскую печать. В то время в Люблине находилось учреждение по охране памятников польской древности. По его просьбе в Давыд-Городок была направлена исследовательская экспедиция, которую возглавил известный ученый – доктор философии и истории Роман Иванович Якимович (1889—1951). Раскопки Замковой горы он вел два летних сезона в 1937—1938 годах.

По сути, был раскопан средневековый населенный пункт городского типа, самый древний слой которого относился к XII веку.

Главная улица была выложена колотыми дубовыми плашками, которые держались на своеобразном деревянном каркасе из многочисленных лаг, положенных под настилом вдоль и поперек. Другие улицы были узкими, шириной 1,5 – 2 м; они не имели сплошного покрытия, а только с одной стороны были своеобразные тротуары – отесанные длинные бревна. Вдоль улочек, почти впритык друг к другу, стояли жилые дома.

Было раскопано 12 таких строений. Каждое из них представляло собой однокомнатный квадрат 4 x 4 м и строилась из очень прочной сосны. C внешней стороны они обмазывались животным навозом, смешанным с корой. В лачуги вели двери шириной в полметра, в них были деревянные полы и глинобитные печи. К лачугам примыкали плетеные из лозы строения, являвшиеся хлевами для домашней скотины.

При раскопках было найдено значительное количество хозяйственных инструментов и предметов домашнего обихода, главным образом деревянных и костяных. Это клепки и днища деревянной посуды, вытесанные топором, двусторонние гребни, ложки, лучина для освещения. Из кости рога найдены шила, иглы для плетения рыбацких сетей, плитки художественного изготовления. Из металлических предметов – ножны, наконечники копий, шило из рога с бронзовой ручкой, бронзовый колокольчик. На центральной улице найдено много остатков стеклянных браслетов разного цвета восточного происхождения. В кучах-свалках много костей, среди которых кости диких животных.

И все-таки самое интересное – это княжеские могилы, как назвал их А. Луцкевич. Несколько удалось найти и Р. Якимовичу. Он открыл остатки двухкамерной небольшой церкви с остатками деревянного креста рядом со звонницей, под которой были предыдущие постройки. Под церковью снова был открыт подвал, где находились 10 деревянных саркофагов, как их назвал ученый: сделанные из красных дубовых досок, свыше двух метров длины, весьма совершенно обработанные топором. Соединение отдельных частей – исключительно плотное, с применением пазовых запусков, без единого гвоздя. В саркофагах лежали останки взрослых мужчин и женщин, детей. У ниx были густые волосы светлого цвета.

В гробах никаких ценностей не нашлось. Сохранились только остатки одежды из полотна, фрагменты обуви из мягкой кожи, женского капюшона, куски очень тонкой ткани, а также кружева с тесьмой голубого шелка.

По результатам своего исследования доктор Роман Якимович издал интересную работу «Давыд-Городок», которая вышла в 1939 году в Пинске. Он первым высказал мысль, что основателем Давыд-Городка явился один из Рюриковичей, князь Давыд Игоревич (1057—1112), внук Ярослава (Мудрого), и что Княжеские могилы – это семейные склепы похороненных потомков владельцев этого замка.

Материалы исследований и экспонаты А. Луцкевич передал Беларускому музею в Вильне, а Р. Якимович – Археологическому музею в Варшаве.

Последние раскопки Замковой горы производила в 1967 году, через 30 лет, археологическая экспедиция Института истории Академии наук БССР под руководством Петра Федоровича Лысенко (1931 г.р.; доктор исторических наук, профессор).

На восточной части Замковой горы сделали раскоп, в котором открыли культурный слой, имевший толщину свыше четырех метров. В свою очередь он делится на пять стратографических слоев, каждый из которых относится к соответствующему периоду, охватывающему одно – два столетия. Здесь тоже были открыты остатки строений, которые воздвигались ярусами – друг на друге – по мере разрушения предыдущих. Жилые и хозяйственные помещения относятся к единому типу, который был также в Турове и Пинске. В Древней Руси жилище традиционно строили углами по направлениям мира. С учетом этого, улицы здесь имели ориентацию северо-запад – юго-восток.

