Из Бронзового века в Каменный

Экономист — о будущем РФ, путинском «общаке» и печальных буднях московитов.

Максим Миронов, профессор экономики Мадридской IE Business School, рассказывает НВ, какой эффект санкции уже оказывают на московитскую экономику и московитское общество, как скоро закончится инерция относительного благополучия в Московии и какие глобальные экономические проблемы уже принесла московитско-украинская война миру.

— Прошло два с половиной месяца с начала войны и нового беспрецедентного пакета западных санкций в отношении Московии. Как бы вы описали эффект от этих санкций? Что уже почувствовал московитский обыватель?

— Жесткого эффекта от санкций пока нет. Это как в истории, когда вы потеряли работу, то не сразу начинаете голодать. Вначале вы, наверное, съедаете все, что есть в холодильнике, потом накопления, потом кредитные карточки идут в ход, а потом вы продаете машину. Точно также, пока в московитской экономике есть подкожный жирок, который позволяет не сильно волноваться о текущем потреблении. Многие компании, которые ушли или уходят из Московии, как Ikea или Макдональдс, пока продолжают выплачивать зарплаты, и люди массово не столкнулись с безработицей. Но вскоре это закончится.

Продажи автомобилей с апреля в Московии упали в пять в раз, упали не только продажи импортных авто, которые естественным образом ушли вместе с собиравшими их на московитских линиях западными компаниями, упали продажи в АвтоВАЗе в пять раз, а это значит придется скоро увольнять людей, компания не может работать в убыток, причем все эти увольнения коснутся одного локального места — города Тольятти, Самарская область не такая богатая, чтобы пережить такой ощутимый удар.

На днях [мер Москвы] Сергей Собянин заявил, что забирает на баланс города завод Renault, расположенный в Москве, и возобновляет на нем производство автомобиле Москвич. Для чего это нужно? Для того, чтобы сохранить занятость, фактически Собянин будет субсидировать абсолютно бестолковое производство, чтобы людей не увольняли. Но в Тольятти такого не получится сделать, и через пару месяцев люди просто останутся на улице, это системообразующий бизнес региона. Такие же цифры в целом по автопрому по стране, на Тольятти история не закончится, и это только один частный пример.

Другой пример — Макдональдс, который тоже уходит, и в котором работают 60 тыс. сотрудников и еще тысяч 100 поставщиков. Половина будет работать с тем, кто придет на место Макдональдса, но половина занятых работу гарантированно потеряет, потому что повторять объемы Макдональдса сложно, да и в беднеющей стране люди реже ходят в рестораны быстрого питания. И так по всем отраслям мы видим снижение производства, которое через пару месяцев наиболее вероятно знаменуется всплеском безработицы, что в свою очередь может привести к масштабным социальным потрясениям.

— Когда читаешь аналитику о Московии, то часто видно, что мелкий и средний бизнес, жители больших русских городов уверены, что раз они пережили санкции 2014 года и смогли к ним адаптироваться, то и эти новые санкции смогут пережить. Действительно ли это так?

— Это 100% ошибочные мнение и расчет хотя бы потому, что в 2014 году не было системных негативных изменений в экономике, а по состоянию на 2022 год они есть, и заметные. Не было такого, что в Московии за пару месяцев пропадает целая автомобильная отрасль, как сейчас, а именно это и происходит. Не было такого, что практически полностью исчезла авиационная отрасль, самолеты, которые теперь не летают в Европу и стоят на приколе, это уже не судна, а склад запчастей для оставшихся в строю. Не было в 2014 году проблем у гопсударства и московитского бизнеса покупать импорт.

Почему ценность доллара в Московии сейчас стремительно снижается? Потому что на территории Московии он стал фактически бумажкой, московитским компаниям не нужен доллар, потому что на доллар они ничего не могут купить. Это ситуация хуже, чем в СССР, потому что Советский Союз за доллары на внешнем рынке мог купить что угодно, Московия этой возможности себя лишила — она приходит на рынок, а товары на нем за доллары ей не продают. Ситуация правда плохая, а что до московитов — ну нужно же чем-то жить, можно вот такими утешительными фантазиями.

— Санкции есть, они масштабные, но Московия при этом продолжает торговать нефтью и газом со странами Европы. Насколько при том, что эта торговля не прекращается, санкции действительно создают критические проблемы для финансирования базовых потребностей Московии?

