Сергей Михалок: Лукашенко и Путин - рудименты, которые оккупировали мою родину

Но их имена не останутся ни в истории, ни в летописях.

Лидер группы BRUTTO Сергей Михалок и журналист «Громадского ТВ» Роман Скрыпин поговорили о творчестве, обществе, Украине, России и Беларуси, революции, языке.

- У меня главный вопрос на сегодняшний день. Почему ты остался в Украине?

- Потому что я считаю, что Украина – это рождение новой звезды, новой эпохи. Это новая система координат, это новая трансгалактическая религия. То, что тут происходит – чудо, лично для меня. Во-первых, это первая коллективная бессознательность, которая вылилась не в коллективный кретинизм, а в коллективное созидательное. В моей жизни это было только в сказках-утопиях. «Волшебный голос Джельсомино», или в сказке про Чиполино, когда простые герои и персонажи побеждают могущественные армии, тиранов и сатрапов, как в сказке про Трёх Толстяков Тибул-канатоходец вместе с Просперо плечом к плечу свергают ненавистный строй. Это было только в сказках.

В Украине, в то время как по всему бывшему Советскому Союзу наступила Оруэлловская антиутопия «Скотный двор», победила утопия. И это чудо! Потому что ни анализ, который я читал, ни люди с которыми я разговаривал, ни мой личный жизненный опыт, политологи, предсказатели, никто не мог «наванговать» вот этого чуда. Я считаю, что Украина — это место силы сейчас, это новый Тибет, новая Шамбала, и я говорю не про шутку, а говорю точно и совершенно уверенно. Поэтому я здесь, чтобы насладится по полной и поучаствовать в этом, принести новое время и «новое життё».

Песня, которая была эфемерной и фантастической, песня, которая была о каких-то юношеских грёзах, воплотилась здесь – это моя песня «Воины света». Для меня это чудо. Совершенно субъективные вещи, но я уверен в их объективности, и могу доказать это любому человеку, что Украина сейчас место силы!

- «Воины света» воспринимаются многими, как гимн революции. Но «гимнам революции» присуще потом выходить в тираж. В то время ее много кто слушал, даже у нас на Громадском ходили и пели по коридору, а сейчас, когда включают песню, то возвращаться к тем событиям, когда они листаются в голове, не хочется. И просят ее выключить, мол это лишнее.

- Я этого не заметил. Когда мы поём ее на концертах, она также полна силы и боевой дух не угас. Я думаю, что скорее всего ты говоришь о тех вещах, которые сейчас происходят в украинском обществе. У многих появилось раздражение, неуверенность какая-то, нытьё. Я считаю, что всё это неверно. Вы сами определили свою судьбу. Так почему вы опять ждёте какого-то мессию? Почему вы опять надеетесь на кого-то сверху? Стройте свои собственные коммуникации, радуйтесь тому, что сейчас период новых свершений, новых поисков, новых воплощений. Когда нет правил игры идёт самая настоящая игра. Когда нет договоренностей, когда правила только формируются, тогда игра настоящая.

Я думаю, что я сам человек, который любит покритиковать, поругаться, но я в себе ищу совершенно другие моменты, мне кажется, что даже искусство должно заставлять себя хвастаться и радоваться. В Украине надо говорить, что Карпаты – лучшие горы, что «ВИА гра» – лучшая поп-группа на планете, что Потап самый красивый парень, а Настя вообще супер, что Днепр – величайшая река, и такой вы никогда не видели, что «Моршинская» лучше «Боржоми». Надо находить силы говорить о тех вещах, которые будут вызывать улыбку и надежду. Потому что вера была всегда, и она незыблема, а сейчас надо немножко позитивного мышления. Потому что эндорфинов, гормонов счастья, может сейчас не хватать на всех. Нужно их искусственно находить в себе, не то чтобы прыгать жизнерадостно и говорить, что нет проблем, а надо понимать, что то, что происходит в Украине – временные трудности. А то, что происходит, допустим, в Казахстане, или в России – вечные проблемы. И вот две громадные разницы.

Два-три года назад в Украине были вечные проблемы – тиран и общество, звериная сила и слабость неимущих зубов и когтей, или имеющих, но пацифистов. А сейчас здесь временные трудности. А многие думают, что борьба с вечными проблемами решается с помощью волшебной палочки, как в сказке «Золушка». Многие верят в конкретных людей, они не верят в богов и предназначения, а верят в космический навигатор, но они верят, что Яценюк должен был всё изменить, или что конкретно Порошенко должен был прийти ко мне домой, вымыть подъезд. Меня это немножко веселит. Здесь много белорусов, которые приехали в Украину помогать вам строить то будущее, которое будет примером и для белорусов, и для россиян.

- Еще грузины приехали.

