«Уже два года трачу свои сбережения»

История топ-менеджера, который выгорел дотла и решил сделать паузу.

«Мне нравилась свобода, которую дают деньги, но в какой-то момент приоритеты изменились», — неспешно рассуждает за чашкой чая минчанин Николай Манн. Несколько лет назад ему пришлось оставить позицию топ-менеджера, где он имел дело с миллионными контрактами. Судорожно искать новую работу беларус не стал — решил подумать, чего ему на самом деле хочется. Оказалось, что точно не офисной гонки, когда ты бесконечно работаешь и даже не успеваешь тратить зарплату. Скорость в своей жизни Николай оставил только для поездок на мотоцикле, а в остальном научился жить по-новому — медленно и с удовольствием, пишет onliner.by.

Работал на инвесторов, которые строили недвижимость на миллионы долларов

До 40 лет Николай планомерно строил карьеру — и все шло гладко, как по накатанной. Получил образование юриста-международника и за опытом пошел в банк, где набивал шишки в юридическом департаменте. Позже банк создал дочернюю компанию для работы с инвестиционными проектами. Для Николая это был переломный момент: он стал полностью самостоятельным юристом.

— Сейчас думаю, что это было самое счастливое время. Классно, когда ты можешь узнавать много нового, причем в таком режиме, когда успеваешь получать от этого удовольствие. Еще не было той бешеной гонки, которая случилась потом, — вспоминает Николай.

В 2009 году беларуса пригласил на работу американский инвестор, который занимался строительством торговых центров в Минске. Это был серьезный вызов: проект крупный, деньги вокруг него вращаются огромные, ответственность соответствующая. А еще пришлось быстро подтягивать английский и подстраиваться под культуру работы в международной компании — зачастую это бизнес-встречи до позднего вечера.

Через пять лет по рекомендации на Николая вышел еще один инвестор — на этот раз из Израиля. Сотрудничать с ним беларус начинал как юрист, но со временем стал руководителем нескольких компаний, в том числе торгового центра.

— У меня появилось много задач, которые не были связаны с моей предыдущей работой. Это реальное управление компанией и имуществом, кредитные взаимоотношения с банками, работа с арендаторами. Я учился делать платежные поручения, формировать бюджеты, писать финансовые репорты. По сути, мне пришлось с нуля обучиться другой профессии, — рассказывает собеседник.

Разгребал задачи допоздна, в отпуске всегда оставался на связи

Из-за нехватки управленческого опыта делегировать обязанности Николай научился не сразу. Сильной командой он окружил себя позже, а в первые годы бизнес-процессы завязывал в основном на себя. Из-за этого, как считает минчанин, случилось выгорание.

— Больше всего меня измучили именно интенсивность работы и многозадачность. С утра ты садишься за имейлы, пытаешься выстраивать какой-то график на день, исходя из тех задач, которые на тебя возложены, но идет постоянное отвлечение. Миллионы звонков, нюансы с документами, какие-то срочные дела, которые нужно было сделать еще вчера.

На тебя сваливается бесконечный поток организационных вопросов, и это сильно выматывает.

Семейных обязательств у Николая не было, поэтому рабочий день мог легко растянуться с утра и до поздней ночи. С 10 до 19 часов директор занимался в офисе текучкой, а вечером в тишине разгребал то, что накопилось.

Отдыхал в то время Николай как обычный клерк: устраивал пятничные и субботние тусовки на Зыбицкой (как раз в то время был расцвет барной культуры в Минске). Мог неожиданно сорваться и поехать в путешествие, но это всегда были короткие поездки — максимум на неделю. И где бы Николай ни находился, он всегда оставался на связи.

— Даже в отпуске я отвечал на постоянные звонки, сообщения, имейлы, отключиться от работы полностью себе не позволял. Сейчас мне уже сложно сказать, почему я работал именно так. У инвестора есть один контакт — он к нему и обращается, вероятно, это такая бизнес-культура. А я был уверен, что из-за меня не должны останавливаться рабочие процессы.

Зарабатывал как хороший айтишник, но тратить деньги не успевал

Понятно, что обязанности топ-менеджера не выполняются на голом энтузиазме. Отвечая на вопрос про вознаграждение, Николай говорит, что получал зарплату хорошего айтишника — примерно $2—3 тыс. в месяц. При этом деньги не были единственным стимулом, убеждает нас собеседник. Он чувствовал большую ответственность за возложенную на него работу — и стремился делать ее хорошо. Достойная зарплата стала очень приятным бонусом.

— Какой-то четкой финансовой цели у меня в то время уже не было. Квартиру в кредит я построил еще в 27 лет, то есть жилищный вопрос надо мной не висел. Мне нравилась сама свобода, которую давал хороший заработок. Это новые возможности, признание твоих способностей, некий статус.

А еще тебе банально не нужно думать про то, как расплатиться за ужин в ресторане.

Тратить все заработанное беларус физически не успевал. Даже с учетом поездок и тусовок на Зыбицкой на жизнь уходило до $1 тыс. в месяц. Николай объясняет: он позволял себе все, что хочется, но деньгами не сорил — попросту нет такой привычки.

— Я никогда не был расточительным, даже когда хорошо зарабатывал. По натуре я скорее практичный человек, скажем так, люблю хорошие сделки, предпочитаю покупать вещи по хорошей цене. Учитывайте еще мой опыт работы на израильтян — они кое-что понимают в том, как надо относиться к деньгам, — смеется беларус.

Один из плюсов высокой зарплаты в том, что ты можешь позволить себе любое хобби, даже если оно затратное. Так, к 40 годам Николай созрел на покупку своего Harley-Davidson, потратился на экипировку. Вот только насладиться поездками на мотоцикле у беларуса долгое время не получалось.

