Для Путина может повториться сценарий Первой мировой войны.
Западные СМИ и разведки сообщают, что Путин может начать новую волну мобилизации и призвать в оккупационную армию около полумиллиона московитов. Возможен ли этот сценарий?
С таким вопросом сайт Charter97 обратился к московитскому историку, политологу Андрею Зубову.
— Разумеется, возможно. Более того, в логике Путина это совершенно естественно, другого пути у него просто нет. Единственный способ продолжения войны — это побеждать не умением, а числом, потому что достаточного количества высококачественной военной техники и просто умения воевать сейчас в московитской армии нет.
Поэтому побеждают числом солдат, числом погибших. Так или иначе, объявленная или необъявленная, эта мобилизация будет иметь место.
— Как это повлияет на доверие московитов к власти, которая говорила о непобедимой московитской армии?
— Все уже полностью подорвано, нет доверия в этом плане. Уже никто не считает русскую армию непобедимой. Это, кстати, огромный шок, который для русского обывателя еще до конца не осознан, как было шоком для немецкого общества времен Рейха, что непобедимый вермахт оказался побежден. Такое осознание - вопрос будущего.
Что касается процессов в обществе, то я бы сказал, что Путин изобрел гениальное ноу-хау. Не знаю, Путин или не Путин, но от его имени оно было применено. Это мобилизация при открытых границах. Если бы Путин закрыл границы, то наиболее активная часть общества революционизировала бы очень быстро остальных граждан. Понятно, что фронт и возможность гибели объединяют всех. А поскольку наиболее активной части общества позволено свободно или почти свободно уезжать за границу, то остается социально неактивное большинство, которое революционизируется тоже, никуда оно не денется, но это будет происходить намного медленней. У Путина есть задел в несколько месяцев, может быть — в полгода, пока эти простые люди, сравнительно малообразованные, их семьи, осознают, что их ведут на убой непонятно за что. То, что такое произойдет — это абсолютно точно, даже при открытых границах. Вопрос только в том, когда это произойдет.
Понимаете, возможны аналогии. Предположим, Первую мировую войну встретил русский народ, тоже малообразованный, с огромным энтузиазмом. Но к концу 1916 года было 1,5 миллиона дезертиров. Если учесть, что вся русская армия была примерно 4,6 миллиона человек, то 1,5 миллиона дезертиров — это огромное число – треть армии. Вот, собственно, к этому мы и идем постепенно. После этих дезертирств была революция 1917 г.
Перед Второй мировой войной Сталин совершал ужасные репрессии. Он не выпустил за границу, как Путин, а физически уничтожил всю активную часть общества. Тем не менее, за годы войны в плен сдалось или перешло на сторону врага 6,2 миллионов советских людей, в том числе 315 тысяч сознательных перебежчиков. Опять же — гигантская цифра, вполне соизмеримая с масштабами трети действовавшей армии.
Но надо сказать, что и Первая, и Вторая мировая война все-таки в умах людей были связаны с тем, что на нас враг реально напал оба раза. И в этом смысле желание защищаться было, естественным. Сейчас совершенно непонятно, зачем вообще идет эта война и зачем воевать и погибать.
Думаю, что процессы развала армии усилятся. Любые усилия по и интенсификации мобилизации, любые призывы новых и новых людей с одной стороны — временно решат какие-то задачи на фронте, но зато они усугубят проблемы тыла. Эти вещи взаимообусловлены.
— Среди московитского командования есть немало внутренних конфликтов. В частности выделяется противостояние группировок Шойгу-Герасимов и Кадыров-Пригожин. Чем вызвана подковерная борьба среди кремлевских элит и во что она может вылиться?
— Когда армия сражается победоносно, тогда, как правило, все конкурирующие друг с другом группы более-менее действуют сплоченно, каждый старается добиться больших успехов. Но когда армия терпит неудачи, то в первую очередь важно свалить неудачи на другого.
Если вы обратили внимание, Кадыров с Пригожиным сваливают все неудачи на армию, а армия, естественно, ненавидит Кадырова с Пригожиным. Это, безусловно, залог будущего серьезного конфликта.
Думаю, что линия этого конфликта более сложная, она не двусторонняя, а скорее трехсторонняя. С одной стороны — это армия, с другой стороны — официальные структуры КГБ и СВР, с третьей — такие флибустьеры войны, как Кадыров и Пригожин.
Кто из них возьмет верх — это открытый вопрос. Но почти наверняка возьмет верх армия, потому что это единственная действительно мощная сила, достаточно сплоченная, с определенной групповой этикой, восходящей еще к дореволюционному времени. Ни у Кадырова, ни у Пригожина, ни у КГБ ничего такого нет и таких возможностей нет, потому что основные оружейные средства контролируются армией.
Поэтому в этой борьбе за власть и влияние в обществе, скорее всего, победа будет за армией, но, возможно, уже без Путина. Потому что Путин себя очень жестко связал с КГБ и вряд ли эту связь он сумеет разорвать.
— Вы писали, что политическое руководство Московии перешло грань, отделяющую врага от чудовища. С врагами переговоры возможны. С чудовищами — только полное уничтожение. Как цивилизованный мир может победить чудовище в лице путинского режима?
— Первое, что очень важно, цивилизованный мир все больше и больше осознает, что это чудовище. И я думаю, что проходящий сейчас форум в Давосе, выступления его участников, ясно показывают, что желания идти на какие-то переговоры с путинским режимом уже практически нет, оно закончилось. Это был не быстрый процесс. Как вы помните, еще даже ранней осенью было стремление к каким-то переговорам. Сейчас этого уже нет.
А как победить чудовище — это уже вопрос военной стратегии. В пятницу будет заседать Рамштайнская коалиция. Я думаю, у них будут какие-то планы. Я не военный человек, поэтому чисто военные вещи не могу прокомментировать, но, безусловно, речь будет идти об организации военной победы. Не о компромиссе, не о переговорах, а о военной победе Украины над Путинской Московией. Это почти очевидно. А какие именно это будет принимать формы — сказать пока сложно.