Розмари Томас: Выбор Беларуси между Россией и Европой – устаревшая точка зрения

Посол Великобритании в Беларуси рассказала о своем видении отношений нашей страны и ЕС.

«Есть надежда на то, что Беларусь сможет полноценно использовать возможности, которые она имеет, благодаря географическому положению. Сейчас они не используются в полной мере, но ситуация может измениться», - сказала Розмари Томас в интервью «Новой Европе».

– Вы провели в Беларуси три года и наверняка заметили перемены. Какие?

– Из позитивных перемен я бы отметила развитие туристической инфраструктуры. Появилось больше ресторанов, гостиниц, больше людей говорят на иностранных языках, в частности, на английском. Кроме того, в Беларуси значительно увеличилось количество пользователей интернета: по данным исследователей, около двух третей беларусов используют всемирную паутину, и это хороший способ преодоления границ, получения доступа к самой разной информации – как государственной, так и независимой.

В Беларуси также появилось то, что называют сoffee society. Появились места, куда люди приходят выпить чашечку кофе, расслабиться, поговорить о чем-то.

Не совсем позитивная нота – три года назад было больше открытости в политической и экономической сфере.

Тогда чувствовалось четко обозначенное намерение делать небольшие шаги по либерализации.

– Сближение с ЕС за это время стало более очевидным?

– К сожалению, за время моего пребывания здесь Беларусь значительно отдалилась от Европы. Три года назад была надежда на то, что будут сделаны пусть и маленькие, но шаги в экономической и политической сферах, которые и помогут наладить отношения Беларуси с ЕС, и – даже если вынести за скобки отношения с Евросоюзом – будут очень полезны для самой Беларуси.

Приведу один пример того, как Евросоюз пытался сблизиться с Беларусью. ЕС хотел бы ответить на постоянные запросы, которые идут от беларусских граждан, – облегчить условия выдачи шенгенских виз. Речь идет о том, чтобы беларусы могли получать визы хотя бы за те деньги, которые платят за визы россияне и украинцы, и ЕС предложил беларусским властям хотя бы начать по этому поводу переговоры. Но эти инициативы были проигнорированы.

Мое искреннее желание – чтобы Беларусь и ЕС начали диалог, чтобы сближение стало возможным.

Для всей Европы, включая Беларусь, последние несколько лет были трудными. И наверняка пройдет еще несколько лет, в течение которых придется преодолевать финансовый кризис. Поэтому было бы лучше, если бы мы работали вместе и поддерживали друг друга.

Я отвергаю миф о том, что Беларусь должна выбирать между Россией и Европой.

Это очень устаревшая точка зрения. Беларусь сможет пожинать максимальные плоды, если будет гармонично работать как с Россией, так и с Европой. Есть народная мудрость: на неровной дороге лучше ехать на двух колесах, чем на одном.

– Отношения Беларуси с ЕС сейчас складываются не лучшим образом, но несколько лет назад ситуация была несколько иной. Какие закономерности Вы усматриваете в такого рода колебаниях?

– Конечно, были моменты значительного оптимизма в период налаживания отношений Беларуси с ЕС в 2008–2009 годах. Были достигнуты хорошие результаты. Один из них, например, – получение Беларусью кредита от МВФ, который помог первоначально преодолеть последствия кризиса. Со своей стороны ЕС всегда демонстрировал намерение ответить на позитивные шаги. И именно поэтому это улучшение стало возможным. ЕС таким образом понял намерение беларусских властей. В тот момент они хотели (или, по крайне мере, говорили, что хотели) начать постепенные реформы, выбирая эволюцию, а не революцию. Во всяком случае, были такие заявления о намерениях. Было заметно новое ощущение энергии, динамизма, которое и побудило меня приехать сюда жить и работать.

Я романтик и верю в европейские идеалы.

Я верю в возможность большей интеграции Беларуси в Европу, и мое глубокое убеждение, что это помогло бы Беларуси залечить те раны, которые всё еще чувствуются и которые всё еще остаются открытыми.

Вопрос не стоит таким образом, что Республика Беларусь должна войти в ЕС. Это решение остается за народом Беларуси. Но почему Беларусь не является членом Совета Европы?

– Это риторический вопрос?