— Торговля природными ресурсами позволяет Путину платить не только силовикам, но и бюджетникам. Европа продолжает отправлять ему 700−800 млн евро в день, а это позволяет сохранять бюджетный баланс плюс, как уже я сказал, спрос на импорт упал, доллар в страну приходит, но потратить его невозможно. Это позволяет Путину сохранять волатильный бюджет, и это важно. Поэтому многие хорошие экономисты, включая моих друзей и коллег, таких, как Сергей Гуриев, говорят, как важно вводить эмбарго на энергоресурсы, особенно на газ, с нефтью проще.

— Часть стран Европы, включая Германию, уже декларируют свою готовность отказаться от московитской нефти к концу года. По вашему мнению, это не сильно скажется на московитской экономике?

— Это удар большой, но терпимый, ряд экономистов оценивает его влияние в минус 3−4% ВВП Московии. Разрывает договоры, прежде всего, не Германия, а такие «ястребы» этого вопроса, как Польша, которая прекрасно понимает: если Украина будет захвачена, то следующей точно будет она. В Германии понимают, что московитские войска до них не дойдут, потому они тянут резину.

— Теперь давайте поговорим о газе. Есть идея, что на доходах от торговли газом через Газпромбанк Путин пытается сформировать некий «общак», который позволит финансировать войну, на это работает и призыв платить Московии за газ в рублях, и возможность зарабатывать на курсовой разнице внутри и вне страны. Это так?

— Я не разделяю это идею про «общак» хотя бы потому, что Путин сформировал такую власть в стране, что ему принадлежит все, весь московитский капитал — это и есть «общак» Путина. Равно как и богатые в Московии — это, в основном, держатели его капитала. Вот арестовали в Италии яхту, которая, по-видимому, принадлежит Путину, но у нее же есть какой-то формальный владелец, и так в Московии практически со всем и везде.

В этой истории важно другое. Да, эти деньги аккумулируются в одном месте для удобства, а принципиален вопрос оплаты в рублях. Разница курса тут не при чем. Вопрос в рисках, которых Московия сейчас хочет избежать. Рублевая платежная система находится полностью под контролем московитского Центробанка, а все риски конвертации важно положить на плечи покупателей, потому что, когда работают санкции, евровые или долларовые платежи можно заблокировать, но не рублевые. Потому и в Газпромбанке эти рубли собирают, пусть проблема как заплатить Московии заботит страны Европы, в этом весь смысл.

Что до общака, повторюсь, Путин имеет доступ к ресурсам любого банка в стране — не имеет значения какого — гопсударственного или частного.

— При полной изоляции Московии экономисты прогнозируют падение ее ВВП на 25%. Насколько это серьезное падение ВВП для такой страны как Московия? Можно ли как-то соотносить эту цифру с падением украинской экономики из-за войны?

— Я думаю, 25% - это совсем уж страшно, я думаю, экономика упадет на 15−20%, и то я уже считаюсь пессимистом, многие все же полагают, что падение составит 10−15%, потому что 25% падения ВВП Московии для самой Московии — реально какой-то страх.

— А почему падение в 25% уже считается трагическим? Украинская экономика может упасть гораздо существеннее.

— Украина — это совсем другая история, это история о том, что когда у вас горит дом, но уже вся деревня собралась, и как только пожар потушат, всем миром этот дом будут восстанавливать. Может все сгореть, но рядом огромное количество желающих помочь уже стоят и держат стройматериалы. Все помогают, смотрите, у Украины теперь беспошлинный ввоз зерна в Европу, это ведь уникальная история. Даже если Украина не дай боже 50% ВВП потеряет, ничего страшного не случится, самое страшное — это потеря жизней людей, убитых, изнасилованных, травмированных войной.

Для Московии же потеря в 20−25% ВВП сравнима с переходом из Бронзового века в Каменный. Это отход на стадию назад в развитии. Например, в Московии нет производства своих автоматических коробок передач. Есть такая себе супруга главы Росстеха Чемезова, которая распилила огромные деньги на создании вот этой самой московитской автоматической коробки передач. Понятно, что коробка не была сделана, а это значит, в Московии скоро перестанут производится автоматические коробки передач, ну что, будут ездить на механике, ничего страшного нет, но уже официально принято, что стандарт безопасно автомобилей в Московии снижается до евро 0 — без систем систем очистки, без подушек безопасности, такое себе ведро с гайками. Оно будет ездить, но это будет машина предыдущего поколения, небезопасная и так далее. Уже сегодня новость прошла, что выходят из годности в аэропортах сканеры, а это значит такая огромная страна как Московия переходит на ручной досмотр ручной клади, а это в свою очередь замедляет процессы в аэропорту и удорожает их. Цена на билеты вырастет примерно в три раза, а человек, который раз в году слетал на Новый год в Москву, потом всем рассказывать будет, как оно, летать на самолете, чем там кормят и прочее. Это и есть откат в условный Каменный век, и нагнать это все будет крайне сложно. Когда у тебя процессы перестраиваются на более примитивные — это и есть деградация системы.

