«Хочется забыть и о деньгах, и об этой компании»

Айтишники рассказали, как теряли работу после релокейта.

С 2020 года IT-компании массово релоцировали из Беларуси своих сотрудников, отток кадров продолжается до сих пор. По официальным данным, только за прошлый год беларусский IT-сектор потерял более 16 тысяч сотрудников, а за два месяца 2023-го — не меньше 1500. Несмотря на затраченные деньги на релокацию персонала, иногда компании его увольняет, а в некоторых случаях работники уходят сами. «Зеркало» узнало, по каким причинам релоцировавшиеся айтишники оставались без работы.

«Хочется забыть и о деньгах, и об этой компании»

В 2022 году IT-компания, в которой работала Инна (имена героев материала изменены), просила сотрудников поддержать бизнес и выехать за пределы Беларуси. Им предложили релокацию в Испанию. Собеседница отозвалась на призыв, но признается, что уже тогда понимала, что ей может быть сложно, ведь она одна воспитывает двоих детей. При этом алименты — на уровне 260 рублей.

— В июле прошлого года мы прилетели в Испанию, я начала работать на местный офис. Нашла квартиру через агента по недвижимости, оплатила комиссию за его работу, внесла залог и деньги за два месяца аренды. Мой заработок брутто (по уплаты налохов) был 40 000 евро в год (125 968 рублей. — Здесь и далее суммы в пересчете по курсу Нацбанка Беларуси на 9 июня), — вспоминает женщина.

Инна отметила важный момент: она переезжала для работы над проектом, который нужен был для поддержки внутренней инфраструктуры компании и не приносил деньги напрямую от заказчика.

В прошлом декабре Инне сообщили, что ей надо готовиться к худшему, так как в компании большой бенч (т.е. много сотрудников, которые в текущий момент не задействованы в коммерческом проекте, но получают зарплату, как правило, для них сохраняется социальный пакет). Однако женщина прошла сертификацию и поднялась по карьерной лестнице на уровень выше, это спасло ее от увольнения. Инну несколько месяцев не трогали, хотя разговоры про увольнение все равно «витали в воздухе».

Около трех недель назад менеджер сообщил Инне, что из компании будут увольнять сотрудников, которые работают на внутренних проектах. Мол, испанскому офису они не приносят деньги, это нерентабельно для бизнеса.

— На все мои доводы, что у меня дети, небольшие алименты, родители на пенсии и прочее мне отвечали сухо, якобы меня жалко, но ничего взамен предложить не могут. Сообщили, что если я уволюсь, то они могут перевезти меня обратно в Беларусь или выплатить двухмесячную зарплату.

Инна решила остаться. Денег переезжать в другую локацию у нее не было, да и дети уже адаптировались в школах, снова срывать их с места ей не хотелось. В результате женщине удалось выйти из ситуации «чудом», возможно, спасла интуиция и дальновидность: она предполагала, что может потерять работу, поэтому искала разные варианты трудоустройства еще с прошлого декабря, когда первый раз услышала о возможном увольнении.

— Неделю назад мне прислали предложение из местного банка, я согласилась. Должность такая же, как и в прошлой фирме, зарплата на 10% выше. За эти деньги можно выжить втроем, не шикуя, конечно, но на аренду, еду и мелкие радости хватит.

Сейчас Инна переоформляет разрешение на работу под нового работодателя. Так как она нашла работу и уходит добровольно, то компенсацию ей не выплатят. Но женщина не сильно переживает из-за этого, говорит, «просто хочется забыть и о деньгах, и об этой компании».

«Отправляешь десятками резюме, а они как в трубу проваливаются»

IT-компания, в которой Семен работал менеджером, задумывалась о релокации еще в начале 2021 года, а реализовали идею, когда началась война.

— Еще после выборов президента было более-менее понятно, что все в Беларуси начнет меняться только в худшую сторону. А как только начались события в Украине, основная часть наших клиентов из США дали понять, что они не хотели бы видеть в командах, работающих на проекте, людей из стран-агрессоров, — вспоминает Семен.

После этого фирма объявила о релокации в Польшу. Сотрудникам и членам их семей помогли получить визы, предоставили матпомощь для переезда. Причем работники обязались после релокации работать в компании полтора года, а в случае увольнения раньше этого срока деньги на переезд им придется вернуть.

— Зарплата в Польше осталась примерно на том же уровне, как в Беларуси. У меня это около 2500 долларов после вычета налохов (7338 рублей). Но в Минске мы жили в своей квартире, а тут пришлось ее арендовать, это уже минус 600 долларов (1761 рубль). Однако за счет того, что продукты и одежда в польских магазинах дешевле, в итоге расходовали столько же денег, сколько и дома.

