«Зачем облегчать работу военкомату?»

Беларусы рассказали, как «косят» от армии.

Сообщения о призывниках, которые прятались от военкомата, но попали под статью, периодически появляются в новостной повестке. Недавно журналисты рассказывали о жителе Лунинецкого района, который семь лет бегал от военкомата, сменил фамилию, уехал из страны, но все равно его нашли. Позже писали о призывнике, который сбежал в Московию, но был пойман. В связи с этим «Зеркало» решило поговорить с мужчинами, которые прятались от комиссариатов.

На поиск журналистов откликнулось восемь человек. Одна из историй закончилась плохо: молодой человек, чьи родные нам написали, сейчас отбывает арест за уклонение от призыва. Напоминаем, действия тех, кто прячется от военкомата, могут подпадать под две статьи: одна — административная, вторая — уголовная. По ч. 1 ст. 26.3 КоАП (Нарушение обязанностей по воинскому учету) человек может получить штраф до 3 базовых величин. По ст. 437 УК (Уклонение призывника или военнообязанного от воинского учета) — общественные работы на срок от 60 до 360 часов, или штраф от 30 до 1000 базовых (от 960 до 32 000 рублей), или арест на срок от 1 до 3 месяцев.

«Отцу на работу пришла бумага, в которой было написано, что он плохой человек, не научил сына самостоятельно приходить в военкомат»

Виктор (имя изменено) закончил университет летом 2018 года. В отличие от одногруппников, повестку с дипломом ему не вручили. Почему? Он не знает, возможно, предполагает, в военкомате райцентра, где парень прописан, об этом забыли. А сам он, шутит, не такой сознательный гражданин, чтобы о себе напоминать.

— Я знаю, что работа военкомата — меня найти и под роспись вручить повестку. Зачем мне им эту работу облегчать? — вопросом на вопрос отвечает Виктор. — К тому же, в армию я не стремился. Я разработчик, мне хотелось развиваться в своей сфере, а не отдавать непонятный долг родине за то, что я родился в этой стране. Ведь пока я буду топтать сапоги, я не смогу поддерживать нужный уровень знаний, а значит, как специалист, буду терять актуальность на рынке труда.

Виктор родом из райцентра. Парень учился на платном, распределения у него не было. В середине августа он еще отдыхал в гостях у родителей. Тогда же в их квартире зазвонил домашний телефон. Молодой человек сразу догадался, что это из военкомата: «потому что просто так на домашний уже никто не звонит», но, так как он был один, снял трубку.

— Набирали из ЖЭСа, спросили: «Можно ли Виктора Николаевича», то есть меня, я ответил, что его нет, — передает ту беседу парень. — Они сказали, что Виктору Николаевичу пришла повестка, и за ней нужно прийти в ЖЭС. Я пообещал передать, но никуда не пошел. К тому моменту я уже хорошо изучил закон и знал: вызов военкомат мне должен вручить сам.

Через некоторое время Виктору пришло в VK сообщение от девушки, которая представилась сотрудницей военкомата. Она, говорит парень, писала: «Вам необходимо явиться в военкомат, чтобы начать мероприятия по призыву».

— Я, как глупый человек, решил вступить в дискуссию, тем самым рассекретив себя. Выходит, я принял ее предупреждение, — вспоминает собеседник. — Я написал, с каких пор сообщение в соцсетях является вызовом в военкомат? Она сказала, что я нарушил закон, так как, закончив университет, не сообщил о своих перемещениях. Я был уверен, это обязанности военкомата, за которым я был закреплен, пока учился в вузе. Да, я снялся с адреса университета, где был прописан во время учебы, но домашнюю прописку не менял. Там они могли меня найти. В общем, я снова никуда не пошел.

В сентябре парень уехал в Минск на поиски работы, а в военкомате продолжили искать его. Звонили родителям, приходили домой. Мама с папой объясняли, что сын самостоятельный человек и сам решает свои вопросы. К тому же отношения в семье тогда были напряженные, и папа честно говорил: «Мы не общаемся». В итоге, рассказывает собеседник, на домашний адрес пришло письмо, в котором указывалось, что Виктор должен явиться в военкомат для составления протокола. Ему грозил штраф от шести до десяти базовых. На тот момент это от 147 до 245 рублей.

