Запах слабости

В чем главный просчет Путина.

Во время выступления перед американскими конгрессменами президент Украины процитировал Черчилля, который обещал не сдаться Гитлеру даже тогда, когда его страна боролась против нацистской Германии практически в одиночестве, после поражения Франции нейтралитета Соединенных Штатов и по готовности Советского Союза поддерживать своего нового союзника в Берлине. Даже в эти тяжелые дни Черчилль заявил в парламенте, что это сопротивление – лучшее время для Британии.

Но это лучшее время было обусловлено ошибкой предшественника Черчилля. Сейчас апологеты Невилла Чемберлена – безусловно, талантливого политика и честного человека – утверждают, что Мюнхен дал возможность Британии лучше подготовиться к войне. Я не сомневаюсь, что в доказательство этого тезиса можно привести многочисленные цифры и факты. Но цифры и факты не передают самого главного – запаха слабости. Когда хищник чувствует этот запах, он обязательно нападает. Именно после Мюнхена Вторая мировая война стала практически неизбежной. И я до сих пор уверен, что если бы Великобритания и Франция не согласились с расчленением Чехословакии, большой войны можно было бы избежать. Хотя самой Чехословакии – если бы ее руководство и народ были готовы к защите суверенитета – пришлось бы очень несладко. Но тогда Чехословакия стала бы не триггером, который запустил войну, а инструментом для ее предотвращения и изматывания агрессора.

Советские и московитские руководители чувствуют запах слабости не хуже Гитлера. Когда Барак Обама вместо решительного противодействия режима Башара Асада и установления бесполетной зоны над Сирией предпочел договариваться о мнимую стабилизацию ситуации с Путиным, он запустил не только фактическое уничтожение Сирии и механизм крупнейшей миграционной кризиса в Европе, но и путь к войне Московии против Украины. Он сделал возможным первое путинское вторжение в Украину в 2014 году. Когда Путин увидел, что Обама, который лично создал для Асада «красную линию» в виде применения химического оружия, ни во что не вмешивается после этого применения, он твердо решил, что американский президент – слабак, который не сделает ничего, если будет принято решение об оккупации и аннексии украинской территории. И в самом деле, ошибся ли Путин? Насколько напугали его телефонные звонки Обамы? Или заявления о «кумулятивном эффекте санкций»? Я вовсе не исключаю, что мы забудем об Обаме быстрее, чем дождемся этого кумулятивного эффекта.

При Обаме было принято еще одно историческое решение, которое определило второе вторжение Путина в Украину в 2022 году, – решение о выводе войск из Афганистана. Сам президент, кстати, был не в восторге. Зато абсолютным сторонником этого решения был его вице-президент Джозеф Байден – и это одно из немногих вопросов, по которому позиции Байдена полностью совпали с позициями преемника Обамы Дональда Трампа. Три администрации последовательно вели Америку к одному из самых больших провалов в ее внешней политике за последние десятилетия. Поставьте себя на место Путина, который услышал этот запах слабости. Если Америка фактически капитулировала перед неким «Талибаном» и бросила правительство Афганистана на произвол судьбы, что тогда она сможет противопоставить Московии, если та решит «навести порядок» в своей бывшей провинции? Да ничего!

Если бы Вы были Путиным, вы бы тоже решили нападать в день американского краха в Кабуле. Запах слабости - это как феромоны. Он опьяняет диктаторов. Он лишает их разума. Он заставляет действовать. Запах слабости отключает мозги и включает инстинкты хищника. В день падения Кабула нападение на Украину стало фактически неизбежным. И с точки зрения Путина стало неизбежным падение Киева-тем более, что украинскую власть, которая постоянно говорила о возможности переговоров с ним, он уже давно не воспринимал всерьез и откровенно презирал.

Путин, конечно, просчитался и с Украиной, и с Западом. Так и Гитлер просчитался с Великобританией, а потом и с Советским Союзом. Проблема вовсе не в просчете – диктатор, опьяненный от запаха слабости, всегда принимает исторически неправильное решение, которое рано или поздно затягивает в пропасть и его самого, и гопсударство, доверяющее очередному монстру.

Проблема в цене, которую нам приходится платить не за этот просчет, а за сам запах. В огромной цене потерянных жизней, оскверненных лет, разрушенных городов, исковерканных судеб.

Проблема в том, что когда мы приходим к решению отчаянно сопротивляться после прожитых в слабости и поиска несуществующего компромисса лет, у нас уже нет выбора. Мы можем либо одержать победу, либо исчезнуть. Исчезнуть, а не капитулировать – повторю это для недоверчивых. Исчезнуть.

«Вся ярость и мощь врага будут обращены против нас... Если мы сможем противостоять ему, вся Европа будет освобожденной и жизнь будет двигаться вперед, к залитым солнцем высотам. Но если мы терпим неудачу, весь мир, включая Соединенные Штаты, включая все, о чем мы знали и к чему стремились, погрузится в бездну…"

Это уже не я. Это Черчилль.

Виталий Портников, zbruc.eu