Нон грата по-братски

Новейшая история свидетельствует: если в России (или в отношении России) происходит нечто необычное — оглянитесь на Беларусь.

Как правило, в Беларуси это уже было: и дело о массовых беспорядках, и «маски-шоу» в офисах правозащитных организаций, и спецоперации по тайному вывозу «политических» с территории других государств. «Закон Магнитского» и опубликованный на прошлой неделе список российских персон нон грата почти в точности дублируют «Акт о демократии в Беларуси», принятый в США еще в 2004 году.

Два главных вывода о подобных законах: во-первых, они действительно действуют. Во-вторых, они резиновые. То есть список фамилий — не окончательный. Его можно расширять до бесконечности в зависимости от ситуации в стране, в отношении которой подобный акт действует.

«Акт о демократии в Беларуси» был единогласно принят 5 октября 2004 года. Его условно можно было бы назвать «актом пропавших». Потому что причиной его появления и принятия были бесследные исчезновения политических оппонентов Лукашенко в 1999 году и появлявшиеся после этого свидетельства бывших силовиков об «эскадроне смерти». Впрочем, сам акт не содержал фамилий — точно так же, как и «закон Магнитского». Но в нем прямо говорилось, что США готовы применять визовые и финансовые санкции в отношении причастных к исчезновениям оппозиционных политиков, а заодно и причастных вообще к репрессиям. Такого рода акты — всего лишь выстрел стартового пистолета.

Список белорусских фамилий появился на сайте Белого дома спустя почти два года после принятия «Акта о демократии в Беларуси» — 16 июня 2006 года, после президентских выборов, закончившихся, как это обычно бывает в Беларуси, омоновским погромом и сотнями задержанных.

Тогда в списке было 10 человек: Александр Лукашенко, его старший сын и по совместительству помощник по национальной безопасности Виктор Лукашенко, председатель Центризбиркома Лидия Ермошина, тогдашний министр юстиции Виктор Голованов, председатель КГБ Степан Сухоренко, председатель Белтелерадиокомпании Александр Зимовский, заместитель главы администрации Лукашенко Наталья Петкевич, бывший секретарь совбеза Виктор Шейман, командир СОБРа Дмитрий Павличенко, министр внутренних дел Владимир Наумов.

Эти люди были объявлены персонами нон грата в США, американским компаниям было запрещено заключать с ними сделки, а их активы следовало заморозить. Первые шесть фамилий оказались в списке после выборов 2006 года, последние четыре — как причастные к похищениям и убийствам оппозиционеров.

А еще через год Госдепартамент США выдал обновленное распоряжение о тех белорусах, чьи обращения за визой автоматически становятся предметом «специального рассмотрения», т.е. подлежат отказу.

Это и была первая партия секретной части черного списка. Официальные лица были перечислены не пофамильно, а в соответствии с занимаемыми должностями:министры и заместители министров, генпрокурор и его заместители, офицеры МВД и КГБ в звании подполковников и выше, сотрудники идеологических отделов исполкомов, члены Центризбиркома, глава администрации Лукашенко и его заместители, председатели областных избиркомов, областных и районных судов, Конституционного суда, директоры и заместители директоров государственных предприятий — и еще, до кучи, супруги всех вышеперечисленных категорий. Каждый год действие санкций продлевается. Получил майор милиции очередное звание — подполковника — и всё, гуд бай, Америка!

Вслед за визовыми санкциями США применили к Беларуси и экономические: в 2007 году, когда участник президентских выборов 2006 года Александр Козулин был приговорен к 5 годам лишения свободы, — США объявили о санкциях в отношении крупнейшего государственного предприятия «Белнефтехим» и его «дочек».

Тогда минфин США заморозил находящиеся под юрисдикцией США банковские счета концерна, его представительств и дочерней компании Belneftekhim USA. В 2008 году, после освобождения Козулина, санкции против дочерних предприятий были приостановлены, а в январе 2011 года, когда кандидатов в президенты на декабрьских выборах и членов их избирательных штабов бросили в СИЗО КГБ с обвинением в организации массовых беспорядков, — санкции вернули в полном объеме и даже расширили. 31 января 2011 года официальный представитель Госдепартамента заявил, что отныне въезд в США будет закрыт для тех лиц и членов их семей, кто причастен к разгону акции протеста 19 декабря в Минске и последующим событиям в Беларуси.

