Сколько власти зарабатывают на конфискате

В бюджете страны есть по меньшей мере две статьи доходов, морально-этическая сторона которых вызывает немало вопросов.

Это доходы от штрафов и доходы, полученные от конфискации. И если о динамике взимания штрафов сказано и написано уже не мало, то тема экспроприации, на наш взгляд, совсем не раскрыта. Попробуем восполнить этот пробел, пишет экономист, руководитель проекта «Кошт урада» Владимир Ковалкин для naviny.by.

Практика планирования статьи доходов от конфискованного и иным способом обращенного в доход государства имущества в нашей стране существует давно и закреплена в бюджетном кодексе. Львиная доля этих доходов попадает в республиканский бюджет. Это и имущество, изъятое таможней, и конфискованные денежные средства, и изъятые ценные бумаги, и многие другие источники. В общей сложности республиканскому бюджету достается 96-98% всех доходов от отъема денег и имущества у граждан и бизнеса.

Местные бюджеты вынуждены довольствоваться оставшимся мизером в виде средств, полученных от реализации обращенного в доход государства бесхозяйного имущества, находок или кладов, а также доходов, полученных субъектами хозяйствования, государственная регистрация которых признана недействительной. Как в абсолютном, так и относительном выражении, это незначительные средства, поэтому далее мы будем рассматривать только доходы республиканского бюджета по этой статье.

Вместе с тем, больше всего вопросов вызывает не столько наличие этой статьи доходов как таковой, тем более что ее доля в доходах республиканского бюджета незначительна и колеблется в пределах 0,2-0,4%, сколько сама практика планирования этих доходов.

С одной стороны, позиция государства по этому вопросу понятна: деньги, полученные в результате конфискации, являются отдельным источником доходов бюджета, а бюджет нужно планировать. Но с другой стороны, наличие плана по конфискации вызывает вопросы. Например, не приведет ли излишнее усердие различного рода экспроприаторов к злоупотреблениям и по сути к этакой узаконенной форме рэкета?

И ведь на самом деле, несмотря на то, что планы по конфискации стабильно растут из года в год, чиновникам удается их перевыполнять в полтора-два раза. При этом объемы экспроприации растут как в рублевом, так и в долларовом выражении.

Например, если в 2012-м государство заработало на конфискации 26 млн долларов, то в 2015-м эта цифра составила уже 40 млн долларов.

Планы по конфискации не просто перевыполняются. Перевыполнение планов растет из года в год! Например, если в 2012-м план был выполнении на 176%, то в 2015-м выполнение плана составило 194%.

За первое полугодие 2016-го годовой план по доходам от конфискации был выполнен на 62%, то есть экспроприаторы опять перевыполняют план, и это несмотря на почти двукратный рост плана по сравнению с 2015-м годом. Если же сравнить первые полугодия 2015-го и 2016-го, то получается рост доходов от конфискации в полтора раза!

Уж не дождемся ли мы раскулачивания с таким рвением к отъему имущества и денег у граждан и бизнеса? Может быть, все-таки государству стоит прекратить порочную практику планирования доходов от штрафов и конфискации и просто включить эти статьи в профицит государственного бюджета?