Раскопки дали интересный материал о довольно высоком уровне ремесленничества в XII – XIII вв: найдены топор, клещи слесарного типа, пружинные ножницы, пробойник, долото, бондарная пилка, ложкарь, веретена, иглы, сапожные колодки и прочее, а также деревянные и костяные заготовки. Еще были найдены гребни, подвески, перстни, браслет, что говорит об использовании украшений.

П. Лысенко подтвердил выводы Р. Якимовича, что время основания Давыд-Городка – начало XII века, и связано с князем Давыдом Игоревичем. Свои выводы ученый изложил во многих публикациях, а также в научных работах «Города Туровской земли» (1974) и «Туровская земля» (1990).

Археологическими раскопками была охвачена незначительная площадь Замковой горы. Впереди исследователей еще ждет множество открытий.

Наивысшего экономического, политического и культурного расцвета Древняя Русь достигла в период княжения Ярослава Владимировича (1019—1054), которого Н.М. Карамзин в своей «Истории Российской» назвал «Мудрым». Его стольный град Киев был одним из крупнейших экономических и культурных центров Европы того времени. Великий князь породнился со многими королевскими дворами, в частности, его дочь Анна была в 1049—60 гг. женой французского короля Генриха I, а ее сын стал королем Филиппом I. Однако еще при жизни Ярослава возникли причины, которые привели к распаду этого крупного государства. Одна из ниx – поставление Ярославом своих сыновей на княжение в наиболее крупные города Руси. По завещанию Ярослава в 1054 году его старший сын Изяслав остался в Киеве великим князем, Владимир получил Новгород, Вячеслав – Смоленск, Всеволод – Переяслав, Игорь – Владимир Волынский, Святослав – Чернигов. Так начался период феодальной раздробленности, когда в отношениях между князьями действовал принцип, что великий князь – только первый среди равных.

Игорь Ярославич княжил на Волыни до 1057 года, а после смерти младшего брата Вячеслава по решению своих братьев был переведен на его место в Смоленск, где через три года тоже умер. После его смерти Смоленское княжество было разделено между тремя Ярославичами.

Сын Игоря Ярославича Давыд не получил никакого наследства от своих дядей. Он одним из первых на Руси стал князем-изгоем (князем без княжества). Такие изгои в то время искали себе владения на стороне, которые добывали силой оружия. По мнению российского историка XVIII века Василия Татищева (1686—1750), Давыд некоторое время находился в Турове, но вскоре был заменен двоюродным братом Ярополком Изяславичем.

Тогда он отправился на Таманский полуостров, где находилось княжество с центром в городе Тмутаракань (ныне г. Тамань Краснодарского края) – в устье Кубани. Княживший здесь Олег Святославич, двоюродный брат Давыда, в 1079 году попал в плен к хазарам, а они отослали его в Византию, с которой находились в союзных отношениях. В 1080 или в начале 1081 года Давыд занял Тмутаракань, и княжил здесь, ведя непрерывную борьбу с соседними племенами. Но в конце 1083 года вернувшийся из плена Олег Святославич отобрал у него свою Тмутаракань.

Давыд уехал восвояси и начал борьбу за княжеский стол на Волыни, который он считал своей вотчиной, дарованной Ярославом (Мудрым) его отцу. В 1084 году ему удалось захватить Владимир-Волынский у Ярополка Изяславича, однако последний сумел вернуть его с помощью великого князя Всеволода Ярославича.

После этой неудачи, не имея никакой поддержки от родственников, Давыд с дружиной спустился в устье Днепра и захватил город Алёшки (ныне Цюрупинск Херсонской области), служивший торговой факторией на пути из Константинополя в Киев. Давыд сам стал собирать с греческих купцов налоги (говоря теперешним языком, занялся рэкетом). Это резко сократило доходы Киева и вызвало неудовольствие императора Византии. Великий князь Всеволод Ярославич (правил в 1078—1093 гг.) вызвал Давыда в Киев и, чтобы как-то утихомирить его, дал ему во владение город Дорогобуж на Волыни.

