«Побег — дело недешевое, только дорога обошлась в $2 тысячи»

Рассказ московита, сбежавшего от мобилизации.

Житель Санкт-Петербурга рассказал «Салiдарнасцi» об отношении к армии, пропаганде и происходящем в соседних странах.

— Я же здравомыслящий человек. Здравомыслящие люди не могут положительно относиться к войне, — удивляется вопросу петербуржец Сергей.

Ему 53 года, сыну — 22. Еще до объявленной мобилизации Сергей с сыном уехали из Московии. Однако обстоятельства сложились так, что именно 21 сентября, в день, когда кампания стартовала, Сергей оказался в РФ.

«Товарищ пошел добровольцем, и это человек без кредитов и материальных проблем»

— Мой родственник воевал в первую чеченскую войну. Его спасло то, что он заходил не с первым эшелоном, который сразу полег весь, — говорит Сергей. — Он рассказывал о той войне жуткие вещи, например, как, не имея средств связи, русские убивали русских, потому что не понимали, кто в соседних окопах.

Сейчас в Украине тоже многие, кто заходил в первом эшелоне с шашкой наголо, полегли. Правда, подразумевается, что в таких случаях Чапаев должен идти впереди, а наши чапаевы все сидят в Москве.

Работая в сфере строительства, Сергей говорит, что коррупция и бесхозяйственность на всех уровнях никогда не была для него тайной. Но о том, что так обстоят дела и в армии, признается, не знал.

— У нас на парадах все время показывали крутые ракетные установки, танки, артиллерию, ракеты, самолеты. Говорили, какие мы сильные, короче, демонстрировали мощь страны, статус.

Однако оказалось, что на вооружении у нас, видимо, и было только то, что показывали на этих парадах. Деньги на производство и совершенствование всего этого выделялись, но не доходили.

В итоге мобилизованные за свой счет покупают почти все, включая спальные мешки и бронежилеты. «Счастливчикам» выдают бронежилеты советских времен. Но они очень тяжелые и неудобные — умрешь только от того, что носишь такой на себе.

На якобы присоединение к Московии нескольких территорий Украины собеседник реагирует эмоционально:

— Да кому они нужны, эти территории! Люди в большинстве регионов самой Московии живут впроголодь. Но когда у них при этом «три класса церковно-приходской школы», что от них ожидать, — Сергей пытается объяснить позицию своих земляков, оправдывающих происходящее, низким уровнем образования.

— А в 2014 году ты не радовался, что «Крымнаш»?

— Нет, я понимал, что это ни к чему хорошему не приведет. Мне сразу было ясно, что Крым присоединили не для какой-то помощи, а для отмывания денег.

Со временем убедился, что был прав. От количества денег, которые туда направлялись, за эти годы должен был быть хоть какой-то результат. Там уже должно было стать, как в Батуми хотя бы, где небоскреб в 25-30 этажей строят за два-три года.

Мои знакомые работали на некоторых объектах в Крыму. Кто-то из них получил за три месяца работы 800 долларов! Кого-то вообще кинули. Есть знакомые там, которые выживают за зарплату 200 долларов. Вот такой «Крымнаш».

Сергей не случайно сравнивает Крым с Батуми. Недавно он приобрел там недвижимость.

— Честно говоря, в 2008 году я не совсем понял то, что произошло. Разобрался, только когда сам первый раз приехал в Грузию. Конечно, это была московитская провокация и захват, — уверен сегодня московит.

В ситуации с Украиной у него с самого начала позиция была однозначная — здравомыслящего человека.

— У меня есть сослуживцы-украинцы, связь с которыми потеряна еще с 2014 года. Есть просто знакомые украинцы, с которыми мы сейчас общаемся в Грузии абсолютно нормально.

В каждой стране есть так называемые «нацики», и в Московии тоже есть, только у нас в стране об этом не принято распространяться.

В любом случае, какое нам может быть дело до того, что происходит в другой стране! Мы же не нападаем на США, потому что там «ущемляют» права русского брата.

— Любимый аргумент вашей пропаганды «про 8 лет убийств на Донбассе».

— Даже если там и убили кого-то, то это не были такие цифры, как сейчас. По меньшей мере, не рационально, спасая несколько человек, положить десятки тысяч. Я уже не говорю про моральную и экономическую стороны всего этого.

И потом, если кому-то плохо жилось на Донбассе — он мог встать и пойти с вещами на выход. Можно же было уехать туда, где хорошо.

С сожалением замечает собеседник, как наблюдает реальное воздействие пропаганды на людей вокруг.

