План «А» не сработал

Путин проигрывает свою последнюю войну.

Я мало писал о войне в Украине в последнее время, потому что мало что изменилось в стратегическом плане с первых месяцев этого конфликта. В то время три важнейших факта в значительной степени определяли все. Они продолжают определять ситуацию и сегодня.

Факт № 1. Как я уже писал в самом начале, когда начинается война такого масштаба, ключевой вопрос, который вы задаете себе, будучи внешнеполитическим обозревателем, очень прост: где мне быть? Должен ли я быть в Киеве, на Донбассе, в Крыму, Москве, Варшаве, Берлине, Брюсселе или Вашингтоне?

И с самого начала этой войны было только одно место, в котором можно было понять ее сроки и направление развития — это голова Владимира Путина. К сожалению, Путин не предоставляет визы в свой мозг.

Это реальная проблема, потому что эта война возникла полностью оттуда — как мы теперь знаем, почти без участия его кабинета или военного командования — и уж точно без массового желания со стороны русского народа. Так что Московия будет остановлена в Украине, независимо от того, выиграет она или проиграет, только тогда, когда Путин решит остановиться.

Что приводит нас к факту № 2: у Путина никогда не было плана Б. Теперь очевидно, что он был уверен, что, пританцовывая войдет в Киев, захватит его за неделю, поставит президентом своего прислужника, запихнет Украину себе в карман и положит конец любому дальнейшему продвижению Европейского Союза, НАТО или любой западной культурной экспансии в сторону Московии. Он один закроет своей тенью всю Европу.

А это приводит к факту № 3: Путин поставил себя в ситуацию, когда он не может победить, не может проиграть и не может остановиться. Он больше не сможет захватить контроль над всей Украиной. Но в то же время он не может позволить себе потерпеть поражение после всех потраченных им московитских средств и жизней московитов. Поэтому он не может остановиться.

Иными словами, поскольку у Путина никогда не было плана Б, он по умолчанию прибегнул к карательным, часто неизбирательным обстрелам украинских городов и гражданской инфраструктуры — изматывающей войне на истощение — в надежде, что он сможет каким-то образом высосать достаточно крови из украинцев и достаточно истощить западных союзников Киева для того, чтобы ему отдали достаточно большой кусок русскоязычной восточной Украины, который он может «продать» русскому народу как великую победу.

План Б Путина заключается в том, чтобы скрыть, что план А Путина потерпел неудачу. Если бы у этой военной операции было честное название, она бы называлась «Операция «Спаси мое лицо».

Что делает эту войну одной из самых болезненных и бессмысленных войн современности — лидер уничтожает гражданскую инфраструктуру другой страны просто для того, чтобы скрыть тот факт, что он был выдающимся дураком.

Из выступления Путина 9 мая в Москве видно, что теперь он цепляется за любое объяснение, чтобы оправдать войну, которую он начал из своих личных фантазий о том, что Украина — не настоящая независимая страна, а часть Московии. Он заявил, что его вторжение спровоцировано западными «глобалистами и элитами», которые «говорят о своей исключительности, стравливают людей и раскалывают общество, провоцируют кровавые конфликты и потрясения, сеют ненависть, русофобию, агрессивный национализм и разрушают традиционные семейные ценности, делающие человека человеком».

Вот это да. Путин вторгся в Украину, чтобы сохранить русские семейные ценности. Кто об этом знал? Это лидер, изо всех сил пытающийся объяснить своему народу, почему он начал войну с ничтожным соседом, который, по его словам, не является настоящей страной.

Вы можете спросить, почему такой диктатор, как Путин, считает, что ему нужна маскировка? Разве он не может заставить своих людей верить во все, что он хочет?

Я так не думаю. Если посмотреть на его поведение, то кажется, что Путина сегодня сильно пугают два предмета: арифметика и история Московии.

Чтобы понять, почему эти темы его пугают, нужно сначала рассмотреть окружающую его атмосферу — как оказалось, нечто точно схваченное, в тексте песни «Все говорят» одной из моих любимых рок-групп Neon Trees. Ключевой рефрен такой:

Эй, детка, ты не посмотришь в мою сторону?

Я могу стать твоей новой зависимостью.

Эй, детка, что ты хочешь сказать?

Все, что ты мне даешь, это вымысел.