Недовольный этим решением волынский князь Ярополк начал борьбу с великим князем, был разбит и бежал в Польшу. С согласия Всеволода Давыд занял Владимир, но Ярополк с помощью поляков изгнал Давыда. Однако вскоре Ярополк был убит, и Давыд опять завоевал Владимир-Волынский.

Междоусобная борьба на Руси продолжалась. Первый съезд русских князей в Любече в 1097 году подтвердил права потомков Ярослава (Мудрого) на иx вотчины и целованием креста объявил о всеобщем примирении. Да не так-то оно было. Не успели князья разъехаться по своим вотчинам, как клятву уже нарушили. Давыд смог убедить великого князя киевского Святополка Изяславича (занимал престол в 1093—1113 гг.), что Василько Ростиславич, князь Теребовля, готовит заговор против великого князя, и с его согласия ослепил Василько. Опять вспыхнула борьба. Претендентами на волынский стол выступили князья Ростиславичи, братья и родственники Василько.

Давыд искал себе союзников и на востоке, и на западе. Он дважды был в Польше, заключал союз с половецким ханом и своими далеко не рыцарскими методами нажил себе множество врагов. Так продолжалось три года.

Наконец, летом 1100 года в селе Витичеве под Киевом состоялся второй съезд князей, по сути, представлявший собой семейный суд. Ведущую роль на нем сыграли великий князь Святополк Изяславич и князь переяславский Владимир (Мономах). Их подсудимым был Давыд Игоревич. Все они являлись двоюродными братьями. Действия Давыда признали вероломными и жестокими, а потому его навсегда лишили права на Волынское княжество.

Вот в это время и основал князь Давыд свой Городок (так первые три столетия назывался Давыд-Городок). Он заложил его на месте прежнего городища при слиянии рек Горынь и Неправды (или Неволи), к настоящему времени пересохшей. На холме он построил жилые дома и церковь, которые окружил мощным земляным валом с бревенчатым палисадом на нем и глубоким рвом (шириной 15 м внизу и 10 м наверху) с внешней стороны периметра.

После раскопок доктор Роман Якимович писал:

«…Князь Давыд Игоревич, получив под свою власть земли вдоль Горыни, вынужден был оценить все значение владения водным путем, который представляет Припять и Горынь, впадающая в нее в одиннадцати верстах от Давыд-Городка.

Горынь и Припять – это были водные пути, которые с Волыни, Галиции, западнобеларуских земель, начиная от Берестья, Новогородка, с края ляшского вели к Днепру – на международный торговый путь «из варягов в греки», которым можно было доплыть от Балтийского моря до Черного, и наоборот. В то время, когда Давыд Игоревич получил Погорынское княжество, главным городом в нем был Дорогобуж, но он стоял на среднем течении Горыни – далеко от Припяти. Поэтому надо считать вполне естественным, что этот очень живой и предусмотрительный князь надумал перенести столицу своего удела к месту впадения Горыни в Припять. Это давало ему возможность контролировать Припять и иметь с этого большие материальные выгоды».

Десять лет после съезда князей в летописях не встречается имя Давыда. Видимо, витичевское решение исполнялось твердо, и он находился среди своих князей-родичей в фактической изоляции.

В ответ на грабительские набеги половцев на восточные русские земли князь Владимир (Мономах) организовал против них в 1111 году поход на Дон, в результате которого степные кочевники потерпели сильное поражение. В этом походе принял участие и Давыд Игоревич, как писал в своей «Истории государства Российского» Н.М. Карамзин. Умер князь Давыд в Дорогобуже в возрасте около 55 лет.

О его смерти в «Повести временных лет» сказано:

«В год 6620 (1112)… скончался Давыд Игоревич месяца мая 25 и погребено тело его 29 в церкви святой Богородицы Влахерны на Клове».

Кловом назывался ручей около Киево-Печерского монастыря. Возможно, что в последние годы жизни князь проявлял набожность, так как его похоронили в довольно престижном месте того времени.

Известны и другие версии основания Давыд-городка. Одна из них такова:

«Быть может, в названии местечка сохранилась память о том волынском князьке Давыде Игоревиче, который ослепил Василька, князя Теребовльского, но вероятнее, судя по местным преданиям, что Давыд-Городок несравненно древнее и был построен туровским князем, принявшим крещение под именем Давыда».