— Я подумал, как можно составить протокол без моего присутствия? И не пошел. Ведь если бы я явился, мне бы вручили повестку, а мне этого не очень хотелось, — продолжает молодой человек. — Тогда они снова переключились на семью. В конце сентября отца вызвали на работе в отдел кадров и под роспись провели с ним профилактическую беседу. Он послушал и ушел.

На сына это никак не повлияло.

— Тогда в конце октября мне по месту прописки пришла бумага о том, что военкомат запрещает мне выезд из страны. Хотя они не имели на это права. Они должны были подать документы в суд, и суд, рассмотрев дело, принимал бы решение. Возможно, так они думали меня напугать, — делится предположениями собеседник. — Интересно, что при этом на мобильный мне самому они не звонили.

К середине ноября, когда зимний призыв закончился, военкомат, говорит Виктор, о нем забыл. Парень к тому моменту нашел стажировку в IT-компании, и жизнь пошла своим чередом. Но не долго. В феврале 2019-го, перед началом весеннего призыва, на работу к отцу Виктора «пришла бумага из военкомата».

— В ней было написано, что он плохой человек, не научил сына самостоятельно приходить в военкомат, а я плохой человек, что уклоняюсь от мероприятий по призыву, — коротко пересказывает содержимое письма парень. — Эта ситуация не понравилось руководству отца. Они сказали, что он должен с этим разобраться. Иначе его, например, могут лишить премии или даже уволить. Я подумал, что из-за меня мои родители не должны страдать, и в конце марта пошел в военкомат.

Там, говорит, о том, что он уже пропустил один призыв, ничего не сказали. Про административное дело, по которому ему собирались выставить штраф, не вспоминали. Вручили повестку и сообщили, что его ждут в такой-то день. Более того, Виктор на тот момент входил в команду, которая делала важный IT-проект. Парню нужна была неделя, чтобы завершить рабочие вопросы. Военные отнеслись к ситуации с пониманием и дали ему задел в неделю с условием, что после этого он начнет проходить медкомиссию.

— Во время медкомиссии выяснилось, что у меня проблемы со зрением. Мне назначили капли, которые позволили бы проверить глазное дно, — вводит в курс дела Виктор. — Итоговые показатели были не очень хорошие, и местный врач отправила меня в Минскую областную больницу. Специалист меня осмотрел, выписал документ и снова отправил в военкомат. Явиться туда мне нужно было через день.

У мамы Виктора есть подруга-офтальмолог. Не дожидаясь похода в военкомат, семья попросила ее расшифровать вердикт областного врача.

— Она сказала, что по этим показателям я не годен, — делает неожиданный поворот в истории Виктор. — Я был в смятении. С одной стороны радовался, с другой — это еще не официальное заявление военкомата.

Кроме радости у Виктора появился и новый страх: а вдруг в военкомате его справку о негодности потеряют. Перед тем, как идти с ней по нужному адресу, он зашел в копировальный центр и снял с нее копию. Затем сфотографировал ее на несколько телефонов, чтобы снимок никоим образом не пропал еще и по его вине.

— Когда в военкомате офтальмолог посмотрела справку, повела меня к секретарю и сказала: «Записывайте его в резерв», я ликовал. Позвонил родителям, — не скрывает эмоций собеседник. — Затем мне выдали повестку, чтобы я явился за военным билетом. Через два месяца я его забрал, и на этом история закончилась.

На вопрос, стоила ли вся эта история той нервотрепки, которая на него свалилась, Виктор отвечает так:

— У меня никакой нервотрепки не было, я был уверен в своих знаниях закона. Меня больше расстраивало, что они стали дергать моих родителей, хотя я был совершеннолетний, и они за меня уже не отвечали.

