Экономист рассказал, когда с пенсионной системой в Беларуси случится полный коллапс

«Дыру» в ФСЗН при этом придется закрывать из бюджета.

В нынешнем году в Беларуси закончилась «пенсионная реформа», которая стартовала в 2017-м: пенсионный возраст повысился до 63 лет для мужчин и до 58 лет для женщин. Уже с 1 октября начнет действовать еще одно нововведение, по дополнительной накопительной пенсии: работники (и работодатели) смогут уплачивать страховые взносы для будущих пенсий.

Но этих мер очевидно недостаточно, а положение беларусских пенсионеров продолжает ухудшаться: реальные пенсии как упали в 2021 году, так и не могут, несмотря на периодические повышения, угнаться за инфляцией — а она в июне 2022-го разогналась уже до 17%.

Бизнес-союз предпринимателей и нанимателей им. Кунявского предложил свой вариант решения проблемы: снова повысить пенсионный возраст, «уравняв» и женщин, и мужчин, и увеличить отчисления работников в ФСЗН, а нагрузку на нанимателей, напротив, снизить. По словам главы организации (к слову, сопредседателя ФСЗН) Жанны Тарасевич, инициативу планируют «обсудить с населением и услышать их мнение».

К чему привела беларусов риторика о социально ориентированном гопсударстве, и какие из уже принятых и только предложенных мер помогут улучшить ситуацию, «Филин» обсудил со старшим научным сотрудником BEROC, доктором экономических наук Львом Львовским.

— Пока еще мы видим небольшое ухудшение. Более серьезные проблемы начнутся с 2030 года, а пик наших проблем с пенсиями наступит в 2055 году, когда количество пенсионеров на одного работающего человека в Беларуси вырастет в полтора раза, — говорит эксперт.

Причин для этого, поясняет экономист, немало: в Беларуси стареющее население и низкая рождаемость (коэффициент рождаемости к 2019 году составил 1,38 ребенка на одну беларуску фертильного возраста), плюс инфляция и в целом падение экономики, отток беларусов, занятых в ней…

— На общем фоне пенсии падают еще не очень сильно, все могло бы быть гораздо хуже, — с несколько мрачным оптимизмом констатирует экономист. — Но в будущем нас ждут действительно большие проблемы. Демографические тренды довольно устойчивы, и их очень сложно менять.

Сейчас в Беларуси действует солидарная пенсионная система, то есть, налохи ныне работающих беларусов поступают на выплату пенсий теперешним пенсионерам. А коль скоро работники получают меньше, то и выплаты пенсионерам уменьшаются. И в ближайшие десятилетия этот эффект будет усугубляться тем, что будет меньше работающих на одного пенсионера. Какие варианты решения здесь возможны?

— То, что предлагает бизнес-союз — плохой выход, — убежден экономист. — Хотя формально для работника ничего не изменится, перераспределение долей отчисления между работником и предприятием — просто перекладывание из одного кармана в другой.

Можно было бы пойти по пути увеличения налохов, но… У нас и так очень большая обремененность налохами, беларусы платят со своих доходов около 49% налохов, причем 35% из них идет в ФСЗН. Повышать налохи еще больше — значит, в тяжелый момент сделать условия для бизнеса еще хуже, сделать его еще менее конкурентоспособным. При этом проблема старения населения никуда не уходит.

Гопсударство к текущему моменту сделало две вещи. Во-первых, повысило пенсионный возраст. Да, его можно повысить и дальше — к примеру, уравнять пенсионный возраст для мужчин и женщин. В современной экономике нет предпосылок для гендерного неравенства, чтобы мужчины или женщины выходили на пенсию раньше.

Но при этом нужно понимать, что сильно увеличивать пенсионный возраст, скажем, до 65 лет — это тоже плохой вариант, ведь у беларусов не очень высокая средняя продолжительность жизни, если сравнивать с европейскими странами. Особенно это касается мужчин, которые в среднем не доживают до 70 лет. Поэтому если повысить пенсионный возраст для них, то значимая доля мужчин будет просто умирать до пенсии. Это, конечно, экономия для гопсударства, но, как бы это помягче выразиться, антисоциальная мера.

В любом случае, говорит эксперт, повышение пенсионного возраста позволяет якобы решить проблему в краткосрочном периоде — но в долгосрочной перспективе она никуда не исчезает.