– Это грустный вопрос. Мы не чувствуем, что Совет Европы полноценная организация, пока Беларусь не является ее членом. В конце концов, именно Черчилль способствовал созданию Совета Европы, и было бы чудесно, если бы его мечта полностью воплотилась.

А говоря об оптимизме, который ощущался в 2008–2009 годах, я отметила бы существование на тот момент значительных возможностей для бизнеса. Например, крупная британская PR-компания открыла в Минске свое представительство. Беларусь стала членом Восточного партнерства. Всё это очень позитивные моменты. Но по причинам, которые я так и не поняла полностью, это движение остановилось весной 2010 года. Некий оптимизм снова появился ближе к концу 2010-го, когда мы увидели новые возможности для проведения президентской кампании. Но, как мы знаем, этот оптимизм оказался беспочвенным.

Что касается закономерностей, которые я заметила во время своего пребывания в Беларуси, то стоит отметить, что в Минске я проработала три года, но по роду деятельности была связана с этим регионом и ранее. И тогда, и сейчас, когда собралась уже уезжать из Беларуси, я читала замечательные отчеты моих предшественников. И из этих отчетов следует, что основные тренды за последние 20 лет не изменились. Рефреном проходит тема утраченных возможностей.

Главные вопросы остаются одними и теми же. Каким образом Беларусь может создать успешную и устойчивую экономику, позволяющую защитить страну от внешних и внутренних шоков, которые приводят к возникновению экономических кризисов? Каким образом Беларусь может использовать все возможности своей внешней политики (а их потенциально достаточно много), чтобы наилучшим образом защитить свои национальные интересы и укрепить свое положение в мире, заняв на международной арене то положение, которого она заслуживает? Какой может быть роль Беларуси и ее вклад в решение нашей общей задачи – сделать Европу единой и свободной?

Есть надежда на то, что Беларусь сможет полноценно использовать возможности, которые она имеет, благодаря географическому положению. Сейчас они не используются в полной мере, но ситуация может измениться.

Некоторые исторические закономерности насчитывают сотни лет. Например, вопрос политизации беларусского языка.

Один из достойных сожаления трендов, который оказывает большое влияние на ситуацию в целом, заключается в том, что выборы в Беларуси почти никогда не были ни свободными, ни открытыми. Люди, которые баллотировались в президенты, оказываются в тюрьме. Это ненормальная ситуация.

– Часто звучит тезис о том, что европеизация Беларуси «сверху» мало возможна в нынешних условиях. Но есть ли перспективы у процесса «европеизации снизу», через инициативы и усилия гражданского общества и деятелей культуры?

– Прежде всего, я считаю Беларусь в той же мере европейской страной, что и Великобританию. Речь идет и об истории, и о культуре, и о географии. Однако, наверняка так же верно будет утверждение, что большинство жителей Западной и Центральной Европы полагают, что Беларусь следует по несколько иному пути в области экономики, в сфере государственного устройства – роль государства более дирижерская. Аргумент, который мы часто слышим в Беларуси и других странах региона, сводится к или-или: либо у вас есть экономические и социальные права, либо у вас есть политические права и права человека – что нам кажется очень странным. Жителям Западной и Центральной Европы в равной мере дорога стабильность, основанная как на соблюдении прав человека, так и на социальных и экономических правах.

Я не думаю, что эта европеизация может быть реализована либо снизу вверх, либо сверху вниз. Это должно осуществляться параллельно.

И политики, и чиновники, и госслужащие – все они играют ключевую роль в этом процессе. Но это также не возможно без художников, ученых, гражданских активистов, студентов.

– Очевидно, что иностранцу вряд ли будет понятна ситуация в Беларуси, если он поговорит с теми, кто расскажет о стране в ракурсе, укладывающемся в русло государственной идеологии, и с представителем, скажем, оппозиции. Даже социологи констатируют наличие феномена, условно названного «две Беларуси».

– Действительно, есть ощущение, что люди живут в разных мирах. Никто не может отрицать европейского наследия Беларуси, никто не может лишить ее этого наследия. Поэтому процесс европеизации продолжается сотни лет. Были на каких-то этапах отступления. Но то, что в целом белорусы – это европейская нация, отрицать невозможно. Хотя очевидно, что на каких-то этапах Беларусь была отрезана от некоторых серьезных процессов, которые шли в Европе. Допустим, эпоха Просвещения оказала большее влияние на Британию, нежели на Беларусь.