- И грузины, да. Лучшие! Я что худший белорус? Да я самый лучший, вообще.

- Мы ездим в Road Show и общаемся с людьми. Да, есть разочарование и ожидание чего-то. Это всё верно, но я хотел бы по-другому вопрос задать. Украинцы и белорусы отличаются как-то? Если да, то в чём?

- Во-первых, украинцы всегда были гурьбой. Если люди уезжают за границу, то они вместе стараются строить своё общество и создавать свою собственную коммуникацию. Пример – Канада. Украинское общество, украинские школы, учат «мову» и историю. То есть они не ассимилируются, не становятся канадцами, бородатыми ванкуверцами в клетчатых рубахах, которым хочется подраться и повалить деревья. Они носят свою родину в сердце и в душе. И этим позволяют строить толерантное интернациональное канадское общество. А белорусы, попадая за границу, стараются быстро «стереть код», как покупая новую чашку, или книгу хочется содрать приклеенную штуку. Всё, я не белорус, я космополит. Они стараются не общаться между собой.

- А если говорить не про заграницу? Вот две страны. Ты же в Беларуси жил долго, практически всё время, пока не пришлось уехать. Есть с чем сравнить.

- Ну посмотри, я – белорус. Виталий Дроздов, медиа-гений, который работает в Украине, Сергей Кузин, рэпер Серёга. Чем мы от вас отличаемся? Ничем. А вообще, на самом то деле, люди одинаковые. Вопрос только контекста и среды. Вот в Украине та среда, где и у белорусов, и у грузин, и у русских сейчас проявляются лучшие героические качества. То героическое, что было во многих белорусах, в армянах которые попали здесь и сейчас в точку сборки Украины, проявилось. Украинцы или россияне, которые попадают в Беларусь проявляют другие чувства: спокойствие, размеренность, умиротворенность, которая граничит с инертностью и аморфностью. А здесь нужно быть активным и ярким. Может ли человек, имея национальный характер или признак, проявлять что-то вне среды? Не может. И в этом плане понятие – что такое «родина»? Вот сейчас моя родина здесь. Я белорус, но в Украине, вместе с украинцами, грузинами, армянами, строю то общество и модель, которые помогут в своё время построить что-то хорошее и в моей родной Беларуси.

- Приходится общаться с многими европейцами и европейскими журналистами, с американскими журналистами, поскольку они отслеживают трансформацию общества. И у них главный вопрос, который они задают нам, что делать с Беларусью? Главнее вопрос, что делать с Россией? Как воздействовать на общество? Возможно ли это? Какой тумблер повернуть, чтобы началась трансформация общества?

- Мы уже это делаем! Можно говорить: «ты самый плохой», «нет, ты самый плохой». «Ты самый некрасивый», «нет, ты самый некрасивый». А можно говорить: «ты классный, но я класснее. Ты сильный, я сильнее. Ты выглядишь неплохо, я выгляжу еще лучше». Нужно концентрироваться на своих главных качествах. Я говорю, моя среда, да? Субкультура, контркультура, рок-н-ролл, музыка. Я говорю: «Классная группа НАИВ, хороший Ваня Noize. А BRUTTO лучше, намного круче, сильнее и интереснее. И вот это уже рождает трансформацию там. Нужно перестать воздействовать на личности, нужно бороться с драконом, который живет в обществе. Нужно бороться не с Путиным, а с «путинщиной». Путину ведь только и надо, чтобы про него всё время говорили. Путин, Путин, Путин, Путин… Он, наверное, всё это и делает, потому что он маленький человек. Наверно, когда он играл во дворе, его не замечали. И на дзюдо ему тренер говорил, чтоб все боролись, а он подождал. А сейчас про него все говорят плохо или хорошо. Против него коалиции. И он в этом растёт. А нужно бороться с проявлением вот этих штук в обществе, и показывать, что мы хорошие.

- Возможна ли вообще общественная трансформация в Беларуси?

- Так она и происходит сейчас.

- Вот Лёша Мочанов поехал посмотрел и говорит, что там хорошие дороги, там более всё ухожено. Они готовы, и стоит только поменять вывеску на «Европейская страна».

- Конечно! Так и будет.

- А внутри?