— Увы, и в моем окружении много тех, кто поддерживает эту войну. Один мой товарищ пошел добровольцем. И это человек без кредитов и материальных проблем. У него было все — и должность, и зарплата, и комфортная жизнь. Я не знаю, по какой причине ему стало скучно, и он решил поехать на фронт.

Мы не говорили с ним о том, как он относится к этой войне. Думаю, что это было бесполезно.

— А он жив?

— Вроде недавно еще был жив. Пропаганда у нас сильная, вы даже не представляете, насколько. Особенно это понимаешь в регионах.

Соглашусь с теми, кто утверждает, что «глубинный народ» встанет с дивана только тогда, когда холодильник победит телевизор. Другое дело, что планка выживаемости там слишком низкая. Для счастья им необходимо всего 100-200 долларов.

И пока эти деньги у них есть, они будут смотреть телевизор и думать: я потерплю, ужмусь, а потом обязательно заживу. Вот если бы такой человек открыл холодильник — а там пусто, открыл кошелек — и там ничего, тогда бы, возможно, он задумался о том, что надо что-то менять. Но пока им кидают эту «кость», они будут ей благодарны.

— Сколько твой родственник восстанавливался морально после войны?

— Долго, лет десять. Вообще, это зависит от человека, насколько он стрессоустойчив. Кто-то один раз увидит, как на его глазах разорвет человека пополам, и больше никогда не восстановится. И это нормально для человека, который привык жить без войн и убийств.

Сейчас тоже будут возвращаться люди надломленные, а некоторые и сломленные совсем. Только теперь их количество будет гораздо больше.

«Именно Путин является основной причиной того, что происходит в Беларуси»

Сергей говорит, что у него есть друзья и в Беларуси. За событиями в нашей стране он тоже следил.

— Произошедшее у вас — это прямая демонстрация того, насколько можно не любить свой народ, — анализирует собеседник действия беларусского режима. — Это же классический пример, как правители, воспитанные на традициях Советского союза, относятся к людям: как к быдлу, как к массе.

Собственно, в Московии сейчас происходит то же самое, что и в Беларуси: судят за «нанесение психологической травмы человеку в форме»; за то, что называют войну войной, вообще дают больше, чем за убийство.

Я думаю, именно Путин является основной причиной того, что происходит у вас. Конечно, он не мог допустить у вас смены власти, тем более что за эти годы вложил в Беларусь колоссальные средства. Зря, что ли?

«Перед нами была машина с водителем лет сорока — его развернули»

Свою личную историю собеседник «Салiдарнасцi» начинает с признания:

— В начале войны я относился к тем, кто допускал поражение Украины. При том что против войны я был изначально. Примерно через полторы недели понял, что все это быстро не закончится и закончится очень плохо, в первую очередь, для нас.

Настороженно наблюдал за тем, как начали вводить санкции, и наше правительство с бравадой кричало, что все хорошо, мы стали еще сильнее и лучше, мы переживем. Но как мы переживем, если банально не можем сделать прокладки и отбелить бумагу?

— Тогда в начале ты допускал мысли о мобилизации?

— Конечно, это просто: если гопсударство сказало четкое «нет», значит, обязательно будет. И тогда весной я увез из страны сына. Мы жили с ним в Грузии, и я захотел проведать родителей: летом не поехал, потому что были очень дорогие билеты. Дождался, пока закончится сезон, и отправился в один из регионов Московии. Так 21 сентября я оказался в РФ.

Понимал, что рано или поздно могут просто закрыть границы. У родителей скрываться не захотел, тогда надо было реально уходить в тайгу, рыть землянку, отключать все телефоны и жить там.

Знаю, что так делают некоторые мужчины. Кроме лесов они обживают заброшенные деревни, которых в Московии достаточно.

Несколько дней мне понадобилось, чтобы закончить свои дела, после чего я стал выбираться из страны. В Верхний Ларс на границу с Грузией ехать не решился с учетом ситуации там в те первые дни. Казахстан в моем понимании был хоть и дальним, но более реальным путем.

Я долетел до Орска, города в Оренбургской области, который граничит с Казахстаном. Там за несколько дней люди подсуетились и организовали целый бизнес по вывозу.

Важным оказалось выбрать «правильного» таксиста. Мне повезло! Мой водитель сразу объяснил, что на ближайшем пункте пропуска «Орск-Актобе» пробка 8 километров, люди стоят больше двух суток. Мне он предложил другой вариант — добраться до дальнего пункта пропуска «Комсомольский-Кондыбай», который находился в 230 км. Якобы там очереди меньше.

