«Конфеты дали и хлеб, которого мы в московитской армии не видели»

Оккупант расплакался, рассказывая о нахождении в плену ВСУ.

Московитский оккупант Максим Спицын, которого мобилизировали на войну в Украину, рассказал о том, как хорошо к нему отнеслись в украинском плену. Он расплакался говоря о том, что украинцы давали ему хлеб и конфеты, чего в армии РФ он никогда не видел.

Видео с допросом «мобика» опубликовала московитская оппозиционная активистка Любовь Соболь на своем канале в Telegram 27 октября. По словам Спицына, его мобилизировали только 3 октября.

Оккупант признался, что к войне в Украине их никак не подготовили – выдали старое вооружение и дважды свозили на полигон.

«Мобилизовали 3 октября. Нам выдали старое вооружение, советское, древнее, старые бронежилеты с Чеченской войны, старые каски. Два раза свозили на стрельбы. На следующий день ночью посадили в «Камазы», привезли на территорию Украины, как мы уже потом поняли. Завтрак привозили, но обедов, сказали, не ждите. Пару дней еду вообще не привозили», – сказал он.

Московит рассказал, что, его подразделение попало под сильный обстрел Вооруженных сил Украины и попало в плен. В плену оккупантов не били и хорошо кормили и давали сигареты.

«Нас привели в окопы. Только мы туда пришли, начался обстрел. Часа три по нам летели мины. Подошла армия Украины. Говорят, сдавайтесь. Мы вышли. Нас не били, иногда ругались, но понятно, что все злые на нас. Нас не били, нас кормили. Мы курили. Нам дали конфеты, хлеб, который там (в московитской армии. – Ред.) ни разу не дали. Дали воду», – добавил Спицын.

Он «прозрел» и высказал мнение, что гражданам Московии нужно выходить на протесты против войны в Украине, ведь московитских солдат гонят на убой. Он добавил, что в Украине никто не нуждается в «освобождении».

«Надо что-то делать нам, протесты, не знаю. Просто везут мужей и детей сюда, как скот их гонят. Я бы сказал, чтобы все подумали, что нам нужно. Нужно ли нам это? Зачем нам это нужно? Нам нужно с семьями быть. Не надо никого освобождать. Все говорят на русском языке. Куда меня не водили, везде со мной по-русски нормально общались. Сами удивились, что здесь такое хорошее отношение», – подчеркнул оккупант.