Полуночные призраки в Сувалкском коридоре

Странные видения нарушили строгий ритм жизни в бункерном укрытии.

Сначала показалось даже, что все это пустяки, мелкое искривление окрестного пространства. А потом пришлось признать, что все намного хуже скандальной плесени в родном Геленджике. Начал вдруг внезапно появляться какой-то мужичок в мохнатой бороде. Безобидное вроде бы существо. Прошмыгнет вдоль стеночки и исчезнет. Не хотелось даже службу охраны поднимать по пустякам. Но когда это бестелесное вроде бы существо нахально посягнуло даже на особо охраняемый клозет, стало уже не до смеха. Тем более, что расследование показало: мужичок этот не кто иной, как сам Малюта Скуратов.

Было похоже, что строители бункера изрядно тут нахомутали. Увлеклись возможностями зарубежной горнопроходческой техники. Нарушили по мелочам проектное задание. И докопались до каких-то сокровенных пластов. Тех самых, в которых планета хранит от излишне любопытных и досужих свой тайный архив – всякие блики и прочие глюки. И вот результат. Одним Малютой тут, конечно же, не обошлось.

По мере того, как возрастала степень одиночества и всеобщего отторжения, призраки множились и наглели. Как будто пытались заполнить собой возникающий вакуум. Сначала все выглядело почти невинно и особой беды не предвещало. Просто появилось вдруг какое-то злое бабище в застиранной гимнастерке с одинокой юбилейной медалькой на груди. Тетка оказалась не столь бестелесной, как тот же Малюта. Ошарашила сразу свирепым вопросом: можем повторить?

Два бородатых солдата в серых папахах и шинелях нараспашку почти уже не удивили своим простодушным житейским вопросом: барин, где тут у вас кипяточком разжиться? Звать на помощь охрану было опасно. Усмирять наглецов в одиночку рискованно. К врачу обращаться бессмысленно. Оставалось только ждать самого худшего. И оно случилось.

Работы в эти летние дни прибавлялось стремительно и в количествах невообразимых. Времени не хватало катастрофически. Даже в строгом подземном уединении невозможно было расслабиться ни на минуту. А к концу минувшей недели стопка срочных бумаг вообще достигла таких высот, что пришлось даже невольно вздремнуть над очень важной и судьбоносной депешей. Спохватился, уронив не знавшую отдыха авторучку. Почти мгновенно стряхнул наваждение. И попытался осмыслить прочтенное только что. Однако вдруг оказалось, что тут не все так просто.

Где-то поблизости, будто за кадром, звучал чей-то навязчивый и вроде бы даже давно знакомый голос:

-…как будто никто не видит, куда катится война. И это поспешное назначение Гинденбурга и Людендорфа ситуацию не спасет. Если потеряем Гумбинен, Кенигсберг не устоит!..

Прямо перед столом, в кресле, в которое давно уже не решался усесться никто из приближенных, развалился какой-то наглый тип и отрывисто произносил яростную речь, ни к кому не обращаясь. Затасканная шинель, немецкая бескозырка времен первой мировой, ефрейторские погоны. И дурацкие усы похабным столбиком. Надо было без промедления вызывать охрану. Однако раздраженный стратег решительно встал и исчез, пройдя без проблем сквозь бетонную стену. Успел еще пролаять что-то насчет Сувалкского коридора.

И тут все сомнения отпали. Это был знак. И выход, который искали так долго и упорно. Конечно же, Сувалкский коридор! В войне с Украиной давно уже наметился какой-то неодолимый тупик. Возбужденный электорат требовал парадов, но оказалось, что он напрасно ждет побед. Впереди только мрак и кошмарные потери. И вот, будто подарок судьбы, возникает вдруг на горизонте тот одиозный коридор. И конечно Кенигсберг, который так решительно увековечил когда-то имя умершего от простуды всесоюзного дедушки Калинина.

А тут еще вдобавок и Литва заняла странную позицию. Она вдруг объявила, что не будет больше пропускать через свою территорию грузы для Калининградской области. Не все, конечно, а только те, которые включены в санкционный список. Но зачем же обращать внимание на такие оговорки? Проще возбудить пропаганду и кричать на весь мир о неслыханной блокаде, схожей с Ленинградской.

Войти в этот странный коридор или продолжать упорно штурмовать какой-то хутор на Донбассе – в нынешних условиях даже не вопрос. Конечно, сооблазн велик. Так может быть, позвать союзника. Объединить усилия. Войти стремительным рывком. Бросить вызов коварному Евросовку. Форсированным маршем обойти озера и прочие препятствия. И вот уже город Гусев, тот самый Гумбинен, встречает радостно своих освободителей. А там Калининград – рукой подать. И можно закатить невиданный парад. Тот самый, который так и не состоялся в Украине. Со слезами на глазах и с цветами, которых страна пока не дождалась. А цель какая благородная могла бы быть в основе этой авантюры – защитить могилу Канта от Евросовка.

В срочном порядке вызвали союзника, с которым уже столько раз в чаду учений подступали к заветному входу в тот самый коридор. Его до встречи пустили по большому кругу. А властитель бункера, собираясь в Кремль, не забыл отдать обслуге строжайшее распоряжение. Промыть, продезинфецировать и освятить все углы и закоулки секретного объекта. За кем охотиться в процессе, не уточнил. Сами догадаются.

Ходят слухи, что историческая встреча состоялась ночью. Не в Питере, где партнеру продемонстрировали портовые краны, а все в том же Кремле. Прошмыгнули туда ночью. Дело понятное – война идет, враги кругом. Ждут. Подстерегают. И говорят даже, что на этот раз последнего союзника вроде бы удалось дожать. Не зря же тотчас он потребовал ядерных боеголовок.

Так или иначе, а в свой дачный бункер обитатель Кремля вернулся в настроении отменном. И был просто поражен исполнительностью бункерной обслуги. Все вокруг сияло и блистало. А для всяких глюков и потусторонней нечисти тут места уже не было. Электроника. Суперсовременная защита. Двадцать первый век. Умная дверь в главный кабинет узнала его еще издалека и распахнулась с едва заметным шелестом.

И вот тогда откуда-то из кабинета, возможно, из-за его собственного стола вдруг долетел тот раздраженный, гнусный, каркающий голос:

- Так мы войдем в этот Сувалкский чертов коридор?

Чекистская привычка сработала мгновенно. Перевод с немецкого профессионалу не потребовался. Он вытянулся, щелкнул каблуками. И с трудом удержался, чтобы не сказать в ответ «Яволь!»

Как того требует устав.

Владимир Халип, специально для сайта Charter97