Павел Виноградов: У меня татуировка зубра на левом плече

Молодежный лидер считает, что 8 месяцев тюрьмы пошли ему на пользу.

Zмена, молодежное крыло «Говори правду!», за последний год стала одной из известных оппозиционных структур.

В этом немалая заслуга ее лидера 24-летнего Павла Виноградова. Корреспондент «Салідарнасці» разбирался, что движет молодым активистом.

– Павел, по телефону ты в шутку назвал себя тунеядцем. А вот расскажи как у тебя, оппозиционера, прошла первая половина дня?

– Как обычно в 10.00 в «Говори правду!» началась планерка. Продолжаем эту славную традицию с периода «выборов», только тогда планерка начиналась в 9.30.

Затем планировал встретиться с адвокатом, но встреча сорвалась, поэтому поехал улаживать вопросы в правозащитный центр «Весна». Рассказал им об условиях содержания в центре изоляции правонарушителей. Затем отправился в уголовно-исполнительную инспекцию Московского РУВД и отметился там – четверг у меня «День милиции». И вот в обед даю интервью.

– Как в «Говори правду!» проходит планерка?

– Планерка проводится для того, чтобы поставить перед людьми задачи, выслушать мнения и кому-то вставить за невыполненную или плохо выполненную работу.

Обычно планерку проводить либо Некляев, либо Дмитриев, либо Федута, либо Возняк. Поскольку сегодня не было никого из перечисленных, планерку проводила Таня Короткевич, которая баллотировалась в «депутаты».

– Кто сегодня отгреб?

– Откровенно говоря, после «выборов» установилось затишье, поэтому планерки проходят весело, с шутками-прибаутками. И поскольку делается мало, отгребать пока не за что.

– Инакомыслие в «Говори правду!» допускается?

– Возьмите ситуацию на последних «выборах». «Говори правду!» активно участвовала в них, а ее молодежное крыло Zмена «выборы» бойкотировало. Это не значит, что я послал всех нафиг. Мне сказали: делай свой бойкот, лишь бы было стояще. Основным критерием у нас является хорошая работа.

– Как тебя вообще занесло в «Говори правду!»?

– Я занимался молодежной политикой, но перед президентскими «выборами» 2010 года взял паузу больше чем на полгода. Потом присмотрелся к будущим кандидатам и решил, что наибольшая харизма и самые высокие шансы на победу – у Некляева. Плюс новая кампания «Говори правду!». Сначала пришел к ним один. Потом подтянулись друзья.

Потом была тюрьма. 14 сентября прошлого года я вышел на свободу, а 15-го уже был в офисе и спрашивал, что делать. И понеслось.

– Подсчитывал, сколько суток уже отсидел?

– В этом году – 61 сутки. За предыдущий период не считал.

– Павел, откуда такая смелость и отчаянность?

– Я – сумасшедший. Понимаю, что так как я живу – ненормально. Сижу сутки через трое – для обычного человека это звучит дико. Я считаю себя творческим хулиганом, за это приходится платить.

– Моя коллега тебе недавно звонила по одной акции, и ты сказал примерно следующее: «другие делают, а сижу за это я».

– Сейчас я принципиально принимаю личное участие только в санкционированных акциях. Но это меня не спасает. Zмена проводит без меня акцию, ко мне приходит милиция и говорит: садим тебя вот за это мероприятие. В протоколе пишут: ругался матом.

– Твой самый отчаянный поступок за время работы в «Говори правду!»?

– 19 декабря 2010 года, открыл двери в Дом правительства. Я шел тогда на Площадь с ясным желанием того, чтобы эта избирательная кампания стала последней в моей жизни. Либо мы выигрываем, либо я уезжаю из страны.

Реализованный 19 декабря сценарий Площади был не тем сценарием, который мы готовили. Все начало развиваться криво, нужно было принимать решение по обстановке. После того как 10-15 минут били стекла, я решил, что нужно туда подойти.

Отметил Новый год, меня никто не трогал, я уже собирался собирать чемоданы, но тут меня посадили.

О том поступке не жалею. Молодежный лидер считает, что 8 месяцев тюрьмы пошли ему на пользу. Я многое переосмыслил, стал меньше бояться. Вышел на свободу злым на них, решил потерпеть еще до следующих «выборов». Если уж там ничего не получится – тогда, наверное, уеду.

– Можешь назвать себя революционером?

– Конечно. У меня практически биография Че Гевары.

– Не думаешь, что нормальные люди таких как ты опасаются?

– Я бы сказал, что не опасаются, а не понимают. Однако время от времени я нужный для них человек – помогаю бороться за права. Хотя соглашусь, что профессия «революционер» не вполне созидательная. Но по образованию я парикмахер, еще работал слесарем и сварщиком, поэтому тоже могу заниматься конструктивными вещами.

– Павел, насколько я знаю, ты был в «Зубре», в «Европейской Беларуси». Почему в последней не остался?

