Чего не учел Путин?

Россия осталась один на один с объединенным Западом.

Путин совершил большую ошибку, начав повышать градус напряжения – наращивать на оккупированных территориях и у границ Украины силы и средства, угрожая открытым вторжением. Не говоря об идеологическом обосновании и угрозах, содержавшихся в его псевдоисторической статье, откровенно хамском опусе Медведева, а также растаманском потоке сознания Суркова. До обнародования кремлевского ультиматума в виде проектов соглашений о гарантиях безопасности РФ со стороны США и НАТО, на который Запад "должен" согласиться, чтобы не иметь разрушенной Украины и "военно-технического" ответа Соединенным Штатам, то, что происходило с Украиной, выглядело как локальный конфликт. Путинская "двухходовочка" превратила кризис "в и вокруг Украины", как его до сих пор называют западные журналисты, в кризис общеевропейской безопасности, а Россию – в главную проблему.

Почему Кремль пошел на эскалацию? Надежды Путина относительно Зеленского не оправдались. Он рассчитывал, что тот согласится на переговоры с российскими прокси-силами (ОРДЛО), опорочит Конституцию Украины и фактически капитулирует перед Москвой. Но этого не произошло. Далее были шаги, которые чрезвычайно разозлили Путина: законы о коренных народах и о переходном периоде на Донбассе, закрытие российских пропагандистских каналов и, в конце концов, дело его кума – Медведчука. Все эти шаги уменьшали рычаги влияния Кремля на Украину изнутри.

Впоследствии была история с Байрактаром – это вроде бы небольшой эпизод, но он сыграл очень важную роль. В России тогда поняли, что внешняя помощь, которая оказывается Украине в виде новейших вооружений, уменьшает уязвимость Украины в целом и способна повлиять на ситуацию на оккупированных территориях. В начале войны, сбивая наши самолеты и вертолеты своими ВВС и ПВО, Россия фактически закрыла для наших боевых летчиков небо Донбасса. Накоплением тяжелой техники, а у "ЛДНР" танков больше, чем у Бундесвера, в Москве хотели создать значительное преимущество. Оно было нивелировано с помощью Джавелинов. Так был установлен определенный status quo. Использование нашими ВСУ Байрактара не только вызвало шок и трепет у "отпускников" и их местных подчиненных, но и фактически изменило этот status quo. Отныне преимуществу, которое приобретает Украина, можно противодействовать с помощью авиации, которую не продают в луганском военторге.

Кремль осознал, что Украина стала сильнее, отказалась идти на капитуляцию и получила дополнительные средства, которые изменили ситуацию. Поэтому что-то нужно было предпринимать.

Сегодня Россия осталась один на один с объединенным Западом. Это чрезвычайно важная вещь. Так произошло прежде всего благодаря дипломатии американцев – это они сумели объединить всех вокруг себя.

Но, с другой стороны, Путин и сам поспособствовал объединению Запада против России:

во-первых, требование россиян юридически зафиксировать нерасширение НАТО вызвало неожиданный эффект: если раньше речь шла лишь о членстве Украины и Грузии, которое за кулисами блокировали Франция и Германия, то наглое требование изменить фундаментальный принцип Альянса отныне затрагивает еще и Швецию и Финляндию, для которых открытые двери НАТО являются важным фактором в стратегии безопасности;

во-вторых, Россия начала требовать вывода американских войск, а это нанесло бы удар по всей центральной и восточной Европе;

в-третьих, Москва стала требовать вывести американское ядерное оружие из Европы, что означало бы сделать европейский континент уязвимым, потому что тактическое ядерное оружие является краеугольным камнем стратегии сдерживания России.

Эту динамику россияне не учли, поэтому сейчас они пытаются расшатать единство Запада.

Также россиянам следует учитывать колоссальную разницу между Украиной 2014-го года и сегодняшней.

Если говорить о готовности к войне, то нынешняя ситуация кардинально отличается от той, что была восемь лет назад. Прежде всего, нельзя сравнивать украинское общество и Вооруженные силы – какими они были тогда и сейчас. Тогда принципиальной вещью была даже не готовность наших военных. Украина во времена Януковича находилась в состоянии разрушения, на что накладывался вакуум власти, который образовался в Киеве. Начались события в Крыму, а затем в Донецке и Луганске. В тот момент украинское гражданское общество, волонтеры фактически взяли в свои руки защиту государства. Сейчас ситуация кардинально иная, поскольку мы имеем действующую власть, как бы кто к ней ни относился. Есть иерархия – и военная, и политическая. Есть легитимный парламент. И, собственно, поэтому ситуация сегодня значительно лучше для Украины.

Также важна разница в позиции наших граждан в 2014-м и сегодня. У большинство украинцев нет никаких сомнений относительно намерений Российской Федерации. Подавляющее большинство понимает сущность этой войны и, безусловно, не питает иллюзий, что наши "братья" могут нас убивать. Потому что они уже убили 14 тысяч наших сограждан. Хотя, к сожалению, в нашем обществе все еще остается прослойка, которая все-таки не верит, что мы воюем с Российской Федерацией – эти люди хотели бы иметь дружеские отношения с агрессором.

Что касается обороноспособности ВСУ, то большое количество наших военных прошло обкатку в боевых условиях – это во-первых. И, во-вторых, программы тренировок и учений с нашими западными партнерами привнесли в нашу постсоветскую систему лучшее понимание современной войны.

Еще один важный момент – вооружение. Конечно, нельзя сравнивать наш арсенал с тем, что есть у россиян. У России есть ядерное оружие, которым нам угрожал Путин, когда аннексировал Крым. Также у нее есть авиация, ракетные войска, танки и тому подобное.

Но у Украины есть и собственные вооружения, и те, что передавались нашими западными партнерами. Те же самые Джавелины остановили планы московских стратегов по расширению зоны оккупации в Восточной Украине. Сегодня каждый бурят-танкист понимает, что продвижение ближе к линии фронта может означать для него, что это будут последние его действия, и он будет уничтожен.

К тому же, важна помощь британцев, которые недавно передали нам легкие противотанковые средства. Их назначение – ведение войны в городе. И это значит, что, если вдруг русские решат пойти на широкомасштабное вторжение и попадут в наши города, то танкового преимущества у них не будет. Это важный сигнал: теперь россияне будут знать, что их техника будет уничтожена.

Собственно, у нас несравнимый потенциал, хоть русские и превосходят нас по количеству живой силы и техники. Но это не значит, что мы обречены – у нас есть определенные преимущества. Я уж не говорю о чрезвычайно важном ресурсе – воле украинцев к сопротивлению и их готовности защищать собственную землю.

Александр Хара, "Главред"