- Я считаю, что такие деятели культуры и искусства, про которых мы все думаем – Назарбаев, Путин, Лукашенко. Мы думаем, что от них зависит будущее. Это – рудименты. Знаешь, чему надо радоваться? Тому, что аппендикс воспалился. Вот раньше он был в такой стадии, когда никто не понимал, где он находится. Это уже прошлое – эти люди, про которых я сказал. Про которых думают, что от них зависят изменения. Они не настолько плохие, чтобы про них говорили через тысячелетия, и не настолько великие, чтобы их воздвигли на пьедестал. Я не вижу их через 20-30 лет. Ни в летописях, ни в истории. Поэтому про них мне говорить не интересно. Я говорю про общество, как минимум нужно бороться с геронтократией. Не вспоминать, что было давно, что нас объединяло тогда, это конечно всё важно, но нужно говорить о том, что может объединить нас завтра. Много белорусов ездят на концерты BRUTTO в Украину, вот уже трансформация общества и сознания. Самые молодые и яркие футуристы в Беларуси за Украину и за революцию. Это, наверное, одна из первых революций в истории, за которой не идет тлен, разруха и грязь, а которая идет с построением чего-то классного. И я это чувствую. Поэтому трансформация, которая происходит здесь, влияет на соседей: белорусов и россиян.

- Важнее было бы, чтоб ты был в Минске, в Беларуси.

- Нет, не правда. Я должен быть там, где мои силы, и там, где моя свобода. В Беларуси я не могу находиться физически хотя бы потому, что моей жизни, моей свободе угрожают люди, которые там находятся у власти. Рудименты, как я сказал, которые временно оккупировали мою родину. Я для Беларуси остаюсь свободным, живу здесь, но родина вместе со мною. И поэтому я пишу новый альбом BRUTTO «Родны край», который и для белорусов, и для украинцев, и для россиян. И поэтому я влияю на Беларусь, необязательно находясь именно там. Точка сборки для белорусов – здесь. И поэтому здесь же Михаил Жизневский проявил свои качества, ты же мог тоже сказать: «А чего это ты не в Беларуси борешься, чего ты сюда приехал бороться?» Да потому, что здесь главный Рубикон, здесь главная баррикада. Ну ты же меня немножко поддел, «чего ты не там?». Потому что меня могли там посадить. И что бы я там делал? Вышел бы сломленный через 7 – 8 лет. Я задиристый, я неспокойный человек, сидел бы там по карцерам, что бы я сделал там для свободы и для своей Беларуси? Я опытный парень и я знаю, что такое тактика партизанской войны. Это постоянное место дислокации, изменяемое, это отсутствие большой массивной армии, это непредсказуемость, это дзен. Вот что такое партизанская война. В принципе, в Украине победила герилья. Партизанская война – когда маленький Давид победил громадного Голиафа. Потому что Голиаф был неповоротливый и Голиаф был настолько, как ему казалось, непобедимым, а он оказался големом, и метко брошенный камень, хитрость, сноровка, маневренность победила. Я поэтому здесь, и мне обидно было, что ты меня поддел. Я в Беларуси здесь. Можно сказать, а чего Саакашвили сейчас? Да потому, что его там посадят, а здесь он сделает новую Одессу. Что, это разве плохо?

- Об альбоме хотелось спросить. Он на белорусском будет?

- Нет. Я пою и по-белорусски, и по-русски, и на английском, и вообще считаю, что язык это всего лишь форма и не настолько это важно. Я – белорус, который не говорит на белорусском языке. Я плохо знаю «мову», я лингвистический кретин. В институте я английский язык сдавал 14 раз, и у меня была даже легенда, что англичанка в меня влюбилась, и когда на раз 10-й я пришел сдавать, говорю ей: вы знаете что про нас уже слухи ходят, может вы мне поставите отметку, чтоб избежать инсинуаций? Она поставила удовлетворительно, когда я уже пришел с разбитой головой, с очередной юношеской потасовки, и рассказал ей стихотворение. Я не знаю языки, но я считаю себя белорусом. Песня будет и на белорусском языке. Я белорус-интернационалист. Каждая идея, каждая мысль, каждое содержание, оно должно иметь свою текстуру, форму. Поэтому все современные молодежные группы, которые поют на английском языке, поступают крайне неверно, потому, что кому-то нужно петь на китайском языке.

Мысли должны воплощаться на том языке, который будет максимально удобен для того, чтобы эта идея разрослась. Поэтому «не быть скотом» - эта фраза, она не будет звучать ни по-русски, ни по-украински. Это мантры, слова, которые произносятся тысячелетиями. Вот латынь, она в переводе не звучит. Поэтому форма коммуникации должна быть свободной. В Украине вопрос языка – это вопрос номер один. Люди готовы лучше пойти стрелять, чем выучить язык. Я считаю этот вопрос не должен быть настолько серьезным. Я не ведаю «мовы», зато я ведаю каким должен быть белорус. Я знаю его код генетический, чувствую его, и поэтому на каком языке я говорю – не важно. Главное, что я могу сжать кулак и пробить нормально.

- По времени, когда возможна трансформация общества?