«Полагаю, парней было достаточно, чтобы военкомат выполнял план по отправке, поэтому меня и не трогали»

Университет Денис (имя изменено) закончил в 24 года. Календарь показывал лето начала 2010-х. Вскоре парню прилетела повестка. Он сходил в военкомат, начал проходить медкомиссию, а вместе с этим гуглить, как «откосить».

— К ситуации с армией я отношусь так: если бы после школы я не поступил и сразу отправился служить, принял бы это как данность. Все-таки в армии я ничего плохого не вижу. Наоборот, это может стать неплохой школой жизни, — объясняет свою позицию собеседник. — Но, когда ты закончил вуз, когда у тебя уже появились осмысленные цели в жизни, отдавать год службе мне не хотелось.

В интернете Денис нашел такой план. Если, рассказывает, ты получил повестку и пришел в конце призыва, то, выходит, нарушил обязанности по воинскому учету: явился не в свою дату. За это грозит административная ответственность. Но в связи с тем, что пришел ты сам, и, соответственно, не уклонился — «уголовки» здесь нет.

— Сразу, как только я перестал являться в военкомат, начались звонки. Меня пугали уголовным делом, приходили по месту прописки. Я поговорил с родителями, объяснил, чтобы они ничего не брали, не подписывали и не боялись. Они, в принципе, мое желание поддерживали, поэтому тут не было проблем, — описывает ситуацию собеседник. — Работал я на тот момент официально, поэтому там военкомат меня тоже искал. Но так как я считался важным сотрудником, каждый раз, когда ко мне возникал интерес, меня отправляли в разные командировки.

В итоге в комиссариат Денис отправился в ноябре — на последней неделе призыва. Говорит, выбрал день, когда уже было очевидно, что пройти медкомиссию и поехать в часть он не успеет.

— В военкомате меня ждал серьезный разговор. На меня кричали, снова угрожали «уголовкой», рассказывали, что я уклонист, но в итоге выдали повестку до следующего призыва и отпустили домой, — продолжает мужчина. — Через полгода ситуация повторилась. Таким образом я прожил два года. Когда заканчивался мой четвертый призыв, мне исполнялось 27 лет, поэтому мне просто сказали: «Приходи за военным билетом».

На вопрос, не боялся ли Денис, что кошки-мышки с военкоматом в конечном итоге закончатся «уголовкой», он отвечает так:

— Я в этом плане был немного подкован и выдерживал четкую грань между уклонением и неявкой, так что не переживал. А вот административные дела на меня заводили дважды: во время второго и третьего призывов. Я тогда заплатил две и четыре базовых соответственно (в районе 200 тысяч и 520 тысяч неденоминированных рублей. — Прим. ред).

А еще, шутит Денис, в военкомате уже знали его по фамилии.

— Они, наверное, более-менее понимали схему, по которой я действую. Думаю, если бы они очень захотели, могли бы меня поймать, но все мы люди, и никто лишнюю работу выполнять не будет, — рассуждает мужчина. — К тому же, пока я сидел в очередях, общался с ребятами. У большинства отношение было такое: «Если заберут, пойду служить, специально „косить“ не буду». Полагаю, парней было достаточно, чтобы военкомат выполнял план по отправке, поэтому меня и не трогали.

— Не было мыслей, что лучше отслужить, чем проходить через всю эту нервотрепку?

— Нет, единственное, что было неприятно, каждый раз выслушивать мужчину в погонах, когда я являлся в военкомат в последние дни.

А дальше случилось следующее: в 27 военный билет Денис не забрал и, в общем-то, совсем о нем забыл, пока спустя пару лет не купил квартиру. Чтобы зарегистрироваться, говорит, у него попросили военник. Он пошел в комиссариат. Там посмотрели его дело и сказали: «Сейчас выпишем вам повестку, будете проходить медкомиссию».

— Я говорю: «Вы знаете, мне не настолько нужен этот военный билет», — теперь уже с улыбкой вспоминает собеседник и объясняет, почему так ответил. — Во-первых, мне не хотелось сидеть в очередях. Во-вторых, еще будут вызывать на сборы. Останусь пока с регистрацией у родителей.