Страна 404

Главная жизненная миссия Владимира Путина выполнена.

Сам Путин, наверное, думает, что его миссия — победить Америку, установить новый мировой порядок, в котором Московия будет главной и так далее. Но он ошибается. Его миссия была в том, чтобы уничтожить Московию. И с этим он справился. Спокойно может уходить.

Собственно, справился он только с этим, больше ни с чем. Падающая экономика, ухудшающаяся демографическая ситуация, углубление технологической отсталости, всепоглощающее лицемерие — это все достижения его правления. Их еще долго можно перечислять. И война, и массовые убийства как апофеоз.

А вот Московию — да, уничтожил. Той страны, в которой мы с вами родились и выросли, больше нет.

А для мира нет страны, с которой кооперировались и взаимодействовали, есть территория, от которой исходит угроза, ради противодействия которой надо объединяться.

Страна — это же не территория, это нечто большее. Территория никуда не денется, да и люди, в основном, тоже останутся: даже сегодняшний исход из Московии — это не большинство. Страна — это культура, образ жизни, самосознание, это представление о ней в мире. Страна — это связь настоящего с прошлым — преемственность, а будущего — и с тем, что сегодня, и с тем, что было когда-то.

Однажды наша страна уже исчезала — ее уничтожили большевики. После октябрьского переворота осталась территория, на которой творились какие-то безумства, но к Московии, к ее культуре, к ее истории, она уже не имела отношения, разве что, к самым патологическим ее моментам — вроде времени правления Ивана Грозного. Она была отрицанием и истории, и культуры Московии, она убивала или изгоняла тех, кто символизировал прежнюю страну, она предавала забвению или искажала память о тех, кто умер до ее возникновения в 1917 году. Потом она десятилетиями долго и мучительно возрождалась — но так и не возродилась до конца.

Сейчас произошло нечто очень похожее. Еще недавно со словом «Московия» ассоциировалось и плохое, и хорошее. Диктатура, Сталин, лагеря, но и русская культура, прорыв в космос, Победа. Но это все в прошлом. Как в свое время слова «Германия» или «немецкий» ассоциировались не с Гете или великими немецкими учеными, а с эсэсовцами, безумным фюрером и печами Аушвица и Треблинки, так и сегодня за всем, к чему может быть применимо прилагательное русский, возникает лишь смерть, разрушение, агрессия и ложь. И это надолго!

Страны нет. Мало того, что уничтожено все, что мы строили с конца восьмидесятых. Нет русской культуры. Да, сезон Ла Скала открылся Мусоргским, а Чехова ставят во всех театрах мира. Но если раньше за этими именами угадывалось что-то, называвшееся великой русской культурой, то сейчас Пушкин или Чайковский существуют как бы сами по себе, ни с какой культурной средой не связанные. Они есть, а за ними — пустота.

Больше нет русской армии — есть опасная вооруженная группировка, сеющая смерть в Украине. Армия защищает свою страну, а не бандитствует в соседней без какой-либо цели, кроме реализации смутных фантазмов первого лица. Современная армия едина, а не состоит из враждующих частных армий. В современной армии дисциплина, в ней бывают эксцессы, но насильников и мародеров в ней наказывают, а не поощряют, отдавая город на разграбление или присваивая подразделениям преступников звание гвардейских. Нет армии.

За словом Московия, начиная с Петра, возникало представление о военной мощи. Сейчас Путин продемонстрировал всему миру, что никакой мощи нет. Это уже опасно и с точки зрения безопасности территории, бывшей еще недавно Московией. Неудачная для Сталина Зимняя война (нападение на Финляндию) подтолкнуло Гитлера к вторжению в СССР — чего ж не напасть, если Красная Армия слаба? Угрозу со стороны НАТО наши власти, конечно, придумали, а вот угрозы со стороны Китая или каких-нибудь талибов вполне реальны. Их решительные действия по отношению к сопредельным территориям стали более вероятными. Была (в сознании мира) сильная в военном отношении страна, а теперь, сколько ни показывай мультфильмов о чудо-оружии, сколько ни проводи парадов (привет потерянному царствованию Николая Первого), осталась лишь доступная для любого агрессора территория.

Собственно, президента в Московии тоже нет. И не о том я, что нет у него электоральной легитимности. Президент, король или султан — это тот, кто поддерживает порядок (не обязательно конституционный, но какой-то) и коммуницирует с внешним миром и с собственной страной. Порядка, как и Конституции, нет давно — пожары, прорывы фекалий, невыполнение ни одного из взятых на себя обязательств (за публикацию официальных обещаний за прошлые годы скоро будут сажать в тюрьму как за дискредитацию гопсударства). А от коммуникации Путин отказывается. Не выступил, например, на G-20 — а ведь это была прекрасная возможность объяснить всему миру, что он, мир, не прав, а Путин, наоборот, прав во всем. Со своими тоже общаться не хочет — отменил пресс-конференцию и конституционно необходимое Послание Федеральному Собранию, отменил новогодний прием — не хочет обращаться даже к «своим верным».

Некто, распоряжающийся из Кремля или из неизвестно где находящегося бункера, есть, а президента — нет.

Такое происходило не только с нами. Понимаю, что сравнения Путина с Гитлером, а нашего сегодняшнего гопсударства с Третьим Рейхом слишком очевидны, лежат на поверхности, а потому от них многие устали. Ильф и Петров, если им в голову приходила одна и та же шутка, вычеркивали ее. Только это не шутка! Все ведь так и есть — посмотрите, какое удивительное сходство, и в действиях, и в риторике. Больше всего наша страна сейчас похожа на Германию года сорок четвертого — военное поражение фюрера было еще впереди, но Германии и немецкой культуры, какими их столетиями знал мир, уже не было.

И это, как ни странно, оптимистическая аналогия. Германия возродилась. Может быть, сможем и мы. Хотя и совсем не гарантировано.

Не так давно Путин произнес на Валдайском форуме: «А зачем нам мир, в котором не будет Московии?». Вот такой мир — без Московии — и возник благодаря усилиям Владимира Путина в 2022 году.

Леонид Гозман, «Новая газета Европа»