/Семенов П.П. Россия: Полное географическое описание нашего отечества. Том IX. СПб., 1905, с. 559./

По этой версии основателем Давыд-городка был князь одного из ятвяжских племен. Ей противоречит другая:

«Давыдгородцы – выселенцы киевские, которые в качестве ратной дружины ходили воевать в Туровском княжестве вместе со своим князем Давыдом из племени киевского удела: какой это был князь, не определено в привилегиях, но то достоверно, что он со своею дружиной после разных воинских неудач променял меч на спокойную жизнь и основал городок неподалеку от Турова; может быть, судьба его была тесно связана с Туровским княжеством, по крайней мере, между его дружиною – нынешними давыдгородцами и туровцами существует самая тесная дружеская связь».

/Шпилевский П.М. Мозырщина./

Упомянутый выше беларуский археолог П.Ф. Лысенко отметил:

«Расходясь в мнениях о происхождении легендарного князя Давыда (киевский или ятвяжский), предания единодушно и неразрывно связывают возникновение Давид-городка с городом Туровом. Основателем Давид-городка в них выступает или сам туровский князь, или же князь, ему подчиненный, от него зависящий. По-видимому, в преданиях нашли свое отражение близость и неразрывность исторических судеб Турова и Давид-городка».

/Лысенко П.Ф. Города Туровской земли. Минск, 1974, с. 118./

Заметим попутно, что расстояние от Давыд-городка до Турова по прямой линии составляет примерно 38 км.

Вот что писал об этом городе известный беларуский историк Михаил Ткачёв:

«Из-за особенных, чисто полесских условий своего существования, укрытый среди пущ и болот Давыд-городок даже в периоды своего наибольшего расцвета как феодального владения не имел городской линии укреплений. Она полностью основывалась на мощи замка, получившего в наследство от древнего детинца его природные и искусственные оборонные качества, значительно усовершенствованные в средние века.

Замковая гора возвышалась на 5 метров над июньским урезом воды в Горыни и имела площадку округлой формы диаметром 100—110 м. Вся она была окружена мощным земляным валом, насыпанным из речного песка. Внутри насыпи находились ступенчатые деревянные конструкции. Это поддерживало определенную заданную крутизну склонов вала, особенно внешнего… Сохранившиеся остатки бывшего вала достигают высоты около 2-х и ширины в основании до 10 метров»/.

/Ткачоў М. Замкі і людзі. Мн., 1991, с. 42./

Княжество Городенское или Городецкое

После смерти Давыда Игоревича его удел был передан сыну великого князя Ярополку Святополчичу. Единственный сын Давыда Всеволод упоминается впервые под 1127 годом среди участников похода великого князя Мстислава Владимировича на Полоцк. В летописи он называется князем Городенским. В современной исторической науке закрепилась гипотеза, что это первое упоминание Гродно (Гародни, Городеня) и его князя.

Но есть и другое мнение. Крупные русские ученые прошлого Василий Татищев, Константин Неволин (1806—1855), Петр Семенов-Тян-Шанский (1827—1914) считали, что Городень надо искать на юге Беларуси между притоками Припяти – реками Горынь и Стырь. Той же мысли придерживался известный беларуский историк Митрофан Довнар-Запольский (1867—1934).

Известный современный историк Николай Ермолович, автор основательного исследования «Древняя Беларусь: Полоцкий и Новогородский период» (1990 г.), посвятил в своей книге этому вопросу специальный раздел «Две загадки». Подробно проанализировав все источники, он отверг утверждение о том, что Всеволод Давыдович и его сыновья княжили в Гродно:

«…скорее всего под ним надо понимать другое княжество рядом с Туровом и Пинском, возможно, ближе к последнему… Городеней, как и Городных, в то время было немало, и потому к их географической локализации надо подходить очень осторожно, учитывая все другие данные».

Рассматривая эту версию историка и изучив карту Погорынья, мы нашли на Столинщине в указанном месте между Туровом и Пинском деревню Городная, которая в документах впервые упоминается в середине XV века. Это деревня находилась в труднодоступной болотистой местности, далеко от речных путей сообщения, бывших главными в то время. Основного признака тогдашнего города – замка – здесь нет.

