ВСУ с помощью ATACMS могут уничтожить до 20 аэродромов РФ

Нужна политическая воля Запада.

Московия провалила новую волну атаки на украинское приграничье, так и не достигнув на Харьковщине весомых стратегических успехов. В интервью «Главреду» исполнительный директор Украинского центра безопасности и сотрудничества Дмитрий Жмайло рассказал, есть ли угроза наступления РФ на Киев и Сумы, почему Лукашенко отвел армию из приграничья и когда Украина сможет бить по московитским аэродромам.

— Глава ГУР Кирилл Буданов заявил, что не исключает наступления московитов на севере. О каком направлении, по вашему мнению, сейчас идет речь, и как это наступление может выглядеть на данном этапе?

— В определенном информационном взрыве большую роль сыграли заголовки. Кирилл Буданов давал это интервью еще в первой половине июня. И на тот момент уже продолжалось открытие московитами так называемого нового фронта на севере Харьковской области. Ситуация на линии соприкосновения динамично меняется - у нас высокая интенсивность боев, ежедневно количество раненых и убитых московитов насчитывает около тысячи человек. Так же динамично развивалась ситуация и на Харьковском направлении. Самая глубокая их точка вторжения на расстоянии 10 километров от границы, но прорыв РФ удалось в определенной степени локализовать. Если вспомнить ситуацию в Волчанске, то там на агрегатном заводе заблокирована определенная группа московитов. По разным подсчетам, их там до роты, и они держатся только за счет того, что дронами им поставляют боеприпасы, воду и определенный провиант.

Сейчас московиты увязли на Харьковщине — им очень важно, чтобы это их вторжение получило определенную логическую развязку. Именно поэтому они сейчас придерживаются тактики малых групп, когда пытаются заходить по 3-4 человека и вести бои за каждый дом. Кроме того, они активно пытаются перегруппировать свои войска в направлении Липцов и Волчанска и провести там ротацию.

Но перегруппировка не означает открытие нового фронта. Московиты хотят усилить свое наступление на севере Харьковщины и массово применяют управляемые авиационные бомбы (КАБ). Пока они не разрешат эту ситуацию, пока ни Главное управление разведки, ни другие украинские спецслужбы не фиксируют подготовки к вторжению на Сумском направлении.

— То есть для Сум, насколько я поняла из ваших слов, как таковой угрозы наступления пока нет?

— Угроза существует для приграничья, где продолжаются постоянные вылазки диверсионно-разыскных групп. В частности, мы помним, как московиты забежали сфотографировались в центре пограничного села и выбежали обратно. Кроме ДРГ, это и нападения на пограничные заставы, массированные обстрелы, в том числе с применением КАБ.

То есть украинско-московитское приграничье — это та самая линия фронта. Но если говорить о сборе группировки, которая готова отправиться на Сумщину, то такой угрозы пока нет.

— Вы сказали об усилении московитских группировок на Харьковском направлении. Какова их тактическая цель, и можем ли мы говорить о том, что московиты в течение следующих нескольких месяцев могут пойти в наступление на Сумском или Черниговском направлениях?

— Все будет зависеть от того, как московиты смогут формировать резервы. Если мы говорим, например, о сроке до двух месяцев, то они оперировали резервами где-то в 35-50 тысяч. Но мы должны понимать, что эти резервы они уже частично использовали для усиления того же Харьковского и других направлений.

Грубо говоря, потери московитов составляют 30+ тысяч, которые им удается покрывать за счет рекрутинга, продолжения мобилизационных мероприятий и вербовки наемников по всему миру (например, премьер Индии Моди просил Путина отпустить наемников из Индии домой). Но динамика идет на спад, потому что темпы ВСУ по уничтожению московитских войск превышают темпы восстановления. И чтобы накопить резервы, московитам нужно провести дополнительную работу. А это означает проведение новой волны мобилизации, когда после объявления предыдущей едва не рухнула вся властная вертикаль, поскольку московиты тогда делали это на пределе своих возможностей.

Если московиты смогут накапливать резервы, можно будет говорить об открытии новых фронтов. Но при текущей динамике московитам важно продавливать существующие направления. Самое горячее из них - это Покровское направление, на которое приходится треть всей военной активности московитов. Их главная задача заключается в том, чтобы перерезать трассу Покровск-Константиновка, чтобы усложнить логистику украинских войск.

Это — их приоритет номер один, хотя и другие направления не менее тяжелые. Например, Торецкое, куда РФ смогла перебросить группировку от 5 до 10 тысяч и сделать его более напряженным. Поэтому пока они не достигли преимущества на этих участках фронта, открывать какие-то новые направления, чтобы повторить ошибку, которую московиты допустили на Харьковщине, им вряд ли удастся.