Семен говорит, что 2022 год для IT-компаний был сложным — из-за войны новых проектов начиналось мало, а сами фирмы замерли в ожидании и раздумывали, как им работать дальше.

— Наша компания хоть и большая, но в связи с релокацией сотрудников понесла большие издержки. Плюс к этому деньги ушли на открытие нескольких офисов в Европе и Южной Америке, причем под это брались кредиты. Как я впоследствии узнал, чтобы взять кредит, банк требовал показать годовую прибыль компании. Выяснилось, что она не такая, как хотелось бы — недобор по финансам, поэтому надо сокращать издержки, — рассказывает свою версию IT-менеджер.

Семен предполагает, что именно по этой причине фирма «порезала» людей, которые находились на бенче, также решили сократить департамент, в котором работал собеседник.

— У нас было пару проектов, но они закрылись. Ждали нового проекта, увы, наши услуги не продавались. Поэтому мою позицию тоже решили убрать, об этом мне по телефону сообщил шеф. Причем он честно рассказал о ситуации в компании.

Мужчине выплатили компенсацию в размере одной месячной зарплаты, с середины февраля он ищет новую работу. К счастью, документы позволяют ему находиться в Польше. С тех времен соискатель работы разослал более сотни резюме, по которым собеседований было всего пять или шесть.

— Первые полтора месяца было даже странно: вроде бы подходящие вакансии висят, ты отправляешь десятками резюме, а они как в трубу проваливаются — никакого ответа. Сейчас чувствую, что какая-то более активная движуха пошла, рекрутеры на меня начали выходить. Возможно, дело налаживается.

В финансовом плане семья сейчас свободно себя не чувствует — супруги «сидят» на запасах, которые у них имеются. Также они недавно продали автомобиль. Однако ситуацию их критической не назовешь, деньги на базовые потребности есть, супруга занимается домом, на работу она выходить не планирует.

«Предложили гораздо большую сумму, чем в старой компании»

Тимофей работал на позиции старшего инженера-программист (Senior Software Engineer) в крупной айтишной компании, которая имеет филиалы по всему миру. В 2022 году фирма релоцировала часть своих сотрудников в Литву, при этом им оказывали помощь. Тимофей тогда уезжать не захотел, решил остаться в Минске.

В январе этого года от одного из менеджеров фирмы мужчина узнал, что он попал в список КГБ за донаты и его ждут в ведомстве, поэтому решил покинуть страну. За короткое время он получил польские гуманитарные визы на себя и семью, а потом — через Московию и Латвию добрался до Польши.

— На тот момент компания уже завершила релокацию, поэтому помощи для меня не было, я действовал по своей программе. Со своим работодателем договорился, что как только приеду в Польшу, буду общаться с местными менеджерами, чтобы меня туда взяли на работу, — рассказал Тимофей.

Но у польского филиала появились финансовые проблемы, айтишнику предложили очень скромный оффер: трудоустройство по umowa o pracę (трудовой договор со всеми гарантиями и обязательствами, но Тимофей должен был платить налохи от 20 до 40%). При этом «грязную» зарплату ему уменьшили на 20% по сравнению с беларусской. Выходило, что на руки мужчина получал бы гораздо меньше, чем в Беларуси. Работать на таких условиях он отказался.

— Сперва я отдохнул около месяца, а в мае зашел на свою страницу в LinkedIn (там у меня более 1500 контактов) и сделал анонс о том, что я открыт для новых возможностей. Весь месяц проходил собеседования с разными проектами, в результате получил одно очень хорошее предложение, на которое согласился.

Общение с другими компаниями Тимофей остановил, но если бы он продолжил это делать, то предполагает, что еще два-три хороших предложения по работе мог получить. В ближайшие дни беларус начнет работать старшим разработчиком (Senior Node Js Developer) через бизнес-инкубатор, его оформили на работу через umowa o dzieło, условия по этому документу устраивают его больше. К примеру, налохи будут на уровне 6−9%.

— Заработок у меня будет такой же, который я получал в Беларуси, а налоги меньше потому, что работа через инкубатор. В результате на руки я получу больше, чем в Минске. И это гораздо большая сумма, чем предлагали мне в филиале старой компании. В перспективе я буду зарабатывать еще больше.

«В Польше не пропадем»

В Беларуси Алеся работала дизайнером рекламных видео в IT-компании. Когда началась война в Украине, в фирме сообщили, что сотрудников, в том числе Алесю, релоцируют в Польшу. Девушка уезжала вместе с партнером. Сперва они добрались до Армении, где жили пару месяцев, ждали, пока им откроют польские визы.

— И вот визы есть, куплены билеты на самолет, но тут мне звонит работодатель и сообщает, мол, у компании изменились требования, мы тебя увольняем. При этом материальная компенсация была за увольнение всего на месяц вперед, — вспоминает девушка.