Я согласился, за что таксист просил 8 тысяч рублей. Сторговались на пяти — это примерно 90 долларов. Добрались за три часа. Там действительно очередь была меньше. В оплаченную мною услугу входило обязательство посадить меня в транспорт, пересекающий границу. За само пересечение нужно было доплатить еще 1,5 тысячи рублей.

Подведя меня к автомобилю с рабочими, мой таксист оставил телефон на случай, если все же не удастся перейти границу, и намекнул, что есть какой-то запасной вариант.

У этого погранперехода к тому времени была организована не только «подсадка» в машины. Там местные предприниматели привезли мангалы, жарили шашлык, грели самовары, кормили людей горячей едой. Привозили топливо, продавали бензин и солярку. То есть такого, как на грузинской границе, где люди чуть ли ни умирали с голоду в очереди, не было.

Автомобиль, в который подсадили меня, к тому моменту, когда я в нем оказался, простоял в очереди уже 36 часов и был где-то сороковым.

В 8 часов вечера я к ним подсел, а в час ночи мы прошли московитскую границу. Температура на улице была 1 градус, шел мокрый снег. Перед нами была машина с водителем лет 40, его развернули.

Я, хоть и постарше, но все же было неспокойно. С попутчиками мы отрепетировали, кто и что будет говорить пограничникам. Первыми пошли они сами и подробно отвечали на вопросы о том, кто они и зачем едут, показывали все подтверждающие документы.

Я шел третьим, и пограничник мне говорит: «Ну, вам вопросы задавать бессмысленно, вы же с ними?». «Совершенно верно» — только и пришлось ответить мне. Считаю, что границу мы прошли лайтово.

На казахстанском пункте пропуска стояли всю ночь до 10 утра. При нас там никого не развернули, но в очереди говорили, что и казахи кого-то не пустили, причину не знаю.

Интересно, когда тарможенник проверял наш транспорт, увидел фирменные светоотражающие жилеты. Спросил: «Они что, действительно отражаются? А вы мне не подарите для сына?».

Получив подарок, он нас проверял очень поверхностно, исключительно для камер видеонаблюдения.

С попутчиками, продолжает Сергей, он доехал до Актобе (Актюбинска). Накануне успел забронировать один из последних номеров в отеле.

— Этот номер был самым дешевым и стоил 110 долларов. Но гостиница была хорошая, чистая. С халатами, чайником, телевизором.

Самолет у меня был на следующий день через Баку в Тбилиси. Уже во время регистрации на рейс узнал, что в Азербайджан не пускают без паспорта прививок от ковида, даже для тех, кто летит транзитом.

Пришлось сдать билет. Ближайший самолет из этого аэропорта улетал в Алма-Аты. Туда и направился. Пока ожидал вылета, успел забронировать номер в гостинице, на этот раз самый дешевый стоил 130 долларов. Но я все равно был рад, и тому, что букинг за территорией РФ работал, в том числе и для московитов, и тому, что не придется ночевать на улице.

Кстати, эта дорогущая гостиница в Алма-Аты оказалась просто убогой дырой. Но в моем положении не привередничают. Я сразу же стал искать билеты в любой город Грузии. Московитское приложение выдавало самый дешевый за 1,5 тысячи долларов.

Хорошо, что у меня оказались знакомые в Казахстане, которые показали казахстанский агрегатор билетов, и я смог купить билет до Кутаиси за 600 долларов. Рейс был с пересадкой и ночевкой в Астане, до Астаны я вообще летел в бизнес-классе.

До Грузии собеседник добрался за 8 дней. Весь путь, по его подсчетам, обошелся в 2 тысячи долларов.

— В аэропорту Кутаиси всех мужчин сразу отделили и с каждым отдельно вели беседу: куда летим, зачем, откуда? У меня также спросили, по какой специальности я работаю. Я сказал —проектировщик. Вопросов на политические темы не было, — говорит Сергей.

Рассказывает, что столько машин с московитскими номерами, как сейчас, никогда в Батуми не видел.

— Вообще побег — это дело недешевое. Во-первых, сама дорога, при этом мой вариант в 2 тысячи долларов — еще не самый дорогой. Плюс по приезду нужно найти жилье и дальше за что-то жить. Работу здесь найти практически невозможно. Поэтому прожить могут только те, у кого работа удаленная.

Кстати, сейчас уже и Верхний Ларс свободен, и остальные переходы, но люди больше не бегут. Думаю, потому что все, у кого были деньги, уже выехали. У остальных нет возможности.