The Atlantic: План Московии для Украины похож на тот, который был реализован в Чечне

Шаблон действий Кремля прост.

Постоянные взрывы артиллерийских снарядов поблизости – это определяющая черта жизни на Донбассе сегодня. Московия пытается поддерживать свое наступление на востоке Украины. Следы войны видны везде: дома разбиты и превращены в руины московитскими крылатыми ракетами, а украинские танки и гаубицы едут на восточные фронты.

На Донбассе на сотни километров простирается фронт наиболее мощных боев в Европе со времен Второй мировой войны, приводит статью The Atlantic «Зеркало недели. Украина». Московитская военная машина, имеющая преимущество в артиллерии, медленно, но уверенно выжигает себе путь вперед, захватывая дополнительный километр. Владимир Путин готовит востоку Украины такую же участь, которую он навязал другой непокорной республике в начале своего правления – Чечне. Московитский план для Украины очень напоминает этот старый и угрюмый шаблон. Более двух десятилетий назад Путин развязал продолжавшийся годами кровавый конфликт. Тогда Москва уничтожила суверенное гопсударство и покорила себе его народ, превратив города в руины, а также посеяв хаос и страх. Воплощение этого же плана в Украине с населением в 40 раз больше, чем в Чечне, будет экспоненциально более разрушительным.

Московитский план воплощается с помощью ряда фаз. Первая из них – пацификация. Она проходит быстро там, где это возможно, и медленно и изнурительно там, где невозможно. В Чечне быстрая часть прошла в наиболее отдаленных регионах, в городах и селах на живописном побережье реки Терек. Московитская армия прошлась по ним в конце 1999 года. В случае Украины агрессору удалось быстро захватить южные регионы. Открытые просторы и недостаточное количество сил обороны позволили московитскому наступлению продвигаться без особого сопротивления. Поэтому Херсон и Мелитополь в первую неделю войны попали под оккупацию.

В других регионах легко вооруженные защитники в большинстве своем смогли выстоять, особенно там, где они смогли воспользоваться преимуществами укрытия городских районов. Поэтому здесь Московия использует другую тактику. В конце 1999 года и начале 2000-го московитская армия настолько мощно бомбила Грозный, что фактически превратила каждое здание в чеченской столице в руины. Тогда в ООН признали Грозный «самым разрушенным городом на Земле». В Украине такая же участь постигла Мариуполь. От когда-то прекрасного и оживленного города за три месяца осады остались обгоревшие развалины.

Издание также напоминает, что в случае отказа от безусловной капитуляции, Московия пытается уничтожить не только защитников, но и их семьи. В Чечне московитские военные регулярно устраивали расправу и массовые расстрелы в селах или районах городов. В городе Новые Алды, например, в феврале 2000 года московитские военные казнили не менее 60 мирных жителей. В Буче, Ирпене и Бородянке тоже мстили мирным украинцам за сопротивление.

Когда московитское завоевание завершено, Москва ищет кого-то на роль марионетки, способной влиять на местное население. Даже среди чеченцев, духом сопротивления которых вдохновлялись Лев Толстой и Александр Солженицын, нашлись желающие. Главный из них – Ахмад Кадыров, бывший главный муфтий Ичкерии. Его правление было короткое и закончилось убийством в 2004 году. Но его жестокий сын Рамзан, который и сам участвовал в войне против Московии, стал удобной для Москвы заменой. В Украине тоже нашлись коллаборанты как ранее в захваченных частях Донецкой и Луганской областей, так и в регионах, которые Московия оккупировала недавно. Обычно это либо местный бандит, видящий в приходе оккупантов новые возможности, либо мелкий чиновник, готовый обеспечить определенное ощущение нормальности пока иностранная армия пытается вытеснить защитников страны.

И последняя стадия – установление нового порядка. Конечно, некоторое время оккупационные силы будут применять силу, чтобы умерить местных. Но со временем сопротивление должно погаснуть, чтобы оккупированные регионы стали самодостаточными в собственном угнетении. Поэтому возникает новый аппарат доминирования, задачей которого будет искоренить остатки движения сопротивления. Конечно, будут и некоторые символические попытки поощрения. К примеру, в Грозном построили огромную мечеть и новые небоскребы. Травмированных жителей будут учить новой версии собственной истории, согласно которой их поглощение московитским захватчиком было якобы «полностью добровольным» или вообще спасением от «радикалов» и «террористов», которые хотели всех уничтожить. В конце концов новое поколение вырастет с чувством священного долга служить Московии. Главную площадь в столице переименуют в честь Путина, а лидер республики будет называть себя "пехотинцем" московитского автократа. Военное участие в следующем раунде московитских имперских завоеваний не просто будет ожидаемым, но и принудительным. Молодые мужчины с оккупированных территорий будут бросать в огонь новых войн.