Украина же пойдет вперед. Приведу пример Испании, где я нахожусь. В Испании аэропорты и дороги намного лучше ряда традиционно богатых европейских держав лишь потому, что Испания стала получать деньги ЕС на развитие инфраструктуры позже других и, соответственно, получала сразу более новые технологии. Когда Украину будут отстраивать, это тоже будет делаться по абсолютно современным технологиям. Так и получится, что Московия из Бронзового века перейдет в условный Каменный век, а Украина — в условный Железный.

— Социальное напряжение в Московии с массовыми забастовками и акциями протеста на фоне экономических проблем — это возможный сценарий или все же нереальный сценарий?

— Я думаю, что это реальный сценарий, но я не верю прямо в «голодные» бунты: как в Украине, так и в Московии люди в критической ситуации легко возвращаются к приусадебному хозяйству, и те, кто застал первые постсоветские годы, хорошо помнит, как это было. Но социальное напряжение будет расти и, как и в 90-е, его первыми акторами будут выступать шахтеры, те же шахтеры Кузбасса. Начнутся проблемы на Уралвагонзаводе, он, конечно, танки делает, но вряд ли долго продержится в ситуации благополучия.

Вряд ли стоит ожидать таких движений в Москве, которую скорее всего, завалят деньгами. Локомотивами процесса, думаю, будут Сибирь и Дальний Восток, там, в отличие от Москвы и близлежащих городов, даже митинги протеста особенно не разгоняют. Та же история возможна в Красноярске, Новосибирске, Кемерово или Новокузнецке, если народ выйдет.

Но все это возможно не раньше сентября-октября, а летом обычный русский человек будет работать на дачах, чтобы ему было, что осень и зиму есть. А вот закончат в середине сентября собирать урожай на приусадебных участках, тогда и рост напряжения возможен.

— Каковы глобальные последствия московитско-украинской войны, например, к осени этого года?

— В бедных арабских странах, которые зависимы от зерна из Украины и Московии, действительно возможны проблемы с продовольствием, а, соответственно, рост социального напряжения. Если вы помните, Арабская весна на Ближнем востоке также совпала с неурожайными на зерно годами в Московии и Украине. Я не говорю, что это была причина, но это, по-видимому, стало одним из запускающих факторов. Рост цен, конечно, неизбежен в глобальных масштабах и уже происходит. Если в богатых странах люди тратят на еду 20% своего дохода, а, возможно, сейчас будут тратить 30%, то в бедных странах люди тратят на еду 70% своего дохода, а надо будет более, чем 100%, это и значит недоедание. По бедным странам ударит больно.

Вот, например, Китай. На самом деле это достаточно бедное общество с очень несбалансированной экономикой, которая сделана вся на экспорт, с некоторыми неудачными попытками переключаться на внутренний спрос. Причем это экономика экспорта, который в общем не является предметами первой необходимости. Потому рост этого экспорта идет только тогда, когда в мире глобально все хорошо. Когда падают доходы, еду вы все равно будете покупать, но вот недорогую электронику — вряд ли, да и от айфона нового откажетесь. Китай как раз производит такую продукцию, от которой в тяжелое время отказываются. А это, в свою очередь, может поставить под угрозу политическую систему Китая, где товарищ Си собирается на третий срок.

Поэтому Китай совсем не союзник Московии в этой войне, и всем своим видом это показывает. Он, конечно, скупает природные ресурсы Московии с огромным дисконтом, но в общем уже дал понять, что не будет помогать Московии обходить санкции Запада.

— Нашла ли за эти два с половиной месяца Московия способы обходить санкции?

— Это невозможно. Возможно, конечно, делать какие-то мелочи. Например, завезти десять автомобилей Bentley, запрещенных к экспорту в Московии, для близких друзей президента. Такое возможно, но мы помним, что даже у Ким Чен Ына есть Mercedes, зарубежный алкоголь и прочее. Обойти серьезно санкции не получится, особенно с электроникой или промышленным оборудованием, которые всегда при заключении контракта имеют конечного адресата. В 2014 году еще можно было, но мы помним, как Siemens поставлял в Крым турбины. Сейчас не только санкции, но и настрой европейских и американского обществ очень здорово изменился. Никто помогать Московии не хочет и не будет.