— А о чем свидетельствуют заявления Лукашенко об отводе беларусских сил от границы с Украиной? Почему это произошло именно сейчас, и действительно ли это так? Или же это очередные безосновательные публичные заявления диктатора?

— Сейчас Силы обороны, Генштаб и ГУР не фиксируют формирования ударных группировок вооруженных сил Республики Беларусь — там продолжают нести службу пограничники, усиленные подразделениями сил специальных операций.

— Беларусь является соответственной с Московитской Федерацией за агрессию против Украины и частично приняла в ней участие. Московия пытается сейчас пережать нас числом, пока нам поступает все необходимое западное вооружение. Причем интенсивность боев настолько высока, что мы, грубо говоря, сразу выстреливаем то, что получаем, не успевая накопить резервы.

Этот шаг Лукашенко, по моему субъективному мнению, во-первых, был попыткой информационно и психологически нас подорвать. Мол, есть угрозы с севера и чуть ли не колонны беларусской армии сейчас якобы будут прорываться. Во-вторых, попыткой сдержать наши резервы, чтобы мы не могли использовать их для усиления Покровского направления Донецкой области, Луганщины, Харьковского направления.

Но почему Лукашенко пошел на публичную деэскалацию — это уже вопрос большой политики и договоренностей, в том числе кулуарных. Очевидно, что здесь есть роль как наших европейских партнеров, так и других игроков. Не забываем, что с каждым годом московитско-украинской войны именно роль Москвы в Беларуси снижается (как бы там ни было), и, наоборот, растет роль Пекина. И эта зависимость Минска только возрастает. Например, совместные учения, которые запланировали Китай и Беларусь, связаны с довольно серьезными интеграционными процессами, которые продолжаются.

— Кстати, если говорить о совместных китайско-беларусских учениях, то есть ли от них угроза для Украины?

Прежде всего, эти учения были запланированы давно, и дополнительной угрозы они не несут. В Беларуси учения в разных форматах продолжаются непрерывно с начала полномасштабного вторжения, причем как с РФ, так и с другими странами. Поэтому это один из факторов, которым Китай демонстрирует свое присутствие в Европе, это очень важная для него имиджевая вещь. В то же время Лукашенко теперь становится зависимым не от московитских рублей, а больше от китайских юаней. То есть это связанные между собой вещи.

— Соответственно, именно поэтому Путин в ближайшее время вряд ли будет устраивать провокации именно со стороны Беларуси как в отношении Украины, так и в отношении европейских стран, я правильно вас поняла?

— Вероятность провокаций всегда сохраняется. Нам неизвестно, как дальше будет вести себя Лукашенко. Пока что беларусские военные воюют на стороне московитов, но как подразделения они в войну не включались. Через беларусскую территорию постоянно летят «шахеды», и для них представляют угрозу московитские ракеты, которые летят в Украину. Московиты и в дальнейшем могут использовать Беларусь как плацдарм, но пока каких-то ударных группировок подразделений московитской и беларусской армий в ближайшем к Украине беларусском пограничье нет.

— Можно уточнить — связаны ли с маневрами беларусов и с ситуацией на севере Украины в целом заявления московитов о якобы подготовке Киевом подрывов дамб на Киевщине?

— Для московитов наша энергетическая инфраструктура является приоритетной целью, чтобы дезорганизовать нас к зиме. Таким образом они постоянно осуществляют свои атаки, большинство из которых, к счастью, безуспешные. Но они уже били и по Каневской ГЭС, и по ДнепроГЭС, уничтожили Каховскую ГЭС. Следовательно, они и в дальнейшем будут делать попытки уничтожить украинские ГЭС, поэтому они заранее начинают свое ИПСО, надеясь, что в случае успеха "авансом" переложить вину на Украину. Так же, как московиты завалили мир фейками об уничтожении Украиной Каховской ГЭС или о попадании в Охматдет не московитской Х-101, а якобы ракеты ПВО NASAMS.

— Вы в начале сказали о том, что у Украины пока нет возможности для накопления резервов. Какова ситуация сейчас с поступлением помощи от Запада - будем ли мы в ближайшее время иметь возможность отодвинуть московитов с Харьковской границы и провести новую операцию вроде той, которую мы видели в первый год полномасштабного вторжения?

— Когда мы планировали прошлогодние контрнаступательные действия, мы рассчитывали на определенные объемы помощи. Причинами того, почему наши успехи были весьма ограниченными, является прежде всего то, что мы не получили всего, что нам обещали. Наши западные союзники, грубо говоря, посадили нас на голодный пай на полгода, в результате чего мы не получали никакой помощи и только за счет самопожертвования, героизма наших военных и широкому использованию беспилотных систем не допустили серьезных стратегических прорывов линии обороны.

