«Стал выращивать дыни и африканские огурцы»

Рассказ беларусов, которые из-за войны уехали в деревню.

Минчанин Сергей перебрался из города в деревню за три дня до войны. «Чувствовал, что она неизбежна», — говорит он. Гомельчанин Евгений — через полтора месяца после ее начала. «Наша Ніва» поговорила с мужчинами об их жизни на новом месте, инфраструктуре в деревнях и социализации.

«С женой шутим, что будем как местные бабушки — на следующий год продавать то, что наросло»

Сейчас Сергей живет на юге Минской области. Там у него был дом, который остался от предков. 30-летний мужчина уехал из города вместе с семьей — женой и новорожденной дочерью.

По первому образованию Сергей биолог. До 2020-го был маркетологом на фармацевтическом рынке. Когда началась пандемия, мужчина потерял работу: она включала в себя опрос врачей вживую. В том же году он получил образование психолога и стал зарабатывать на жизнь индивидуальными консультациями и тренингами.

Созвониться с Сергеем удалось не сразу. У него много домашних дел, мужчина активно занялся земледелием. Накануне разговора Сергей делал в огороде грядку Хольцера.

«За ней пять лет никак не надо смотреть. Даже поливать. Делается она так: копается глубокая яма, в нее кладутся толстые куски дерева, потом ветки, слой земли, потом сено, и в него садится какое-нибудь теплолюбивое растение. Очень долго там держится влажность, почти что нет сорняков. За 5-7 лет все перегнивает, получается естественная подкормка.

В общем, тут почувствовал интерес к земледелию, вспомнил о своем первом биологическом образовании, стал выращивать полуэкзатические растения: дыню, арбуз, необычные огурцы. Еще не знаю, насколько это будет сложно, так как они у меня только проросли из семян, в конце мая будем высаживать в открытый грунт.

Сами семена дыни мне дали в подарок, а, например, семена африканских огурцов можно купить в »Гиппо». По-другому они называются Кивана. Сейчас это больше мое хобби, но я понимаю, что со временем жизнь в сельской местности может затянуться. С женой шутим, что будем как местные бабушки — на следующий год продавать то, что наросло. Еще сажу разные плодовые деревья. Например, вишню и сливу. Действительно можно будет собирать и продавать», — говорит он.

Уехал Сергей в деревню по нескольким причинам. Первая из них — преследование из-за участия в митингах.

«Однажды попал на камеры видеонаблюдения, но тогда избежал задержания, — объясняет он. — Потом они пришли ко мне зимой 2021-го, но не нашли. И после еще три раза приходили. Один раз все же меня поимали за наклейки на окне. Пришли домой, выломали дверь, вытащили, попал на Окрестина. Отсидел только трое суток, так как судья отправила мое дело на доработку.

На фотографиях сотрудников милиции не было видно, какого цвета изображения на моем окне, так как они печатали их на черно-белом принтере. Цветного не было. Я так понял, что им было проще меня отпустить, чем искать принтер и печатать снова. Можно сказать, что мне тут посчастливилось.

Вторая причина — пандемия. У меня должен был родиться ребенок, хотел скрыть жену от этого коронавируса.

Третья — война. Уже тогда я чувствовал, что это неизбежно. Как и все боялся, что будет объявлена мобилизация.

Был страх, что война доберется до нас. Еще у нас здесь в деревне над домом летали самолеты в Украину. Очень низко. Прятались от войны, а здесь эта авиация. А потом читаешь, как украинцы ее сбили.

В общем, жена поддержала меня с переездом, так как очень волновалась за меня из-за преследования. Уехали сразу, когда родилась дочь».

В деревне Сергея живет около пары сотен человек. Мужчина говорит, что 30 лет назад в ней было более тысячи жителей. Был кинотеатр, развитая инфраструктура. Но в середине девяностых деревня начала вымирать.

«Сейчас здесь по-прежнему много домов, их никто не сносит. Большинство из них пусты.

Молодежь уезжает, конечно, но не вся. Есть ребята, которые работают в райцентрах. Обычно они занимаются стройкой или работают на фермах каких-либо», — говорит мужчина.

Сейчас на жизнь Сергей зарабатывает психологическими консультациями, которые проводит онлайн. За месят его доход составляет около двухсот долларов.

«Плюс декретные и те деньги, которые накопили раньше. Жена сейчас с ребенком, по образованию она тоже психолог. В общем, финансовое положение у нас так себе», — признается он.

«Если бы здесь была какая работа с нормальной зарплатой, не возвращался бы в столицу»

В последнее время Сергей задумался о том, чтобы снова начать жить в Минске: в деревне больших денег не заработаешь.

«Но возвращаться, конечно, опасно. Здесь много денег не нужно, но в Минске я оставил офис, за который нужно платить аренду. Я вот решаю, отказаться от него или нет.

Прошло несколько месяцев, и могу сказать, что вернулся бы только из-за денег. Если бы здесь была какая работа с нормальной зарплатой, не возвращался бы в столицу. Искал полгода дистанционную работу переводчиком, но там тоже были какие-то смешные заработки.