Если мы хотим, чтобы деятели культуры, ученые, студенты полностью реализовали свой потенциал – в том числе во взаимоотношениях с европейцами, – им необходима поддержка государственных органов.

Британцы живут на острове, но если вы спросите англичанина, ощущает ли он себя европейцем, он вам скажет: «Да вы с ума сошли!». У нас есть осознание того, что мы британцы, но у нас есть такое же ощущение, что мы европейцы, и этого нас лишить невозможно.

– Что, на Ваш взгляд, сегодня можно сказать о политике ЕС по отношению к Беларуси и о роли ЕС во внутренней ситуации в нашей стране? Существуют ведь стереотипы об этой роли, приписывание ЕС разных «подрывных» намерений…

– Я бы высказалась сначала о важной вещи: я никогда не могла понять тезиса о существовании какой-то угрозы для Беларуси со стороны Европы, и в то же время все официальные и неофициальные деятели заявляют, что Беларусь – это часть Европы, это европейская страна. Позиции сторон видятся мне совсем иначе. Европа постоянно протягивает руку. Я часто слышу, что у ЕС нет единой политики по отношению к Беларуси. Но я считаю, что уже много лет есть довольно стабильная политика. Основание для нее всегда было очень понятным и никогда существенно не менялось.

Если бы Евросоюз видел, что Беларусь планомерно делает шаги по выполнению критериев для членства в Совете Европы, то ЕС оказал бы всю возможную помощь не только для того, чтобы выполнить эти конкретные критерии, но и любую возможную помощь как в сфере экономики, так и в сфере энергетической безопасности, строительства разного рода инфраструктуры: как материальной, так и интеллектуальной.

ЕС часто обвиняют в двойных стандартах, но мы чувствуем и воспринимаем Беларусь как европейскую страну. Никакой угрозы Беларуси со стороны Европы нет!

А есть постоянное стремление наладить взаимоотношения с Беларусью, если она действительно заинтересована в том, чтобы это партнерство заработало.

Лучшая дипломатия – одновременная работа и скучных чиновников, например, таких как я, и людей творческих, и деятелей благотворительных организаций. Сегодня вдохновляет многообразие сфер сотрудничества, и это позитивный тренд.

– Что бы Вы пожелали своему преемнику? Что, на Ваш взгляд, ему нужно знать о Беларуси и к чему быть готовыми?

– Я бы не хотела давать какие-то специфические советы по поводу политики. Это будет задача следующего посла Великобритании, который приедет работать на мое место, и он должен будет сформировать свое мнение. Я ему порекомендовала несколько книг по истории. Всегда важно понимать историю страны, в которой работаешь, но в случае с Беларусью – особенно, потому что история ее была запутанной и сложной. Я посоветовала бы попытаться как можно лучше понять историю Беларуси. Аналитической информации много и на русском языке, а теперь много появляется и на английском. Например, я порекомендовала книги таких авторов, как Ян Запрудник, Эндрю Уилсон, исследование «Bloodlands» Тимоти Снайдера. Последняя книга очень депрессивная, но она помогает понять эту трагическую и сложную историю, как и еще одна книга этого автора – «Реконструкция наций». И, конечно, в интернете много полезной информации.

– С какими чувствами Вы покидаете Беларусь?

– С очень смешанными чувствами. Будет, конечно, грустно, и я, конечно, буду скучать по людям, по каким-то местам, где я бывала, по каким-то уголкам природы. Но я также буду очень рада вернуться домой. Несмотря на то, что не всегда в Беларуси Великобританию представляют с самой блестящей стороны, все таки Великобритания – хорошая европейская страна. Есть и трудности, но это настоящая демократия, с настоящим правительством и парламентом.

Лондон, может быть, – не самое совершенное место на земле, но там пульсирующая жизнь, со своей культурой, разнообразием, там атмосфера всеобъемлющей свободы и креативности. Это иногда может показаться хаотичным, но никогда не бывает скучным. В эти последние дни я стараюсь воспользоваться возможностью походить по любимым местам, пока я еще здесь,. Грустное ощущение, когда знаешь, что последний раз идешь по каким-то местам. Я также вспоминаю счастливые моменты и тех людей в Беларуси, к которым я прониклась уважением и восхищением. Конечно, я в плену смешанных чувств, как и должно быть при прощании.