Вместе с Соединенными Штатами санкции ввел и Евросоюз. После президентских выборов 2006 года в черный список попали еще 37 человек вместе с Александром Лукашенко. А уж после кровавого разгона митинга 19 декабря 2010 года и дела о массовых беспорядках в списке оказался 231 человек, включая судей, выносивших приговоры, и председателя Минского городского суда.

Еще через год ЕС ввел санкции в отношении двух лукашенковских олигархов — Юрия Чижа и Анатолия Тернавского (еще один, торгующий оружием Владимир Пефтиев, был включен во все черные списки раньше) — и 32 подконтрольных им предприятий.

Сегодня в черном списке ЕС — 253 человека. Кроме чиновников, силовиков и бизнесменов туда попали и журналисты государственных СМИ, участвовавшие в создании белорусских аналогов «Анатомии протеста».

«Закон Магнитского» в Евросоюзе пока не принят, но «список Магнитского», скорее всего, принят будет. Разница между санкциями США и ЕС в том, что и «закон Магнитского», и «Акт о демократии в Беларуси» приняты конгрессом и подписаны президентом США и действительно являются законами. А европейские санкции принимаются Советом Евросоюза, и их намного проще приостанавливать, отменять или, наоборот, ужесточать.

Могут ли те, кто попал в «список Магнитского», перехитрить США и все-таки получить визу? К сожалению, да. К примеру, по линии ООН, или ОБСЕ, или Интерпола, или другой межгосударственной организации. То есть если некий российский чиновник, включенный в «список Магнитского», будет делегирован для участия в пленарном заседании ООН в Нью-Йорке, — он получит американскую визу.

Правда, ему придется несколько часов провести в обезьяннике с беженцами: тех, кто в черных списках, но с выданной визой, отправляют именно туда, пока пограничные и миграционные службы докладывают руководству о странной ситуации и ждут приказа. Помощник Лукашенко Наталья Петкевич, которой удалось несколько раз прорваться в Америку именно благодаря ООН, потом рассказывала журналистам, как тяжко было ей сидеть в обезьяннике непонятно с кем.

Точно так же, будучи персонами нон грата в Евросоюзе, бывший и нынешний министры внутренних дел Беларуси мотались во Францию по линии Интерпола. Но и тут есть особенность: согласно международным соглашениям, виза подобным персонам может быть выдана только для участия в уставных мероприятиях организации. Никакие конференции и семинары не являются основанием для выдачи визы. Так что лазейка вроде бы и есть, но такая крошечная, что могучие телеса всевозможных налоговиков, судей и начальников тюрем туда едва ли протиснутся.

И все-таки самое главное — опыт «Акта о демократии в Беларуси» демонстрирует всем, что подобные законы действуют по принципу «лиха беда начало». Если «закон Магнитского» вступил в действие, то черный список может расширяться бесконечно, и уже без всякого отношения к делу Магнитского. Любой участник репрессий может оказаться в этом списке, причем посольство США извещений адресатам рассылать не будет. И называть причину отказа в выдаче визы тоже не будет. Так что, если Америка повторит своим «актом Магнитского» сценарий, уже примененный к Беларуси, — всякая персона нон грата потащит за собой членов семьи.

Конечно, все они сейчас начнут нанимать американских адвокатов или даже лоббистские компании, чтобы отмазаться от собственного участия в репрессиях, но это, скорее всего, будет просто выбрасыванием денег на ветер. Есть куда более простые способы избежать действия «акта Магнитского». Как человек, увеличивший черный список белорусских чиновников минимум на четыре фамилии, могу дать простые и действенные рекомендации: не руководствоваться телефонным правом, не отправлять за решетку невиновных, не действовать по принципу «начальству должно понравиться», не быть этим самым начальством, которому понравится незаконный арест. И прежде чем подписать очередную незаконную бумажку, подумать о семье. Потому что действие подобных списков распространяется еще и на членов семьи виновного в репрессиях.

Ирина Халип, «Новая газета»