Когда в Беларусь инвестировали Ротшильды, Schering и Shell. Часть 3

Советские историки представляли экономику дореволюционной Беларуси неразвитой и отсталой. Но в это трудно поверить, если даже перечислить иностранные бизнесы, работавшие в белорусских губерниях в конце XIX — начале XX века.

Их количеству, масштабам и разнообразию вполне может позавидовать нынешнее поколение белорусских чиновников. Schering и Shell, Societe Generale и Rothschild Freres, германские лесоторговцы и химики, австро-венгерские спичечники и фанерщики, бельгийские льнопромышленники и трамвайщики, французские финансисты, английские железнодорожники, японские шелкоторговцы 100–150 лет назад инвестировали в экономику дореволюционной Беларуси миллионы марок, крон, франков, фунтов стерлингов и иен. "Ежедневник» и «Бизнес-ревю» вспомнили, как это было. В третьей и заключительной части исследования мы расскажем о бельгийских, британских, японских и прочих инвесторах и их проектах на территории Беларуси.

Льняные кружева фламандцев

Одним из главных мировых центров по производству льняных изделий и в настоящее время является Бельгия. Знаменитые фламандские кружева давно стали одним из брендов небольшой европейской страны. В середине XIX — начале XX века главным источником сырья для гентских мануфактур были льноводческие губернии Российской империи, расположенные в центральной и северной России, Прибалтике, и, конечно же, Минская, Витебская и Могилевская области.

Бельгийские скупщики, авансируя производителей деньгами и снабжая их семенами, скупали более половины местного урожая. В белорусских губерниях наибольшими оборотами выделялись фирмы Густава Кодерлье, «Э. Ф. Кодерлье и Ко», «Э. Маке и Ко».

В начале XX века бельгийцы решили стать ближе к богатому источнику сырья и построили на территории Беларуси льнопрядильную фабрику. По объему производства и численности персонала она стала крупнейшим промышленным производством в дореволюционной Беларуси.

Первая группа инвесторов, основу которой составляли гентские предприниматели, образовала в 1902 году Русско-Бель¬гийское анонимное общество Витебской льнопрядильной фабрики. Целью проекта, для которого было собрано 4,5 млн франков акционерного капитала и 2 млн франков облигационного капитала, стало строительство в имении Язогнево под Витебском современной льнопрядильной фабрики. Однако облигации покупались неохотно, предприятие на протяжении нескольких лет несло убытки, и в 1905 году суд Гента вынес решение о несостоятельности и ликвидации общества.

Тем не менее проект все-таки состоялся. В том же 1905 году обязательства предыдущего общества выкупила другая группа инвесторов из Гента, Брюсселя, Армантьера и французского Лилля — Карельс, братья Фейерики, Дриа, Рас, Сальмон. Они зарегистрировали в 1906 го¬ду Бельгийское анонимное общество льнопрядильной фабрики «Двина» и построили фабрику. Производство специализировалось на выпуске льняной пряжи, которая продвигалась через представительства в Москве, Санкт-Петербур¬ге, Риге, Харькове, Варшаве. Во главе бизнеса в России стоял бельгиец Дезире Тфельт — одна из ярчайших фигур витебской деловой среды того периода. Перед войной он стал одним из инициаторов создания первой в Беларуси универсальной биржи в Витебске, а во время войны — одним из деятельных участников местного военно-промышленного комитета, задачей которого являлось обеспечение фронта оружием, амуницией и продовольствием.

Бельгийцы в Беларуси стали первыми еще в одной отрасли — в трамвайном сообщении. Впрочем, по-другому не могло и быть. Несколько групп инвесторов из этой страны построили большинство трамвайных линий в Европе, Азии, Магрибе и даже вышли на рынок Южной Америки.

Российская империя не стала исключением — на ее территории хозяйничали шесть бельгийских трамвайных консорциумов. В конце XIX века внимание одного из них привлек Витебск. По легенде, бельгийцы везли оборудование и материалы для другого проекта в центральной России, но из-за холодной зимы застряли в Витебске, где решили построить линию. Как бы то ни было, но трамвай, который в 1898 году был запущен Бельгийским анонимным обществом «Витебский трамвай», стал пятым в Российской империи. Витебск опередил, в частности, Санкт-Петер¬бург.

Концессия, которую бельгийские инвесторы приобрели у городских властей, была рассчитана до 1943 года. Помимо трамвайного сообщения «Витебскому трамваю» принадлежала электростанция, использовавшаяся для освещения города и промышленных предприятий. Долгое время бизнес был убыточным, но перед Первой мировой войной акционеры получили дивиденды.

Этот же консорциум (в него входили Гаммельрат, Видрекен и др.) владел также концессиями на эксплуатацию трамваев в Харькове, Варшаве и Владикавказе.

Придворные банкиры королевы Виктории

Англичане первыми в Европе вступили в капиталистические отношения и первыми начали вывозить деньги и ноу-хау на соседние рынки.

В конце XVIII века у них возник интерес к белорусскому лесу. Сразу за разделом Речи Посполитой, в результате которого к Российской империи отошел старожитный Туров, на переговорах английского премьер-министра Питта-младшего и князя Огинского было принято решение о предоставлении англичанам концессии на приобретение имений по течению Припяти.