— Сначала не хватало времени, а потом все чаще стали беспокоить боли в спине. Мотосезон я закрывал практически сразу после открытия. Думаю, что все это из-за стресса и большой рабочей нагрузки. Слышал, что проблемы со спиной могут быть проявлением психосоматики. Когда ты слишком много на себя взваливаешь, позвоночный столб становится «индикатором». А я не смог вовремя найти баланс между работой и отдыхом, не научился в некоторых случаях говорить руководству «нет».

Решил отдохнуть и понял, что деньги перестали быть стимулом

Последний год своей офисной жизни Николай вспоминает как самое стрессовое время. Обстоятельства сложились таким образом, что инвестору пришлось уйти с беларусского рынка.

— У меня не было громкого увольнения. Просто торговый центр, которым я управлял, в какой-то момент был продан. Не стало коллектива, не стало бюджетов, остались только претензии, с которыми мне приходилось разбираться. Это была битва между инвестором и банком, а я находился где-то посередине. Когда предприятие все же ушло в ликвидацию, я решил для себя, что теперь мне нужно время на восстановление.

Думал, это займет три-пять месяцев, но все затянулось на несколько лет.

Первое, чем беларус решил заняться в свободное время, — это здоровье. Сделал операцию, прошел длительный период реабилитации. А дальше с удивлением для себя обнаружил, что приоритеты в жизни изменились. Больше не хотелось с головой окунаться в офисную рутину. Появилась возможность замедлиться — и это оказалось чертовски приятно.

— Знаете, есть слово «нужно», а есть слово «хочется»? Мне не нужно вставать рано, но, если я захочу, я встану в полвосьмого, спокойно приготовлю себе завтрак, почитаю новости, которые я хочу почитать, в неспешном ритме съезжу в магазин, приготовлю обед. Оказывается, я очень люблю готовить, — описывает свой типичный день Николай. — Если захочу, могу поехать в будний день на речку с палатками или вообще рвануть с другом на неделю в Мурманск на рыбалку.

Возможностей у меня сейчас очень много, и я очень ценю это чувство независимости, когда тебе не нужно ни под кого подстраиваться.

В прошлом топ-менеджер, сейчас Николай может легко провести целый день в гараже, где ремонтирует старый джип. Говорит, что ему очень нравится работать руками. Во-первых, это разгружает мозг, а во-вторых, позволяет относительно быстро увидеть результат.

— Знаете, почему многие мужчины идут работать на стройку? Потому что они каждый день видят результат своего труда. Суперфраза! Меня уже вряд ли смогут на работе мотивировать деньги, я пересмотрел свое отношение к ним. Теперь это не цель, а всего лишь средство. И мне бы хотелось в будущем найти для себя именно такой проект, где я буду видеть конечный результат. Зарплату, конечно, придется учитывать, ведь какие-то базовые потребности закрывать надо. Но работать только ради денег и какого-то статуса я точно сейчас не хочу.

А за чей счет свобода и сколько это продлится?

Последние два года Николай живет в основном на те сбережения, которые были отложены раньше. Говорит, что его запросы со временем не изменились: на счастливую жизнь ему хватает примерно $800—1000 в месяц. С этой суммой он комфортно чувствует себя в магазинах, ему не приходится отказывать себе в любимых хобби и развлечениях.

Что касается заработка, то в последнее время Николай организовал небольшую занятость в сфере консалтинга. Требуется на это от силы пару часов в неделю.

— Я сейчас занимаюсь работой в той форме и с теми временными затратами, которые комфортны для меня. В плане денег это занятие несерьезное, исключительно для того, чтобы совсем не заржавели мозги. А вообще, так получается, что в 44 года я ничем особенно важным не занят и этого не стесняюсь.

— Знакомые удивляются, что вы уже два года не работаете?

— Среди моих знакомых есть люди, у которых был перерыв на работе по несколько лет, поэтому удивления нет. Есть те, кто любит говорить: «Ты не работаешь, я тоже так хочу!» Я обычно всегда в ответ спрашиваю: «А что мешает?» Человек может работать на нелюбимой работе, но вкладывать огромные деньги в машину/дачу. Я бы не хотел давать оценку чужим приоритетам, желаниям и ценностям, каждый определяет их для себя сам.

Но факт в том, что позволить себе жить так, как живу я, могут многие. Не все готовы на это решиться.

— Но ваши сбережения с каждым месяцем тают. Это ведь не может длиться бесконечно.

— Да, когда-то мои сбережения закончатся. Но я уже чувствую, что где-то внутри растет потребность в реализации интеллектуальных способностей. Если вдруг найдется подходящий проект, который будет меня зажигать, то я с удовольствием им займусь. Тут вопрос мотивации: будет цель — я буду к ней идти. Пока вопрос, чем я хочу заниматься, по-прежнему открыт.

— А не боитесь, что потеряете опыт/хватку и не найдете достойную работу?

— Меня это очень беспокоило раньше, вы даже не представляете как. И я думаю, по этой причине люди как раз не позволяют себе расслабиться и отдохнуть, даже если очень нуждаются в этом. У многих ведь есть сбережения — на пенсию или на «черный день». А знаете, какая средняя продолжительность жизни у мужчин в Беларуси? Всего 64 года, представляете?

То есть люди могут просто не дожить до того, когда придет время тратить заработанные деньги.

В какой-то момент я просто сказал себе: никто не знает, что будет дальше. Рано или поздно мне придется начинать свой карьерный путь заново. Возможно, это будет непросто. Но я попробую и надеюсь, что все получится. Может быть, это глупый оптимизм. А может, доверие к жизни? Я верю, что все должно сложиться наилучшим образом, и стараюсь это чувство в себе поддерживать.