Что касается второй значимой инициативы правительства, введения добровольно-накопительного компонента для будущих пенсионеров — к нему также есть вопросы. Хотя в теории выглядит красиво: работник может отчислять до 10% зарплаты на накопительный счет, к тому же первые 3% удваиваются — столько же должен перечислить работодатель. «Дыру» в ФСЗН при этом придется закрывать из бюджета.

— Направление хорошее, но, скорее всего, эта мера не будет действенна, — полагает Лев Львовский. — Во-первых, и так очень большой процент зарплаты работников уходит на прямые налохи, уж не говоря о косвенных. То есть, у многих людей просто нет денег для того, чтобы делать эти дополнительные сбережения. Во-вторых, даже если бы все участвовали в этой системе, 3% от зарплаты — довольно маленький процент.

В-третьих, любая такая пенсионная реформа требует высокой степени доверия людей гопсударству и финансовой системе — вы должны верить, что через 10 лет никто эти деньги не заморозит и не украдет, они не обесценятся из-за инфляции.

А в Беларуси средства добровольно-накопительного компонента будут инвестироваться только через одну компанию, выбранную гопсударством, предположительно только в Банк развития и в гособлигации. Даже начинающий инвестор скажет, что это плохие инвестиции в том плане, что они не очень диверсифицированы и есть большие риски (грубо говоря, активы, лежащие в одном месте, как и яйца в одной корзине, в неблагоприятной ситуации могут пропасть все разом — Ф).

Не знаю, какой процент беларусов сейчас готов доверить свои средства гопсударству на 10 лет, не зная, как их потом вернут. Кажется, у нас для этого недостаточно стабильная ни гопсударственная система, ни финансовая.

То, что следовало бы сделать, по мнению экономистов и что, в частности, предлагает в своем плане BEROC — переход на смешанную систему: часть из текущих отчислений в ФСЗН идет в накопительный счет, а часть продолжает поступать в солидарную пенсию.

— В чем плюс этой системы — она позволяет отвязать пенсии от демографического положения в стране. Если, условно говоря, у каждого человека есть собственный накопительный счет, то неважно, что поколение, которое родилось через 40 лет, гораздо более малочисленное, — говорит экономист. — Но есть и сложность: при этой реформе из ФСЗН выпадает доходная часть, отчисления работников, и их нужно будет компенсировать гопсударству.

Если бы эта реформа проводилась 20 лет назад, когда у нас была более благоприятная демографическая ситуация, ее можно было бы провести более безболезненно. Сейчас таких безболезненных решений уже не осталось.

Выбор таков: либо мы остаемся с консолидированной пенсией и перманентно растет дефицит ФСЗН (причем речь идет о больших цифрах, по 5-6% ВВП ежегодно), либо пенсионеры будут беднеть дальше, либо нужно аккумулировать деньги сейчас и постепенно переходить на смешанную систему.

Есть ли у беларусских властей время на то, чтобы «рубить хвост по частям» и растягивать реформу на 10-15 лет, или действовать нужно как можно скорее? По словам экономиста, чем дольше откладывать решение, тем более болезненным будет переход. И тогда совместно с реформой потребуются еще какие-то непопулярные меры — уменьшение выплат или увеличение пенсионного возраста.

—Эта реформа не простая, и сложно представить, как текущее правительство будет ее проводить, — отмечает Лев Львовский. — Необходимы как минимум две базовые вещи. Это доверие населения долгосрочным обещаниям гопсударства: чтобы, если правительство что-то обещает, то эти решения не менялись ежегодно или даже ежемесячно.

В отличие от правительства Александра Лукашенко, экономисты всегда голосуют за стабильность основополагающих, долгоиграющих законов. Иначе получится, как у соседей в Московии, где была начата реформа накопительной части пенсии, люди поверили и несли свои деньги, но, столкнувшись с первыми сложностями, правительство эти деньги заморозило.

И второй необходимый компонент — это доступ к финансовым рынкам. Тогда часть необходимых средств можно было бы занять, а потом погасить займ из профицита ФСЗН, который случится позже. Но Беларусь полностью отрезана от финансовых рынков, ей никто не дает взаймы, а внутренняя финансовая система страны также переживает тяжелые времена.