Для ее реализации в Англии была создана специальная акционерная компания. Ее поверенный Форстер сначала купил у графа Соллогуба Туров с прилегающими к нему имениями и лесами. Англичане заплатили ему колоссальную по тем временам сумму — 800 тысяч руб¬лей. Еще 56 тысяч получил за свои земли другой полесский землевладелец — генерал Селябин.

Инвестиционный проект английской компании был прост: руками местных крестьян произвести вырубку наиболее ценных пород леса и сплавить его до Херсона (английский флот для поддержания своего мирового господства на море нуждался в качественном строевом лесе). Остающиеся после вырубки земли дробились и распродавались всем желающим под сельское хозяйство.

Вскоре началась вырубка. Англичане, хозяйничая на Припяти около трех лет, превратили некоторые части этого девственного региона в пустоши. По истечении этого времени у них возникли трения с бывшим владельцем — графом Соллогубом: то ли они ему чего-то недодали, то ли он сам осознал, чего лишился. Недолго думая, тот на¬ябедничал на них Павлу I. Эксцентричный российский император, имевший много причин (англичане захватили Мальту, а Павел I был гроссмейстером владевшего островом ордена госпитальеров) недолюбливать англичан, был только рад досадить лондонскому двору. Он запретил рубку леса и прекратил действие концессии. Правда, Павел I поступил более-менее цивилизованно: акционеры получили компенсацию из казны. А вот графу Соллогубу земли возвращены не были: Туров и его окрестности перешли в собственность государства. Что касается имения генерала Селябина, то англичане обязались распродать его местным помещикам, что и сделали.

Через полсотни лет англичане, на этот раз придворные банкиры знаменитой императрицы Виктории Фрюлинг и Гешин, стали владельцами другого эксклюзива на территории белорусских губерний. В 1863 году они получили концессию на строительство и эксплуатацию железной дороги от Динабурга (совр. Даугавпилс) до Витебска. Концессия давалась им до 1951 года с правом возможного выкупа государством в конце XIX века. Также обществу разрешили организовать пароходство по Западной Двине.

Для реализации проекта было создано Общество Динабурго-Витебской железной дороги. Это уникальный проект в истории железнодорожного строительства в Российской империи. Общество стало единственным в железнодорожной отрасли, имевшим статус иностранного юридического лица. Его правление находилось в Лондоне, штат состоял из англичан. Обществу, находившемуся «вне русских законов», были предоставлены значительные льготы, которые «до этого не давались другим обществам». Так, английской компании была дана 5%-я гарантия на акционерный капитал в размере 2,6 млн фунтов стерлингов. Ежегодно, до 1951 года, правительство обязалось направлять бюджетные суммы на обеспечение указанных дивидендов.

Дорога была сдана в эксплуатацию в 1866 го¬ду. Нанятые англичанами подрядчики позволили себе многочисленные зло¬употребления при строительстве, в том числе и в отношении согнанного на него населения. Знаменитое стихотворение Некрасова, в котором он описывает строящего железную дорогу белоруса «с колтуном в волосах», относится именно к этому проекту.

Дорога была убыточной, и, когда в 1894 году появилась возможность выкупить ее в казну, правительство сделало это.

Руководил строительством 245-верстной Дина¬бурго-Витебской линии англичанин обер-инже¬нер Вильямс (он строил также Риго-Динабургскую железную дорогу для английского банкира Робинсона). Позже самостоятельно пытался выступить в роли учредителя железнодорожных обществ. В конце 1860-х Вильямс
впервые предложил к осуществлению идею проведения через Беларусь т.н. «меридиональной линии» Петербург — Киев, реализованную только в 1916 го¬ду.

Альбертин и восходящее солнце

В экономической истории Беларуси есть еще один уникальный проект. Именно на территории нашей страны впервые попытался инвестировать японский капитал. Он принял участие в организации в 1903 году Товарищества альбертинской шелкокрутильни «Иокогама».

Предприятие было создано на базе уже действовавшей шелкокрутильни в имении Альбертин в Слонимском уезде. В него инвестировали московские купцы Блюм и Дмитриев и японский подданный Сейго Камейчи Катсуаки. Последний представлял в России и Беларуси интересы достаточно крупного иокогамского шелкоторгового товарищества «Хара».

Однако в проект вмешались внешние обстоятельства. В 1904 году началась Русско-японская война, Россия из нее вышла проигравшей и обескровленной. В 1905 году вспыхнула первая российская революция, и участники товарищества на чрезвычайном собрании приняли решение ликвидировать бизнес. Позже альбертинская фабрика вошла в состав французского Товарищества Ж. Боньфуа и Ко.

Япония не единственная неевропейская страна, чьи бизнесмены инвестировали в Беларуси. С конца XIX века сначала в губернских городах (Минск, Витебск, Гродно, Могилев и др.), потом в уездных центрах начали открываться магазины и сервисные центры АО «Компания «Зингер», которое являлось филиалом американской мануфактурной компании «Зингер». В России у нее был собственный завод в Подольске, который и обеспечивал местных потребителей знаменитыми швейными машинками.

Турецкие бизнесмены владели одним из доходных домов в Минске, китайский предприниматель открыл один из первых электротеатров в этом же губернском центре. Несколько персов содержали в некоторых городах лавки по продаже экзотических азиатских товаров.