Совсем другое дело Давыд-Городок.

Женой Всеволода была Агафья, дочь великого князя Владимира (Мономаха). У ниx было трое сыновей и две дочери. Последних выдали замуж за удельных князей Владимира Давыдовича и Юрия Ярославича. Сыновья Всеволода и Агафьи Борис, Глеб и Мстислав упоминаются в летописях главным образом в событиях междоусобной княжеской борьбы.

В 1144 году Борис и Глеб участвовали в походе великого князя Всеволода Ольговича на Галич. В 1151 году Борис Всеволодович участвовал под началом великого князя Изяслава Мстиславича в осаде и захвате Киева у суздальского князя Юрия (Долгорукого). Полк Бориса преследовал отступавшего Юрия до Белгорода. Больше имя Бориса в летописях не упоминается.

Князь Глеб Всеволодович в 1167 и 1170 году помогал Мстиславу Всеславичу в его борьбе за киевский стол, а в 1173 году оба брата, Глеб и Мстислав Всеволодовичи, вместе с туровским и пинским князьями опять воевали за Киев, теперь уже помогая владимиро-суздальскому князю Андрею Боголюбскому.

Последнее упоминание третьего сына Всеволода, Мстислава, относится к 1184 году. Из всех детей Всеволодовичей сохранилось в летописях только имя Юрия.

О следующих полутора столетиях никаких документальных сведений нет, хотя княжество Городецкое (или Городенское) существовало, и правили им князья, потомки Давыда Игоревича, о чем убедительно свидетельствуют княжеские могилы, о которых сказано выше.

В XIV веке все удельные княжества, в основном мирном путем, великие князья литовские Гедимин и его сын Ольгерд объединили в единое государство. Это государство стало официально называться Великим княжеством Литовским и Русским. Однако русские удельные княжества, пользуясь наследственной автономией, существовали еще довольно долго.

В 1895 году в Варшаве вышло единственное в своем роде исследование польского историка Юзефа Вольфа «Князья литовско-русские с конца XIV ст.». В этой работе в алфавитном порядке перечислены все известные в истории княжеские роды. При этом перечисляются все известные представители княжеских семей, их родственные и имущественные отношения, должности, участие в государственно-политических событиях.

Княжеский титул известен на Руси с IX века. Но только потомки легендарного князя Рюрика, прозванные Рюриковичами, имели право на владение наследными уделами. С XIV века в Великом Литовско-Русском княжестве появилась другая ветвь князей – Гедиминовичи, потомки великого князя Гедимина.

А князья городецкие, потомки Давыда Игоревича, были Рюриковичами.

В составе ВКЛ

Со второй половины XIII века в истории Беларуси начался новый этап, который связан с объединением ее земель в Великом княжестве Литовском. Именно в рамках этого государственного образования постепенно сформировался беларуский народ со своим языком, культурой и этническим самосознанием.

Под 1235 годом летопись впервые упоминает «Литву Миндовга». Уже к 1240 году под властью Миндовга оказалось большинство земель беларуского Понемонья. В 1253 году Миндовг короновался и принял титул короля в своей резиденции в Новогородке. Созданное им государство стало ядром ВКЛ.

Объединение западнобеларуских земель князьями «летописной Литвы» происходило мирно. Это объяснялось в первую очередь политическими причинами. Создание нового государства диктовала необходимость противостояния внешней опасности, исходившей с запада от немецких рыцарских орденов и с востока от татаро-монгольской Золотой Орды.

Турово-Пинское княжество вошло в состав ВКЛ при Гедимине (княжил в 1316—1341 гг.). Впрочем, тогда уже не существовало этого княжества в цельном виде. В XIII веке шел процесс дробления его на уделы, которыми владели местные династии. Столинщина тогда входила в три удельных княжества. Ее восточная часть – в Городецкое, западная – в Дубровицкое, северная – в Пинское княжества.