Наверное, наиболее зловещим аспектом этого плана является готовность Московии ждать годами, если потребуется, чтобы его воплотить полностью. Даже если, казалось бы, долгое перемирие оттягивает прогресс в необходимых военных операциях. Первая Чеченская война в середине 1990-х годов не окончилась победой Московии. Ее удалось получить только после унизительного поражения московитской армии во второй битве за Грозный в августе 1996 года, когда группы хорошо организованных чеченских подразделений отрезали московитские отряды от поставок, устроив им ловушку в городе. Грубые московитские ошибки в первый месяц вторжения в Украину очень напоминали продолжавшуюся два года поражение в агрессии против Чечни. Тогда московитские власти тоже питали абсурдные политические ожидания, что чеченцы не будут сопротивляться. А министр обороны РФ Павел Грачев объявил, что Грозный будет захвачен через два часа силами одного лишь десантного отряда. Деморализованные и озадаченные московитские солдаты тоже убегали, бросая технику.

В результате появились Хасавюртовские соглашения, согласно которым московитские войска покинули почти всю территорию Чечни. А Москва даже в известной степени признала чеченский суверенитет. Казалось, что Грозный выиграл. Но Москва проявила терпение, ожидая и наблюдая за тем, как новорожденное, но опустошенное чеченское гопсударство начало распадаться. Годы войны разрушили структуру центральной власти. И президент Ичкерии Аслан Масхадов не смог установить контроль над разными военными формированиями, получившими власть во время войны. В атмосфере хаоса, бедности и смерти светские националистические силы, сформировавшие первоначальное движение за независимость Ичкерии, были вытеснены салафитскими исламскими радикалами во главе с Шамилем Басаевым, а также иностранными идеологами, такими как уроженец Саудовской Аравии. Тем временем Московия перестроила армию и правительство. Спровоцировав вторую войну с Чечней, Москва использовала свое количественное преимущество в технике, чтобы уничтожить любое чеченское сопротивление, прежде чем зайти в руины Грозного.

Сегодня в Чечне процесс полностью завершен. Республика уже давно достигла финальной стадии интеграции с империей. Косметический и временный мир продолжается в Грозном. Но за ширмой «косметического» процветания и многочисленных кафе на улицах столицы существует республика страха, в которой марионетки в форме и без нее продолжают свое безнаказанное жестокое правление. Недавнее прошлое можно вспоминать только шепотом. Даже за семейным столом чеченцы не решаются критиковать Рамзана Кадырова. Ведь за это их могут арестовать, пытать или вообще казнить.

Через 13 лет после объявления о конце Второй Чеченской войны и подавлении сопротивления, Чечня все еще остается самым крупным источником беженцев в Европе. Люди бегут от репрессий. И этот поток затмевает разве что движение беженцев из Украины, где идет активная война. Но при этом злоба скапливается. И почти все чеченцы ожидают, что третья война с Московией однажды начнется. При этом они надеются, что в этот раз Кадырова постигнет такая же участь, как и Муаммара Каддафи в Ливии.

Воплощение московитского плана на юге и востоке Украины по-прежнему на раннем этапе. В Херсонской области, которую Московия оккупировала в мае, идет подготовка референдума, который либо провозгласит фальшивую «независимость», либо «присоединит» регион к Московии напрямую. Сотни тысяч оказавшихся в оккупации или увезенных в Московию украинцев теперь кормят той же ревизионистской версией «истории», которую студентам в Чечне навязывают уже более двух десятилетий.

Сейчас судьба Украины висит на волоске. Страна значительно больше Чечни. И ее люди готовы сражаться. Поток военной помощи для Киева с Запада не сравним с тем, на что могли рассчитывать борцы за Ичкерию. Однако логика конфликта на истощение пока на стороне Московии. И стратегическое терпение Путина основано на ярком прецеденте. Москва знает, чего добивается в войне на востоке Украины. Потому что это точно то же самое, чего она добилась в Чечне. Если Запад покинет разоренную Украину, соблазнившись фальшивым перемирием, которое позволит Московии собрать силы для нового нападения на ослабленную соседнюю страну, чеченский сценарий повторится.