«Помним о тех, кто превратил судей в палачей в мантиях»

Расплата неизбежна.

Вадим Храсько стал четвертым политзаключенным, умершим в неволе.

— Кого мы задерживаем? Кого осуждаем? Соответствуют ли назначенные меры наказания тяжести преступлений и той опасности, которую представляют эти люди для общества? — задавал на днях вопросы силовикам на очередном совещании Лукашенко.

Кристальной чистоты цинизм. К моменту совещания его участники не могли не знать — о таких случаях им докладывают — о смерти политзаключенного Вадима Храсько. Его не довезли в больницу, официальная версия причины смерти — пневмония.

Мужчину судили за донаты. Судью Сергея Хрипача, раздающего «политическим» сталинские сроки, не остановило наличие у подсудимого ряда серьезных заболеваний.

Не тот ли случай, когда тяжесть «преступления» явно превышает меру наказания? Да еще и букет болезней, мало совместимых с условиями беларусской колонии. Нет, «это другое».

— Нами было предложено: экстремисты и террористы, которые осуждены и привлечены к уголовной ответственности, — к ним амнистию не применять. Наше предложение поддержали. Потому что все понимают, что совершили эти люди. И на сегодняшний день проблема остается, — заявил милицейский министр.

После вынесения приговора именно ведомство Кубракова внесло Вадима Храсько в «список экстремистов», что существенно усложняет и без того непростую жизнь политзаключенных в неволе.

Это уже четвертая смерть политзаключенных за решеткой. Витольд Ашурок не жаловался на здоровье до того, как попал в шкловскую колонию. На последних прижизненных видео он выглядел обессиленным.

Николай Климович предупреждал судью о том, что не переживет срок в колонии. У него была инвалидность II группы по причине заболевания сердечной системы, он перенес инсульт и сложную операцию на сердце. Осудили Николая за карикатуру на Лукашенко. Это стоило его жизни, судья Андрей Бычило и прокурор Илья Гузаревич?

Художника Алеся Пушкина также привезли в больницу в неоперабельном состоянии. Он отбывал срок за картину, которая в свое время свободно экспонировалась.

К сожалению, список этот открытый. В тюрьмах, которые для политзаключенных стараниями служителей режима превращены в пыточные, томятся больше тысячи человек. И у многих из них со здоровьем далеко не все хорошо.

А о судьбах многих не знают даже самые близкие. Николай Статкевич, Виктор Бабарико и многие другие, от кого нет вестей долгие недели и месяцы.

Нам же остается помнить о тех, кто освободил людей в погонах от химеры совести, а судей превратил в палачей в мантиях. Помнить о них всех — до самого маленького «винтика» системы.

Кирилл Иванов, «Салідарнасць»