Вариант возвратиться в Беларусь для пары не подходил, поэтому они, как и планировали, вылетели в Польшу. На двоих у них была финансовая подушка безопасности — около четырех тысяч долларов. Но существовала проблема — оба без работы. Был и небольшой плюс: пара — без детей и животных, было проще передвигаться.

— Пока мы переезжали, партнер нашел работу (он тоже дизайнер в IT). В итоге мы поменялись местами: он работает, я не работаю. Сейчас он получает от 1600 до 2000 долларов (от 4696 до 5870 рублей). Так и живем с прошлого лета. Я искала работу в IT, рассылала информацию в беларусские и украинские компании, которые нанимают релокантов. Сделала 8−10 тестовых заданий, но не взяли, уровня не хватает (у меня опыт работы два года).

Девушка говорит, что за это время неплохо выучила польский язык. Если не получится трудоустроиться в IT, то она готова пойти на любую рандомную работу, если понадобится больше денег.

— В этом плане есть ощущение, что в Польше не пропадем: тут есть работа, особенно если ты плюс-минус говоришь на польском языке.

В айтишной компании в Беларуси, где работал Денис, после президентских выборов в 2020 году перестали набирать новых сотрудников, а потом работникам предложили релокацию в Польшу. На релокейт выделяли 5000 долларов (14 676 рублей) на человека. Мужчина решил уехать, при этом можно было выбрать любой город, так как работать надо на удаленке, открывать новый офис компания не планировала.

— Мы выбрали Вроцлав. После переезда зарплата изначально была такая же, как в Минске, потом ее немного увеличили. Но через 5−6 месяцев у меня произошел конфликт с компанией, в итоге мы разошлись, — говорит Денис.

Мужчина искал работу, но не очень активно. Возвращаться в Беларусь он не хотел, делать это было страшно, потому что собеседник был наблюдателем на выборах, участвовал в протестах, донатил.

— Через какое-то время я нашел хорошую вакансию в большой корпорации — на позицию Solution Architect. Сам найм у них шел долго: от момента принятия решения о моем найме до первого рабочего дня прошло больше двух месяцев. Сейчас я получил новый контракт и подался с ним на получение вида на жительство. Заработок в новой компании больше где-то на 40%.

«Висел на волоске от увольнения из новой фирмы»

В 2020 году Андрей и его жена продали все свое имущество в Беларуси и улетели в Польшу. Релокейт сотрудников устраивала крупная IT-компания, где работал мужчина. Сначала пара жила в Гданьске, потом переехали в Варшаву.

— Я работал на своем проекте достаточно давно, периодически получал предложения о работе из других фирм, в том числе от агентов, но обычно отвечал, что сменой работы не интересуюсь, — вспоминает Андрей.

Мужчина говорит, что после переезда финансово им было тяжело, так как он работал на позиции мидла (среднего уровня программист), его чистая зарплата не сильно отличалась от беларусской, она была примерно на 300−400 долларов больше (880−1 174 рублей).

— Зарплату в компании поднимали неохотно, я бы даже сказал, что почти не поднимали. Возможно, это было потому, что я уперся в потолок по своему тайтлу (должности. — Прим. ред.) и нужно было проходить аттестацию на сеньора (старшего программиста. — Прим. ред.).

По словам Андрея, аттестация требовала очень много времени, которого у мужчины не было, в семье родился ребенок.

Однажды айтишнику в LinkedIn написал агент по поиску персонала, который предложил ему работу с заработком почти на 60% больше, чем был у него на тот момент. Андрей согласился на интервью, к нему он не готовился. В итоге на интервью ушло около трех часов (техническое задание и собеседование с менеджером). Это была польская аутсорсинговая компания с филиалами в Германии, где в штате числилось чуть больше 250 человек.

— Мне изменили должность, при этом заработок предложили на 1000 долларов (2935 рублей) больше, чем был. Когда я сказал на старой работе об увольнении, работодатель пытался перебить предложение, но заработок все равно недотягивал.

Мужчина перешел на новую работу. Сначала он один занимался внутренним продуктом, потом к нему присоединялись коллеги, которые не были заняты на коммерческих проектах.

— Через шесть месяцев в новой фирме одномоментно уволили около 50 человек, тогда рынок очень просел. Увольняли коллег независимо от должности, тех, у которых не было проекта. Тогда сократили много бенефитов (соцпакет. — Прим. ред.), годовую премию.

Андрей говорит, что тоже «висел на волоске» от увольнения, но ему повезло — после собеседования он перешел на коммерческий проект той же компании. Он отмечает, что сейчас ситуация на IT-рынке понемногу стабилизируется, но просадка все равно сохранятся.