О том, чтобы уехать из Беларуси, я думал, но нет работы, при которой можно было бы отважиться на переезд за границу. Хочу сейчас, как и все, стать айтишником. Начал учиться, страсть пока есть.

Я бы сказал, что семье в деревне хватит 1000 рублей, чтобы прожить.

У меня еще машина много забирает. Нужно и на бензин, и на ремонт. Если бы и от нее избавиться, то еще дешевле жить. Местные здесь ездят на старых дизельных авто», — делится он.

Дом Сергею обновлять не пришлось. За ним раньше следили его родственники, живущие рядом. В дом проведена вода, газ, интернет. Есть душ и туалет.

«В общем, очень интересно, так как самостоятельно нужно вести хозяйство, все-таки как-то приспосабливаться к новому жилью. И только вот недавно поймали себя на мысли, что уже этот дом считаем своим.

Мебель здесь сносная еще. Больше пришлось заниматься уборкой — долго мыли пол, выбрасывали старье. Я лично перебирал лекарства, которые здесь были и у которых срок вышел. Что еще? Печка у нас тут есть. Три комнаты, места много.

Коммунальные услуги помогают платить наши родные. Точно не знаю, сколько это. От 50 до 100 рублей в месяц», — рассказывает он.

В деревне, в которой живет Сергей, есть один «Евроопт» и несколько других магазинов. Доставка продуктов не действует, а со столицей соединяет только один автобус, который делает несколько рейсов в день.

«Ассортимент продуктов, конечно, сужен, если сравнивать со столичными магазинами, выбор фруктов и овощей невелик.

Это, может, и понятно, потому что люди здесь сами это выращивают. Бананы, апельсины, конечно, есть, но не более того. Жить можно, если не быть прихотливым.

Парикмахерская работает несколько дней в неделю. Делаю в телефоне заметки, чтобы не забыть.

Здесь развит именно маленький бизнес. Местные так и говорят: «пошел к Иванову», например. То есть не название магазина называют, а фамилию человека, который им владеет», — рассказывает мужчина.

«Много людей из моего окружения уехало из страны — коммуникация и так перешла в онлайн»

Самое сложное сейчас для семейной пары — социализация. Она у них ограничена в целях безопасности.

«Первые месяцы прятались, не хотели, чтобы люди знали, что мы здесь живем. А поскольку они помнят меня еще с детства, то узнавали.

Жене тут сложнее, чем мне. У нее совсем мало общения с кем-то, кроме меня. А я часто бываю в Минске, встречаюсь с друзьями, поэтому мне нормально.

Но много людей из моего окружения уехало из страны. В столице у меня остались два знакомых парня и еще есть пару из других городов. Так что уже даже социализация в Минске так себе, все перешло в онлайн», — замечает мужчина.

Сергей отмечает, что есть много плюсов жизни в деревне. Но и минусов достаточно.

«Мы сначала для ребенка привезли климатический комплекс, который делает воздух чище. Он оказался нам не нужным, так как датчики показали, что здесь очень чистый воздух, — говорит он. —

Во-вторых, в деревне меньше тратишь денег. Здесь нет торговых центров, кино и всего прочего. Парикмахерская только и продуктовый магазин. Чувствуется, насколько много я раньше тратил в Минске.

Из минусов — слабая инфраструктура.

До ближайшего тренажерного зала — 20 километров. В деревне их нет, а до райцентра ездить далеко. Нашел здесь в городском поселке физкультурно-оздоровительный центр. Там так себе зал, но заниматься можно.

Раньше на машине туда ездил, а потом начал на автобусе. Есть несколько рейсов, которые мне подходят. Но обратно спешу, чтобы не опоздать на автобус. Воспринимаю все эти минусы как приключения. Посмотрим, на сколько меня хватит».

Также Сергей задумывается, в какой детский сад и школу будет в будущем ходить его дочь.

«Мы в очередь в Минске стали еще до отъезда. Год, максимум два, мы здесь поживем. Потом вернемся, и будет все так, как было. Если больше здесь находится, то придется приспосабливаться, становиться земледельцем. Со столичным мировоззрением долго здесь не сможешь. Или его надо менять или уезжать из деревни в крупный город», — подытоживает он.

«Здесь хорошие люди, которых не интересует, сколько у тебя подписчиков в Инстаграме»

Гомельчанин Евгений переехал в деревню в апреле этого года. Мужчина поселился в Гродненской области, в доме, который ему остался еще от бабушки и дедушки.

До осени прошлого года 35-летний Евгений работал в органах гопсударственного управления. После уволился и вскоре нашел подработку на «Яндекс.Маркете» оператором чат-поддержки. Параллельно мужчина начал учиться на тестировщика. В декабре 2021-го он успешно устроился в украинско-беларусский стартап на стажировку. Все было хорошо, пока не началась война.