– Мне просто не нравилось, как они работают. Не стараются выйти на более широкую аудиторию, действуют в оппозиционном гетто. Это не значит, что они все там плохие. У них есть своя аудитория, пожалуйста, работайте, лишь бы экскрементами не кидались в других.

У меня, кстати, есть татуировка зубра на левом плече. Перед президентскими «выборами» для поднятия боевого духа три человека набили себе одинаковые тату. Потом к ним присоединился четвертый. В бане мы вместе колоритно смотримся.

– Почему ты не пошел в «Молодой фронт»?

– Во-первых, я – маскаль. Ведаю беларускую мову, але мне прасцей па-руску. Во-вторых, я не то, чтобы атеист, но, мне кажется, там есть небольшое навязывание религии. Опять-таки это не значит, что МФ плохая организация. Тот же Дмитрий Дашкевич – один из моих кумиров. Возможно, я бы не смог так вести себя, как он сейчас.

– Какие у тебя отношения с другими политиками?

– Да, в общем-то, нормальные. Стараюсь не обвинять человека, не имея доказательств. И стараюсь не кидаться говном, даже если человек этого и заслуживает. Мне кажется, одна из главных проблем в оппозиции в том, что активисты поносят друг друга различными словами. Неужели непонятно, что если это люди увидят, то доверия к нам не будет?

– Как ты считаешь, Владимир Некляев годится на роль лидера оппозиции?

– Я так считал в 2010 году. На данный момент я не вижу ни одного человека, способного объединить оппозицию. Надеюсь, что такой появится в будущем, и не исключаю, что им будет Некляев.

– Расскажи какую-нибудь историю, когда он тебя удивил.

– Когда я вышел из тюрьмы в 2011-м, приехал в Минск на вокзал после восьми вечера. Некляев пришел меня встречать, хотя выходить из дому ему было нельзя. Он сознательно пошел на нарушение режима, рисковал.

– «Игрушко митингуэ!», заяц Валера, борщ от Ермошиной. Откуда идеи для акций берутся?

– Мы с друзьями собираемся и начинаем мозговой штурм. Нередко под пиво придумываются сумасшедшие вещи. Какие-то идеи я ворую. Например, идею «Игрушко митингуэ!» позаимствовал из акции в Барнауле. Мне показалось, что смогу это сделать лучше, чем там.

– Почему стараетесь использовать юмор?

– Во-первых, юмор разрушает страх. Когда ты над чем-то смеешься – ты этого меньше боишься. Во-вторых, если ты действуешь юмором, а власть действует силовыми методами, то она выглядит глупо. Людей посадили на 15 суток за то, что они поставили игрушки в городе– это ведь абсолютный идиотизм.

– Как к вам относятся представители других оппозиционных молодежных движений?

– Некоторые говорят, что мы «предатели», «москальские прихвости» и… сейчас секунду… а, «агентурная структурка КГБ». А некоторые полностью поддерживают, хвалят.

– Какие у тебя прозвища в оппозиционной тусовке?

– Когда–то называли «пухлый», «виноград», «бородатый», сейчас – «брат».

– Связанных с парикмахером прозвищ нет?

– Нет. Я проработал парикмахером недолго: четыре месяца. Зарплата была маленькой, чтобы она стала нормальной, нужно было воровать (пропускать деньги мимо кассы). А воровать я не люблю.

– Кого из интересных людей ты стриг?

– К примеру, барда Игоря Симбирева. Он, по-моему, в этом году два раза сидел за политические штучки. А так много кого стригу из политических активистов. Стригу бесплатно, денег не беру принципиально, но люблю брать за работу какими-либо услугами. Например, иногда мне нужно помочь с машиной.

– Мне это напоминает героя из фильма «Крестный отец».

– Да, я тоже при просмотре фильма отметил, что услугами брать намного выгодней.

– Чем запомнилась последняя отсидка на Окрестина?

– Приближались «парламентские выборы», и мы решили, что сидеть просто так будет скучно. Нас было четверо политических, и мы поставили себе задачу организовать в наших камерах бойкот (на сутках право голоса не отнимают).

У меня в камере было пять человек. 21 сентября я начал подготовку: читал лекции на тему «Почему «выборов» в стране нет и ходить на них не нужно». Поскольку сокамерники не слушать меня не могли, то убедил всех. Кроме Толяна из деревни, который принимал идею бойкота, но очень сильно боялся милиции в большом городе.

И вот он у меня тихо-тихо спрашивает: менты бить за бойкот будут? Я отвечаю: не знаю, будут ли тебя бить менты, но то, что курить у тебя не будет, если ты в урну бюллетень бросишь, я тебе точно говорю.

Дело в том, что я был главным олигархом в камере, передачи мне шли часто, угощал сокамерников сигаретами.

– И что, экономические санкции действенны?

– Они очень действенны. Благодаря им я и добился 100% неявки своей камеры на голосование.