- Мой тренер говорит так: «Сила удара – это масса на ускорение». Масса громадная, теперь важно ускорение. Но я вижу трансформацию, происходящую на глазах. В декабре сюда приехал, ожидания были тяжкие: перезимуем или нет. Люди боялись отключения света, отсутствия горячей воды. Посмотрите! Мы же перезимовали, вот опять весна! Лето. Началось всё с весны, и это уже огромная скорость. Мы сделали беспрецедентный тур BRUTTO, мы проехали 35 городов, и играли в самых маленьких городах Украины. Бердянск, Сумы, мы были везде. И от напряженного ожидания, от скепсиса многие уже сейчас переходят – давайте жить, радоваться и что-то делать. Скорость, с которой происходят хорошие перемены, в моём понимании, похожа на скорость очищения из фильма «Через тернии к звёздам».

Воевать надо на ходу, нужно код героев, вот ты спросил про «Воины света», я ее буду петь всегда, потому что сейчас для меня важна эта песня, я ее пою, я мобилизуюсь и становлюсь сильнее. Перестаю тухнуть, могу заряжать других. Я нахожу «знитч», вот это по-белорусски звучит круто – священный огонь, это искра. Но костер требует жертв. Молох по-прежнему где-то здесь, его нужно иногда спугнуть. Нужен яростный крик. Вот как вчера в футбол играли, я был где-то недалеко от футбола, по-моему, целую ночь все орали счастливо. Надо сейчас всё так строить, чтобы аж ворота ломать! Нужно не ныть, что олигархи плохие, надо разговаривать, как обыватель. Вот мне говорят, что он ничего не может и не делает, но какая у него профессия? «Ему лишь бы война была, они там греют руки», - пардон! Старик, война нужна продавцу мыла, керосина, оружия, военной формы. Продавцу шоколадок нужен мир, ему нужны карусели и хорошие пухленькие мальчики, потому что во время войны едят лебеду, а не шоколад. Как нам победить коррупцию? Да никак! Ее никогда не победить, это кумовство. Но его можно сделать светлым. Потому я опять говорю слово «геронтократия». Надо, чтобы было больше молодых. Взаимодействие более взрослых и опытных с молодыми – это борьба с геронтократией.

Коррупция будет процветать в том старом, древнем, плохом, гадком, заскорузлом, пока старики не будут уступать место молодым. «Старикам здесь не место», это сейчас должно быть лозунгом Украины. Их же нельзя сразу сдвинуть, знаешь какие они опытные? Вот попробуй меня, мне 43 года. Я знаю рок-н-ролл, спорт, панк, контркультуру от и до, и при этом подтягиваюсь 25 раз, что ты мне можешь сделать? Я тебя свалю даже руку в кулак не сжав. Почему? Потому что рядом со мной молодые, потому что BRUTTO – это новая формация борьбы с геронтократией. Если б я с молодыми боролся, у меня в группе есть человек на 20 лет младше меня, 10-тикратный чемпион по муай таю. Он если щёлкнет пальцем, то я со своим боксом и со своими подтягиваниями улечу на 20 км. Я что сделал? Я его приручил. Я говорю: я тебе опыт, а ты мне свою энергию. Давай делать сообща – я продлеваю свою жизнь, свою молодость. В украинском обществе, политике, во всех делах должно быть вот так. Побольше молодых привлекать, потому что в молодых есть та энергия и задор с искрой, которые помогут нам, старым, не превратиться в деревяшек, летописи, прах и тлен. Я всегда радуюсь, когда взрослые рядом с молодыми.

- Вас в Россию не пускают с концертами?

- Меня нельзя куда-то не пустить. Я могу куда-то не приехать по собственному желанию. В России сейчас создана такая среда, что моё присутствие там для меня не безопасно. В прошлом году мы, еще с бывшей моей группой «Ляпис Трубецкой», гастролировали, и из порядком ста концертов состоявшихся, 20 не состоялось, на каждом были ФСБшники, полковники из белорусского города Лида. И как не парадоксально они меня защищали. Потому что почти в каждом городе создавалась среда, которая маргиналов организовывала на какие-то деструктивные действия. Там сейчас такая среда, что на меня не нужен заказ. Я интернационалист, я люблю разных людей. Я люблю русских, грузин, армян. В России я не могу находится, потому что меня там убьют, скорее всего.

Концерт в Самаре: против меня выступает организация «Сабленосцы-казаки Самары». Двести сабель, как у них написано в кодексе. Говорят, что придут под клуб с саблями… Ты видел человека с саблей? Что мне с ними делать? Если без сабли, то я еще готов как-то подраться, я там видел, что они многие увальни и алкоголики, так что кому-то и ввалю, но с человеком с саблей я драться не хочу! Вдруг он отрубит палец, или руку, или что-нибудь более важное? Ну ладно, буду новым Безуховым, о если что-то не то отрубит? Как я буду без этого в BRUTTO? Меня выгонят!