Мы сделали это на пределе своих возможностей, тогда как московиты за это время накопили резервы, боеприпасы, настроили несколько линий обороны. И то, что сейчас мы видим крайне тяжелую ситуацию на фронте — как раз плоды этой политики. Именно потому, что московиты перехватили инициативу и смогли, хоть и провально, но открыть еще один фронт на севере Харьковщины, нам и предоставили ограниченное разрешение бить западным оружием по территории РФ.

Это не от хорошей жизни и не от любви к Украине, а потому, что в этой ситуации мы должны переворачивать шахматную доску московитов и с меньшими ресурсами прибегать к более нестандартным ходам.

Здесь есть очень много «если», которые корректируют прогнозы. Если темпы поступления западного вооружения будут выполняться в сроки, оговоренные договоренностями, если союзники будут постоянно думать, как ускорить логистику, если не будет серьезных потрясений в вопросах мобилизации и рекрутинга, то о стабилизации линии фронта мы сможем говорить где-то в конце осени. А о перехвате инициативы — ближе к Новому году.

Это — объективные вещи. Мы реализовываем глобально-стратегический план войны против Московии и для того, чтобы добиться стабилизации линии фронта и перехвата инициативы, мы и наносим глубинные удары по системам ПВО, по нефтеперерабатывающим заводам. Так же, как это в свое время было на Харьковщине и Херсонщине. Тогда нам удалось их деоккупировать, потому что на Херсонщине был уничтожен Антоновский мост, уничтожили тылы, на Харьковщине уничтожали склады. И вот когда армия РФ начала испытывать нехватку из-за сломанной логистики, тогда и состоялись успешные контрнаступательные действия.

И то же самое нам теперь нужно повторить с РФ глобально, чтобы их передовая, которая сейчас на пике своей активности, начала испытывать недостаток всего необходимого, от топлива и боеприпасов до элементарно еды и воды. Это тяжелая работа, поэтому быстрых результатов мы здесь, к сожалению, не увидим.

— Если говорить об ударах по территории Московии, то как быть с аэродромами, где базируются московитские самолеты, которые наносят удары КАБами по Харьковской области и Востоку Украины? При каких условиях мы можем получить разрешение от западных партнеров на поражение этих объектов?

— Забегая вперед скажу, что нужна просто политическая воля. Московиты могут производить ракеты и боеприпасы. Например, ракет типа «Х», которыми они ударили по Охматдету, по состоянию на 2021 год у них было около 50, а вот по состоянию на конец 2023 года - 180. То же касается и управляемых авиационных бомб, которые московиты могут производить около 3000 в месяц. Но им трудно изготовить носители — авиацию. Поэтому наиболее эффективным средством борьбы с КАБами — это именно уничтожение самолетов. Еще лучший вариант — это уничтожение их на земле.

Если мы получим разрешение на использование, например, ракет ATACMS, а именно кассетного типа боеприпаса, которыми мы уже били по аэродромам возле оккупированных Бердянска и Луганска, когда уничтожили в результате этих ударов 10 вертолетов московитской армии, то в зоне потенциального нашего поражения в 300 км окажется до 20 аэродромов, с которых и осуществляются авиаудары московитов.

Также нам нужны, конечно, и F-16 и их ракеты класса «воздух-воздух», чтобы уничтожать носители ну именно в воздушном пространстве Московитской Федерации. Поэтому снятие всех ограничений на применение западного оружия по территории РФ — одна из главных задач нашего военно-политического руководства.

Что должно произойти — это вопрос к политикам. Продолжается тяжелая дипломатическая работа и я убежден, что все эти последние предохранители будут сняты. Но наши западные партнеры они называют эту политику стратегическим управлением рисками и прямо говорят, что имеют собственную логику относительно того, когда и какое разрешение предоставлять. Но это обязательно произойдет, это лишь вопрос времени, но я убежден, что это произойдет в этом году.

— Каждая наступательная операция имеет, условно говоря, определенную продолжительность. Есть ли у московитов какая-то критическая точка, до которой они смогут к массированному наступлению?

— По сравнению с началом года, когда мы анализировали, темпы московитов явно увеличились и сроки немного сместились. Однако темпы уничтожения московитов превышают темпы их восстановления. Соответственно, хоть и потихоньку, но их силы тают. Из-за этого и визит Путина в КНДР, анонсирование переброски северо-корейских инженерных войск, на высшем военно-политическом уровне в РФ обсуждается вопрос новой мобилизации, потому что в этом темпе они бы воевали год-полтора. Конечно, это условно, потому что ситуация динамично меняется. Но кадровые перестановки в московитском правительстве свидетельствуют о том, что Московия серьезно рассматривает сценарий затяжной войны, чтобы ползучим наступлением постепенно отхватывать новые территории. И, как говорят союзники по НАТО, к 2029 году возможен даже прямой конфликт РФ с Североатлантическим Альянсом.