Пинское княжество, по отрывочным сведениям, вначале принадлежало сыну Гедимина – Наримонту (ок. 1294—1348). Городецкое и Дубровицкое княжества, видимо, сохранили местных князей, ставших вассалами Гедимина и его потомков.

Южные княжества сначала пользовались автономией: проводили самостоятельную налоговую политику, имели свой суд и аппарат чиновников, даже свое войско. Но такая автономия сохранялась только на первом этапе существования ВКЛ. В дальнейшем были упразднены сами носители автономии – удельные княжества, и заменены воеводствами.

Первые документальные записи о Городецком княжестве относятся ко второй половине XIV века. В «Волынской краткой летописи» под 1383 годом упомянут городецкий князь Давыд Дмитриевич, видимо, потомок основателя Давыд-Городка Давыда Игоревича. Женой князя Давыда Дмитриевича была Мария, дочь великого князя Ольгерда. Митка, сын Давыда и Марии, стал князем городецким после смерти отца.

15 июля 1410 года под Грюнвальдом объединенные польско-литовские войска разгромили немецких крестоносцев. Известно, что в составе пинской дружины участие в этой великой битве принял и городецкий князь Митка со своими воинами.

Вторая половина XIV века отмечена в ВКЛ борьбой против идеи заключения унии с Польшей, в которой беларуские православные феодалы не без оснований видели опасность для своего привилегированного положения. Вместе с волынским, галицким, туровским и пинским князьями Митка участвовал в боевых действиях против фанатика католицизма, короля Польши и великого князя Литвы Жигимонта Кейстутовича (правил в 1432—1440 гг.), поддерживая сторонника православия Свидригайло. Однако в этой борьбе победила католическая партия. В битве под Вилькомиром Свидригайло потерпел поражение и бежал на Волынь. Очевидно, с ним был и Митка, поскольку последние сообщения свидетельствуют, что он был выдан Жигимонту и убит.

О дальнейшей истории края можно узнать из исследования польского автора Романа Горошкевича «Столинский повет: Исторические заметки». Эту небольшую (30 страниц) брошюру издал в Бресте в 1930 году на польском языке Институт распространения практических сельскохозяйственных знаний. В течение XX века она оставалась, пожалуй, единственной работой, специально посвященной истории Столинщины. Здесь много внимания уделено, в частности, хозяевам края начиная с XV—XVI вв.

Кто же они были, эти хозяева?

Cо смертью Митки династия князей городецких, потомков Ярослава (Мудрого), перестала существовать.

После убийства Жигимонта Кейстутовича в 1440 году новый великий князь и король Казимир IV проявил сострадание к разбитому Свидригайло, нашедшему приют на Волыни, и дал ему во владение размещенный недалеко от Волыни Городок Давыдов. После смерти Свидригайло в 1452 году Городком до 1486 года владела его вдова Анна из рода князей Тверских.

Когда Анна умерла, удел перешел на короткое время в собственность упомянутого выше польского короля и великого князя литовского Казимира IV Ягеллона (был великим князем Литвы в 1440—1492 гг.), а затем к роду русских князей Ярославичей.

Ярославичи оказались на территории ВКЛ потому, что из Московии бежала вместе с сыном Иваном жена князя Василия Ярославича, спасавшаяся от преследований со стороны великого князя московского Василия III. Княгиня вынуждена была искать защиты у своих могучих родичей. В 1486 году король и великий князь Казимир IV даровал Городок Давыдов во владение ее сыну, князю Ивану Ярославичу – вдобавок к Клецку и Рогачеву. Таким образом, владельцами Городецкого княжества на некоторое время снова стали Рюриковичи.

Тогда же Казимир IV отдал Пинск вдове слуцкого князя Семена Олелько – Марии. Ее дочь, княжна Елена Слуцкая (Р. Горошкевич ошибочно называл ее Александрой. – Авт.), в 1501 году вступила в брак с единственным сыном городецкого князя Ивана Васильевича Ярославича – Федором, который после женитьбы стал княжить в Пинске.

После смерти в 1508 или 1509 году отца Федора – князя Ивана Васильевича – Городецкое княжество было включено в состав Пинского. Этим завершилась его 400-летняя история.

М.В. Шелехов, inbelhist.org