«Понятно, что владельцы стартапа думали о том, как спасти свои жизни и близких людей, поэтому работа приостановилась. На «Маркете» также резко сократилось количество работы.

Так я предстал перед выбором — идти на гопсударственную работу или сохранить совесть и остаться без нее. Ко всему же я жил в общежитии — там, согласно условиям, обязательно нужно было работать на гопсударство. Решил возвращаться из Гомеля на родину. Совершил одну из своих грез, так как пожить на селе в покое я хотел давно.

В общем, переехал, потому что, во-первых, устал от бодания с вышестоящими организациями, а во-вторых, больше не мог держать на себе весь идиотизм, к которому все эти годы катилась система», — говорит он.

В деревне, в которой живет Евгений, немного более 140 домов. Живут в них в основном люди пожилого возраста. К ним часто приезжают дети, но в последнее время, по словам Евгения, есть и те, кто покупает дома под дачи.

«Я общаюсь в основном с соседями, — говорит он. — Всего в деревне, если посчитать, может, почти 300 человек будет.

Условия у меня такие: туалет и вода на улице. В доме есть печь, несколько комнат. Газ в баллонах, сколько стоит свет — не знаю, но недорого. Отопление — дрова, пока еще есть запасы со старых времен, ведь последние семь лет дом использовался только как дача. Короче, жить можно».

Ни бани, ни душа у Евгения нет. В ближайшее время мужчина собирается что-то с этим сделать.

«Мыться езжу к родителям в райцентр неподалеку. Могу пойти к друзьям в баню или погреть воду в печи, чтобы обмыться в корытце. Или на улице: из колодца наливаешь воду в умывальник, а греет ее солнце», — рассказывает он.

С переездом у Евгения пробудился интерес к истории этого края. Он начал ездить на велосипеде по окрестностям — посетил 15 деревень.

«В общем, сейчас продолжаю учиться на QA-инженера. На селе всегда найдется, чем заняться. Днем — огород курить, открыть-закрыть парники. Кошу траву, пилю и колю дрова. Это очень хорошо очищает мысли и подбрасывает идеи. Вечером учусь, читаю», — рассказывает он.

Евгений отмечает, что из плюсов пребывания на селе — то, что там особый образ жизни. Время идет намного медленнее, чем в городе.

«Я больше нацелен на то, чтобы обеспечить свой быт, — говорит он. — Например, чтобы было тепло в доме и чтобы приготовить еду, нужно принести дров, зажечь печь, принести воды из колодца — все это наполняет процесс смыслом. Здесь больше обращаешь внимание на вещи, которые в городе не беспокоили, и наоборот.

Например, когда идет дождь, ты рад, что он промочит огород. А в городе будешь злиться, что мокрая обувь. Здесь хорошие люди, которых не интересует, сколько у тебя подписчиков в Инстаграме, зато они подскажут, как правильно сеять огород. Здесь свободный воздух, и для этого нужно просто выйти за порог. И здесь я просто чувствую свои корни.

Из минусов — нет никакого сервиса, кроме одного частного магазина. Правда, три раза в неделю приезжает автолавка. Плохо ловит интернет. В райцентре также мало магазинов и нет отделений банков и банкоматов, кроме двух гопсударственных. Половина магазинов в воскресенье не работает».

«Если считать расходы на телефон, интернет, еду для себя и собаки, встречи с друзьями — около 450 рублей наберется»

Сейчас мужчина живет на сбережения. Он считает душевное спокойствие более важным, чем деньги.

«В деревне жить намного дешевле, чем в городе. Нет необязательных трат, покупаешь только то, что нужно. В общем, здесь нет, куда тратить деньги. Что-то растет уже на огороде. Есть картофель, закатки, так что держаться можно.

Если считать расходы на телефон, интернет, еду для себя и собаки, встречи с друзьями — около 450 рублей наберется. Сложно подсчитать, потому что когда приезжают родственники, то что-то привозят. Если бы жил один, где-то бы так вышло», — объясняет мужчина.

Пока Евгений планирует жить в деревне до осени. Дальше будет видно. Возможно, он останется и зимовать.

Отвечая на вопрос о работе, мужчина делится, что попробовав, как оно — работать не на гопсударство, а на частный бизнес, понял, что уже не сможет вернуться.

«Гопсударство видит в твоем лице очередной винтик без личного мнения. Ты должен работать не для результата, а для галочки — и не важно, что работа твоя никому не нужна.

Я много лет вынужден был переступать через себя, но боялся потерять то, что имел. Уходя же, открыл глаза и понял, что ничего плохого не произошло. Все-таки опыт я имею: работал и госслужащим, и журналистом, теперь вот осваиваю QA. Надеюсь, что смогу что-то найти и в Беларуси», — говорит он.

Социальных контактов Евгению в деревне хватает. Каждые выходные к нему приезжают родные, он дружит с соседями.

«Завел щенка, разговариваю с ним. Есть товарищи в райцентре и окрестных деревнях. Короче, в этом смысле все хорошо».