Обстоятельство отягчающее

Многие знания и многие печали путинского чиновника.

За несколько дней до отъезда из Московии я в абсолютно разобранном состоянии шатался по Тверской, прощаясь с городом. И тут звонит мой давний друг Петя Кучеренко:

— Привет, Рома, ты сейчас где?

— Привет, Петя, ну и совпадение. Мимо твоего офиса прохожу.

— Так заходи?

И я, конечно, зашел. Петя работал в Минобразовании. Заместителем министра.

Коридоры. Чиновники. Пиджаки и галстуки. А в Украине вовсю идет война.

Петя встретил у кабинета. Обнял, усадил за стол напротив себя, налил кофе.

— Уезжаешь?

— К сожалению, да.

— Не к сожалению. Спасай себя и семью. Уезжай как можно скорее. Ты представить себе не можешь степень озверения нашего с тобой гопсударства. Через год ты Московию вообще не узнаешь. Уезжаешь и правильно делаешь.

— А ты сам не хочешь соскочить?

— Это уже невозможно сделать. У нас загранпаспорта забирают. Да и нет такого глобуса, который теперь будет рад заместителю московитского министра после этого фашистского вторжения.

— Как ты тут вообще выживаешь? Ты же человек, а не мудак. Ты спишь вообще?

— Я пью антидепрессанты и транквилизаторы одновременно. Горстями. И это не очень помогает. Почти не сплю. Чувствую себя ужасно. Мы все взяты в заложники. Никто не может ничего пикнуть. Сразу же раздавят как тлю. Уезжай скорее, Рома. И всех своих спасай.

В кабинете Пети висел портрет академика Сахарова. Сегодня у Сахарова день рождения. Сегодня Петя умер.

И еще продолжение было.

Ну вот, поплакали над несчастными мальчиками, которые иногда убийцы, теперь нам предлагается поплакать над крупным чиновником Минобразования, у которого отобрали паспорт, но который умер, возвращаясь с Кубы.

Ах, как это трогательно: он, оказывается, все понимал и, чтобы справиться со своими «многими знаниями», которые причиняли ему «многие печали», пил антидепрессанты и транквилизаторы одновременно. Горстями.

Помнится, в свое время Наталья Васильева, помощница судьи Виктора Данилкина, впаявшего новый срок Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву по второму делу ЮКОСа, рассказывала о моральных страданиях ее шефа, пившего пачками «Корвалол» накануне вынесения приговора.

В целом же, как я понимаю, мораль сего поста-некролога, который, явно солидаризуясь с его содержанием, приводит в своем ФБ Виктор Шендерович, такова: все все понимают и про степень озверения гопсударства, и про фашистское вторжение, все в ужасе — а значит, все несчастные жертвы режима.

Только без ответа остается вопрос: а кто же устанавливал этот ужасный режим в течение более 20 лет? — Не иначе, бяка Путин в одиночку!

А все остальные — не только, как теперь выясняется, рядовые московиты, но и судьи, и силовики, и министры, вся так называемая элита московитская, вся путинская рать — тут ни при чем. Все — несчастные жертвы режима. Заложники. Пикнуть беднягам нельзя — раздавят как тлю.

Виктор Шендерович, кстати, приводил на своем выступлении следующую формулу (возможно, он сам кого-то цитировал): свобода, как и рабство, приходит в общество через конкретных людей.

Очень верно по существу.

Тысячи, если не миллионы людей три десятка лет (потому что началось это даже не при Путине — а еще при Дедушке), аки пчелы трудились над выращиванием московитского фашизма, а миллионы московитов этому аплодировали, радуясь, как Московия лихо встает с колен. А теперь эти же пчелы сами типа ужасаются тому, что они строили-строили — и наконец построили.

Не удивлюсь, когда настанет время, в которое им всем, «жертвам режима», придется отвечать за содеянное — каждому на своем участке, — мы вдруг узнаем, что и в кабинетах Соловьева-Скабеевой-Симоньян, в кабинетах Володина, Матвиенко, Патрушева, Золотова, а то и самого Путина, висели портреты Сахарова. А у кого-то и портреты Новодворской.

Только вряд ли, когда это время настанет, это им поможет.

А такого глобуса, который будет рад кому-то из этих несчастных, все понимавших, пивших антидепрессанты и транквилизаторы соучастников путинских преступлений, действительно — здесь Кучеренко был прав — нет.

А тот факт, что они все понимали про сущность путинского режима и все равно продолжали служить ему, то есть продолжали соучаствовать в преступлениях Путина — обстоятельство вовсе не смягчающее, как своим постом, бьющим на жалость, пытается убедить нас Роман Супер — а обстоятельство отягчающее.

Вадим Зайдман, kasparov.ru