Я жалкий лох, и так происходит постоянно.

Я знаю, что все говорят.

Все говорят, все говорят.

А началось все с шепота.

Один из самых важных уроков, который я усвоил как журналист-международник в работе с авторитарными странами, заключается в том, что независимо от того, насколько жестко контролируется место, независимо от того, насколько жестоким и жестким является его диктатор, ВСЕ ГОВОРЯТ.

Они знают, кто ворует, кто изменяет, кто лжет, кто с кем заводит роман. Это начинается с шепота и часто остается там же, но — все говорят.

Путин это тоже прекрасно знает. Он знает, что даже если он получит еще несколько километров восточной Украины и удержит Крым, в ту минуту, когда он остановит эту войну, все его люди начнут выполнять суровые арифметические действия по его плану Б — начиная с вычитания.

На прошлой неделе Белый дом сообщил, что только за последние пять месяцев в Украине было убито или ранено около 100 000 московитских боевиков, а с тех пор, как Путин начал эту войну в феврале 2022 года, около 200 000 человек были убиты или ранены.

Это большое число жертв — даже для большой страны — и вы можете видеть, что Путина беспокоит то, что его люди говорят об этом, потому что, помимо криминализации любой формы инакомыслия, в апреле он поспешил принять новый закон, направленный против уклонения от призыва. Теперь любой, кто не явится на призывной пункт, столкнется с ограничениями в банковских операциях, продаже имущества и даже в получении водительских прав.

Путин не пошел бы так далеко, если бы не боялся, что, несмотря на все его усилия, все шепчутся о том, как плохо идет война и как уклониться от службы.

Прочтите недавнее эссе в The Washington Post Леона Арона, историка путинской Московии и ученого из Американского института предпринимательства, о визите Путина в марте в оккупированный Московией украинский город Мариуполь.

«Через два дня после того, как Международный уголовный суд обвинил Путина в военных преступлениях и выдал ордер на его арест, — писал Арон, — московитский президент на несколько часов приехал в Мариуполь. Его засняли, когда он заезжал в «Невский микрорайон», осматривал новую квартиру и несколько минут слушал восторженно благодарных жильцов. Когда он уходил, на видео слышен еле слышный голос, выкрикивающий издалека: «Это всё неправда!»

Арон сказал мне, что позже московитские СМИ удалили из аудиозаписи фразу «Это все неправда», но тот факт, что она там все-таки осталась, мог быть подрывной акцией кого-то из сотрудников московитских СМИ. Ведь все говорят.

Что приводит к другому факту, который Путин знает: «Боги московитской истории никогда не прощают военные поражения», — сказал Арон. В современную эпоху, «когда московитский лидер заканчивает войну явным поражением — или просто не получает победы — обычно происходит смена режима. Мы видели это после первой Крымской войны, после русско-японской войны, после неудач Московии в Первой мировой войне, после отступления Хрущева с Кубы в 1962 году и после афганской трясины Брежнева и компании, ускорившей горбачевскую революцию перестройки и гласности. Русский народ, при всем его знаменитом терпении, простит многое, но не военное поражение».

Именно по этим причинам Арон, который только что закончил книгу о путинской Московии, утверждает, что этот украинский конфликт далек от завершения и может стать намного хуже, прежде чем он закончится.

«Сейчас у Путина есть два способа закончить эту войну, которую он не может выиграть и от которой не может уйти, — сказал Арон. — Один из них — продолжать до тех пор, пока Украина не будет обескровлена и/или на Западе не наступит усталость от Украины».

А другой, утверждает он, «это каким-то образом вызвать прямую конфронтацию с США — привести нас к пропасти тотального обмена стратегическими ядерными ударами — а затем сделать шаг назад и предложить напуганному Западу общее урегулирование, которое включало бы в качестве выхода нейтральную, разоруженную Украину и удержание Путиным Крыма и Донбасса».

Невозможно залезть Путину в голову и предсказать его следующий шаг, но то, что я вижу, меня беспокоит. Потому что из действий Путина мы знаем, что он знает, что его план А потерпел неудачу. И теперь он сделает все, чтобы разработать план Б, чтобы оправдать ужасные потери, к которым он привёл свою страну. Страну, в которой «все говорят» и в которой побежденные лидеры не уходят мирно на пенсию.

Томас Фридман, The New York Times