Высокие маки

Диктатура жиреет, раздувается и лопается.

На днях разговаривала с девушкой, которая недавно вышла из ЦИП на Окрестина после 15-суточного ареста. Девушка сидела в одной камере с Анной Ливянт, дочерью известного педагога, репетитора по физике и математике Евгения Ливянта.

Тем, кто риторически спрашивал, зачем же Анна с мужем вернулись в Беларусь, теперь, когда история немного прояснилась, могу ответить: они, как оказалось, вовсе не бежали в тапках через границу от преследований. Анна с Никитой уезжали работать. И в Минск они приехали, воспользовавшись рождественскими каникулами в Польше, чтобы собрать все необходимые документы, которых для получения вида на жительство требуется немало. А заодно – отдохнуть, пообщаться с родителями и вместе встретить Новый год.

Даже когда Евгения и Юлию Ливянтов задержали, Анну с мужем сначала не тронули. А поскольку родителей повезли в разные суды («одну сатану» по административным делам вместе не судят), Анна с Никитой решили тоже разделиться, чтобы кто-то был на суде у каждого из родителей. Там, в судах, их и арестовали. Сэкономили на выезде.

Каждое утро, когда женскую политическую камеру (это значит двухместную, в которой держали 15 человек) выводили на «шмон» и держали в коридоре, Анна внимательно вслушивалась в голоса и шум ЦИПа в надежде услышать фамилию кого-то из родных или хотя бы голос. Убедиться, что все живы-здоровы. И очень боялась, что всю семью не выпустят. Самое страшное, говорила моя собеседница, это если тебе выходить по истечении положенных суток, допустим, в четыре часа дня, а за тобой приходят на пару часов раньше. Это значит, что ты никуда не выходишь. В лучшем случае едешь на новый суд, в худшем – в СИЗО. Так случилось и с Анной Ливянт. Ее увели досрочно, и все понимали, что домой она не вернется.

Уже накануне освобождения моей собеседницы в камеру привели новую соседку, которая рассказала, что видела Анну в ИВС, в соседнем здании – ее сначала перевели в ИВС как задержанную по уголовному делу и через трое суток отправили в СИЗО на Володарского. Отец отправился туда позже – успел отбыть еще один административный арест. И сейчас вся семья где-то по соседству, в одном здании, но в разных камерах. Снова прислушиваются к голосам в надежде услышать родного человека. Если повезет – услышат.

Режим и раньше любил хватать людей пригоршнями. Муж и жена Сергей Ярошевич и Антонина Коновалова, Елена и Сергей Мовшуки, Дарья и Игорь Лосики, Юлия и Игорь Лаптановичи; братья Тимур и Тамаз Пипия, Андрей и Сергей Клютчени, Ким и Алексей Самусенко; сестры Виктория и Анастасия Миронцевы; отец и сын Виктор и Эдуард Бабарико, Виталий и Даниил Колесниковы, Виталий и Егор Прокопчуки, Игорь и Олег Букасы; мать и сын Татьяна и Дмитрий Каневские, Светлана и Игорь Ермоловы; мать и дочь Инна и Валерия Глинские; мать, отец и сын Любовь, Сергей и Павел Резановичи. И это я так, навскидку, без Гугла – просто те семейные драмы, которые сразу вспомнились. На самом деле сидящих родственников гораздо больше. До сих пор рекордсменами были Резановичи – арестованы всей семьей и на троих получили ровно полвека тюремного срока. Но Ливянтов вообще четверо вместе с зятем. Аппетиты режима растут, клешни гребут, вонючая пасть все шире. Но это даже не новость – это естественное развитие любой диктатуры. Жиреет, раздувается, потом лопается.

Но я сейчас не о режиме, я о семье Ливянтов. Конечно, все сели благодаря главе семьи. Всякий раз, когда я читала комментарии Евгения Ливянта или смотрела его выступления на ютуб-каналах, я вспоминала австралийское выражение «высокий мак». Так говорят о людях, которые слишком выделяются на фоне остальных. И, конечно, высокие маки срезают. Так вот, Ливянт – типичный высокий мак. Храня молчание, он мог бы тихо зарабатывать немалые деньги (хорошие репетиторы всегда на вес золота) и жить комфортно. Но его не удовлетворяло спокойное благополучие. Он вел колонки в газетах, создавал репетиторский центр и частную школу, комментировал все дурацкие и вредные для общества инициативы Минобра и не щадил чиновников в своих комментариях, как и всю гопсударственную систему образования. А ученики, отбыв в школе положенную каторгу с поднятием флага и уроками патриотизма, шли потом учиться по-настоящему к репетитору Ливянту – умному, ироничному, острому на язык, критически мыслящему и свободному. И все уроки пропаганды благополучно выветривались из их головы. Понятно, почему высокие маки надо срезать – чтобы детей свободно мыслить не научили заодно с формулами. Желательно резать под корень, со всей семьей, со всеми ростками.

Вот только не могу понять: неужели детям чиновников не нужны репетиторы, которых они сажают? Не нужны хорошие врачи, которых они выдавливают из страны или тоже сажают? Не нужны, в конце концов, частные школы, которые они уничтожили? Да просто они даже о собственных детях не думают – только о том, чтобы успеть нажраться, озолотиться, выслужиться и ждать со страхом, когда за ними придут. А ведь придут – большой террор косит всех, а не только высокие маки.

Ирина Халип, специально для Charter97